Анатолий Железный - Происхождение русско-украинского двуязычия на Украине.
Чувствуя, однако, недостаточную убедительность и даже ущербность своих аргументов, эти люди взялись также доказывать, что украинский и русский языки произошли от совершенно различных корней, что в древней Руси народ разговаривал только на украинском языке, а русский язык появился на свет намного позднее, уже после татаро-монгольского нашествия, и сформировался он на основе письменного церковнославянского языка.
Но как доказать эту фантастическую «теорию», если филологам не известен ни один письменный памятник времен Киевской Руси, написанный на украинском языке? Да очень просто! Нужно лишь объявить, что в древности будто бы считалось неприличным и разговаривать, и писать на одном и том же языке. Иными словами украиноязычие древней Руси объясняется полным отсутствием древних письменных памятников на украинском языке. Звучит убедительно, не так ли?
Но есть и другая точка зрения, достаточно обоснованная в данной работе. Она позволяет объяснить загадочное отсутствие украиноязычных письменных документов гораздо проще и убедительнее: во времена Киевской Руси никакого украинского языка еще не было и лишь только этим объясняется отсутствие украиноязычных письменных памятников.
«Украинизаторы» Киевской Руси оперируют еще одним аргументом, который они считают совершенно неотразимым: в древнерусских летописях и других документах встречаются некоторые слова и грамматические формы, характерные для украинского языка, так называемые «украинизмы». Попали они туда будто бы совершенно случайно в виде описок, сделанных по рассеянности писарями-украинцами, для которых родным языком был украинский. Как ни старались они писать «по-книжному», но все-таки иногда невольно заменяли древнерусские слова на свои, украинские, или же нечаянно придавали этим словам «украинскую» грамматическую форму.
Выше я уже подробно доказал, что вся эта теория построена на элементарном обмане, или, может быть, на самообмане, что дела нисколько не меняет. В любом случае это обман. На самом деле все эти «украинизмы» встречаются не в оригинальных древнерусских текстах, а только в их позднейших копиях, сделанных не ранее XVI века, когда язык южных русов уже успел подвергнуться сильнейшему ополячиванию, по моей терминологии — «украинизации».
Известный украинский историк и первый ректор Киевского университета М. А. Максимович в своей работе «Киевская старина южнорусская», рассказывая о начале книгопечатания в Южной Руси в XVI столетии, отмечает:
«Одним из первых движений возрождавшейся книжной деятельности южнорусской было стремление сближать Священное писание с языком народным. Прекрасным и старшим памятником этого стремления служит Пересопницкое Евангелие, в котором многие церковно-славянские слова и обороты заменены или пояснены словами языка южнорусского «для лепшего выразумленя люду христианского посполитого» (см. «Киев явился градом великим». Избранные украиноведческие произведения. Киев, 1994, с. 600).
Замечательное свидетельство ученого, заподозрить в котором «российского шовиниста» может лишь человек с расстроенной психикой! А между тем оно вольно или невольно разоблачает националистический миф о том, что писари считали неприличным разговаривать и писать на одном и том же языке, и другой миф о случайном проникновении в древние тексты «украинизмов» в виде отдельных описок и ошибок. И, наконец, ясно показывает истинную природу всех этих «украинизмов», возникших в славянорусском языке под воздействием польской лексики и грамматики. Загляните, панове Лосив, Бурячок, Пивторак, Шевчук, Пономарив и другие паны в польский словарь: там вы увидите все слова из вышеприведенной цитаты — лeпший, выразумeне, поспол и'тый…
И еще одно: вы все твердите, что понятие «руська мова» относиться исключительно к украинскому языку. Тогда почитайте еще одно свидетельство М. А Максимовича из той же работы:
«Писец этого Евангелия не раз повторял, что оно переведено «из языка блъгарского на мову рускую». Для образца прилагаю следующее место: «В начале было Слово. А Слово было от Бога, и Бог был то Слово. То было напочатку у Бога; и все речи через Него ся стали. А без Него ништо не могло быти, еже и бысть. В том живот был. А живот был свет человеком. И свет во тьме светится, и тьма его не обыймет» (с. 301).
По вашим понятиям, панове ученые, этот отрывок, переведенный с болгарского на «рускую мову», написан на украинском языке. А по моим понятиям филолога-любителя — на чистейшем русском с отдельными вкраплениями слов из польской лексики: напочатку, ся стали, обыймет… Отсюда видно, что во второй половине XVI столетия ополячивание славянорусского языка еще не зашло слишком далеко — «руська мова» и русский языки отличались очень мало. Не случайно и в Киеве, и в Москве язык учили по одному и тому же учебнику — «Грамматике» Мелетия Смотрицкого.
