М. Голденков - Street English
Когда мы по-русски что-то отрицаем, то мы, сами того не зная, отрицаем это “что-то” аж два раза. Вот посмотрите: я его никогда не знал, я ничего не видела, я ничего не знаю… После “никогда”, “ничего” следует “не” целых два отрицательных “парня”. В школах, колледжах, лицеях и университетах нас учат, что в английском языке отрицание одно. Вот как следует правильно переводить вышеупомянутые выражения: I never knew him [ай нэва ну хим], I saw nothing [ай со насин], I know nothing [ай ноу насин].
Но, как оказывается, в современном инглише можно говорить почти по-русски. То бишь два раза употреблять отрицательное слово, и это не будет считаться ошибкой.
Пример:
Авария на Ист-сайде. Один автомобиль протаранил другой. Комиссар полиции Серж Ле Пешен и его бессменный напарник сержант Майкл Холдуин прибыли на место. Комиссар спрашивает человека, оказавшегося на месте аварии:
— Вы можете ответить, какая из машин проехала на красный свет, “форд” или “мерс"?
— I didn’t see nothing [ай диднт си иасин], — Я ничего не видел, — отвечает “свидетель”.
Быстрый Гонзалес сидит за партой, его спрашивают, он не знает, ему подсказывает Мик, он отвечает, а учительница не зачитывает ответ.
— Тебе подсказали. Я слышала, но только не видела кто.
— I didn’t hear nobody [ай диднт хиз ноубади], — Я никого не слышал, — оправдывается Гонзалес.
— We could not see no one [уи куд нат си ноу уан], — Мы никого не могли видеть, — разводят руками Джейн и Мик, когда Джон спрашивает их, видели ли они пробегающего Быстрого Гонзалсса.
С точки зрения строгого белорусского, русского, украинского, грузинского или молдавского преподавателя английского языка, все эти предложения ошибочны, и больше трояка вам за них не влепят. А вот американцы, и даже англичане, тем не менее, так говорят и понимают друг друга прекрасно.
Универсальный don’t и фамилия Кронин
Английский язык имеет достаточно упрощенную (если сравнить с японской, русской, немецкой, китайской или французской) грамматику. Но этого им мало. Они ее еще больше упрощают. Сейчас в разговорном инглише уже практически не важно, ставите вы перед третьим лицом doesn’t или don’t. Поэтому “Битлз” еще в 1964 году пели в своей знаменитой песне Ticket То Ride [тикет ту райд], “Билет на рейс”: “My baby don’t care [май бэйби доунт кэа], — Моя малышка не переживает/ей не важно”; а в 1969 году Элвис Пресли пел в песне “Гето”: “…it’s one thing that she don’t need [итс уан сын зэт щи доунт нид], — … это то, что ей не нужно”; ну а Эрик Клэптон тогда же пел: “She don’t like, she don’t like, she don’t like cocain [щи доунт лайк кокэйн], — Она не любит кокаин”…
Нет, все эти знаменитые рок-н-ролльные ребята не перепутали английскую грамматику. Нет, они не забыли, что после she (как и после he и it) надо писать does not, а не do not. Они все это прекрасно знали, как знали и то, что don’t после she — это еще один допустимый вариант, которому не учат в школе в далекой Беларуси.
Так что трижды подумайте, прежде чем запускать вместо себя американца на экзамен. Останетесь без стипендии. И подобный случай уже имеется в архиве студенческой истории. Произошла эта прелюбопытнейшая история где-то в шестидесятые годы в московском университете. Один молодой американец, женившийся на симпатичной москвичке и решивший остаться в Москве, получил привилегию без конкурса поступить в МГУ. Еще бы! Американец остается в СССР! Тогда это было не просто редкое событие, но очень даже событие полезное с точки зрения советской пропаганды. Американец этот был обладателем достаточно универсальной фамилии Кронин, от чего многие, кто не знал Кронина лично, далее и не догадывались, что он, Кронин, того, не русский. И вот пошел наш “Джек-восьмеркин” сдавать английский язык, полагая, что проблем с ним (и с ним, и с английским языком) у него не будет. Преподаватель со всеми студентами на экзамене общался сугубо на английском, и Кронина принял за русского парня, который не очень хорошо знает английский язык. Из аудитории Кронин вышел с удивленным выражением лица и четверкой в зачетке. Друзья Кронина рассмеялись и, дружной толпой ввалившись к преподу, объяснили, что тот только что проэкзаменовал оригинального носителя английского языка. Препод смутился, вину признал (что очень редко бывает) и освободил мистера Кронина от английского до конца учебы. Вот так-то.
УРОК ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЕРТЫЙ
Учитесь говорить без акцента. Английского…
Известный советский поэт Владимир Маяковский как-то очень точно заметил:
“Язык Америки— — это воображаемый язык Вавилонского столпотворения, с той только разницей, что там мешали языки, чтобы никто не понимал, а здесь мешают, чтобы понимали все. В результате из английского языка получается язык, который понимают все нации, кроме англичан. Недаром, говорят, в китайских лавочках вы найдете надпись: “Здесь говорят по-английски и понимают по-американски”.
Но это тогда, в двадцатые годы. Теперь пи одна китайская лавка не отважится так написать. Кто такие ныне англичане по сравнению с американцами? Периферия! В США, что меня сперва очень насмешило, даже есть такое понятие — “говорить с английским акцентом”. То есть не они, англичане, придумали свой язык, а янки — так получается! Правда, потом, привыкнув в Америке к америкэн инглиш, я и сам уже думал, разговаривая с англичанами и канадцами (у канадцев английский ближе к британскому варианту), что у тех и других некий странный акцент. Так что выбирайте, какой акцент вам ближе, и избавляйтесь от русского.
А вот если в США вам говорят, что вы говорите с французским акцентом, то не очень-то гордитесь этим. Это не комплимент. Это значит, что ваш русский акцент достаточно режет ухо, а у американцев он ассоциируется с французским, ввиду плохого знания нас, русскоговорящих. А все потому, что мы, русскоговорящие, как французы и итальянцы, имеем достаточно сильную фонетику. Проще говоря, наши звуки более четкие и сильные в отличие от английских. Научитесь произносить их звук [b] почти как наш [п], огрубленни, при малом участии голосовых связок. Я уже говорил, что в детстве принимал их слово baby за “пэйба”. Именно так они его и произносят. Чекают и цекают при произнесении Т, а их звук [ш] ближе к нашему [щ]. Поэтому she произносите как названия традиционного русского супа — щи, Короче, если у вас хоть мало-мальски развит музыкальный слух, то слушайте их речь и старайтесь в точности пародировать их звуки. И здесь очень поможет лингафонный кабинет. Не ленитесь, ходите в лабораторию и слушайте все тексты, которые вам дают учить. Но если в вашем вузе нет лингафонного кабинета, как в инязе, то слушайте кассеты с английской музыкой, со Стингом, с “Битлз”, Крис де Бургом, с “Доорз”, с “U-2”, с другими группами и исполнителями, где есть хорошая лирика, а не два-три слова, как у некоторых “технологов” и попсовиков. В этом плане здорово помогают те кассеты и диски, где написаны тексты несен. Можно читать и слушать. Это, можно сказать, собственная карманная лингафонная лаборатория получится. Слушать и читать.
И тогда вас примут за своего, как однажды приняли меня в штате Роуд Айленд. Нет, не совсем за своего. Сидим мы, значит, в пабе с другом-канадцем и двумя американцами. Американец, который меня совсем не знал, говорит: “А ты ведь не отсюда, мэн”. Я даже расстроился: вот как быстро меня вычислили, и уже было рот открыл, чтобы сказать, что, мол, да, мэн, угадал, мэн, я из Минска, мэн, но американец меня опередил: “Ты из Миннесоты. Говоришь в точности, как они”. А я там и не был ни разу.
Несогласные согласные
Но не думайте, что все у меня так уж гладко складывалось. Вышеприведенный случай произошел уже на третьем месяце моего житья-бытья в США. А до того у меня и французский акцент вылезал, и “гэканье” было. Кстати, про “гэканье”. Я после двухнедельного пребывания в Америке спросил у американцев на счет своего английского. Что не так? Они мне ответили, что меня выдает сильное [г]. Американцы все согласные звуки произносят легко, ненапряженно. Но это не значит, что они полностью глотают конечное [г] или мешают его, как это делаем мы, со звуком [к]. К примеру, слова “сток” и “стог” мы произносим одинаково — как “сток”. Говорим не маркетинГ, а “маркетинК” и т. д. У них таких лаж нет. Они хоть и легко и непринужденно произносят свои согласные, произносят их, тем не менее, как разные звуки. Нa stock говорят [сток], а на dog — [дог], но не [док], как мы иногда можем ляпнуть. То же касается и произношения звуков [д] и [т] на конце слова. В словах did, sead, bad, and они на конце звук [д] не оглушают, произносят его именно как [д]. Ну а в слонах want, spot и прочих также четко слышится [t]. Четко их разделяйте, но при этом абсолютно не напрягайте связки и голос.