Все это опровергает лживый миф об украиноязычии жителей Киевской Руси, о различных корнях украинского и русского языков, о более позднем возникновении русского языка якобы от письменного церковнославянского. На самом деле в древней Руси существовал единый славянорусский язык, который постепенно распространялся на новые земли по мере расширения границ государства, в том числе в северо-восточные княжества — ядро будущей Российской державы. А затем историческую родину этого единого славянорусского языка постигла печальная участь: ослабленная татаро-монгольским погромом Южная Русь стала легкой добычей вначале Литвы, а затем Польши. Скрещивание славянорусского языка с польским привело к возникновению русско-польского диалекта. Однако это была хотя и основная, но не единственная правда о формировании украинского языка. Есть еще один существенный фактор, повлиявший на лексический состав нашего украинского языка. Вспомним то, о чем наши историки по каким-то непонятным причинам ничего в своих работах не пишут: бежавшие от польского господства люди селились за днепровскими порогами не на пустом месте, а среди многочисленных еще остатков бывшей половецкой орды. Вследствие совместного проживания и совместных военных мероприятий лексический фонд формирующегося украинского языка значительно пополнился местными тюрко-половецкими словами, которые мы воспринимаем ныне как истинно украинские: козaк, бугaй, казaн, кури'нь, баштaн, кылы'м, осэлэ'дець, тютюн и др.
Такова правда и такова генеральная линия развития украинского языка, тщательно скрываемая нашими филологами от общественности в угоду националистической доктрине самостийничества. Теперь, когда Украина стала самостоятельным государством и более нет смысла тратить время на сочинение небылиц, пора браться за разработку реальной истории украинского языка.
7. Post Scriptum
Когда данная работа была уже закончена, в газете «Новости» от 12 февраля 1996 г. появились две публикации на интересующую нас тему. Одна из них принадлежит Александру Каревину и называется так: «Лавры Кагановича не дают покоя кое-кому в независимой Украине». Автор знакомит нас с почти забытой страничкой истории — с опытом принудительной украинизации русскоязычного населения Украины, проводимой во второй половине 20-х годов под руководством первого секретаря ЦК КП(б)У Л.М. Кагановича.
В полном соответствии с господствовавшим тогда направлением «национального строительства», украинский язык был объявлен единственным средством общения, а применение русского языка во всех сферах административно-хозяйственной, культурной деятельности и в системе образования было запрещено. Ослушников строго преследовали вплоть до увольнения с работы. Специально созданная группа филологов засела за чистку украинского языка от «русизмов».
В отличие от наших сегодняшних светил языковедческих наук те филологи нисколько не стеснялись исторических реалий и, продолжая начавшееся когда-то движение местного языка на сближение с польским, смело заменяли мнимые «русизмы» на вполне реальные полонизмы! Уж будьте уверены: эта высокоученая компания в полной мере воспользовалась неожиданно подвернувшейся уникальной возможностью и за несколько лет успела ввести и узаконить столько новых полонизмов, что понятие «русско-польский диалект» наполнилось еще более весомым содержанием. Были также учреждены специальные комиссии, надзиравшие за повсеместным изгнанием русского языка.
Вся эта нелепая затея окончилась так же неожиданно, как и началась: главный «украинизатор» Лазарь Моисеевич Каганович был отозван в Москву и очень скоро жизнь вновь вернулась в свое исторически сложившееся естественное русло.
Прошли годы. И вот теперь идейные наследники Кагановича, в полном соответствии с новым направлением «национального строительства» (теперь это называется «розбудoва дэржaвы» и «национaльнэ видрoджэння») вновь развернули широкомасштабную кампанию по изгнанию русского языка со своей исторической родины, где он сформировался и откуда начал распространяться на новые земли, прежде всего в северо-восточные княжества. Была сделана также попытка возродить деятельность языковых надсмотрщиков. В моем архиве есть любопытная заметка, напечатанная в «Либеральной газете» 4 ноября 1993 г. В ней пишется такое: «Киевский городской Совет и госадминистрация утвердили образец удостоверения общественного контролера за внедрением Закона о языках. Руководители любого столичного предприятия или учреждения обязаны способствовать деятельности «языковых контролеров». Увы, этот замечательный почин киевских властей не был широко подхвачен другими городами, да и в Киеве эти новоявленные «кaпо дель реджи'ме» так и не появились. Видимо, наши современники, лишившись многих иллюзий, не желают, чтобы их вновь пытались загнать в какие-то новые рамки, ограничивающие их интеллектуальный простор. А ведь как хорошо было задумано! Заговорили, скажем, два приятеля за кружкой пива по-русски, а тут как тут «языковой контролер»… И — пожалуйте-ка в кутузку!
