Александр Волков - Основы риторики: Учебное пособие для вузов
Вот пример аргументации противоположного, основанной на привативном противопоставлении:
«Что такое византизм? Византизм есть прежде всего особого рода образованность и культура, имеющая свои отличительные признаки, свои общие, ясные, резкие, понятные начала и свои определенные в истории последствия.
Славизм, взятый во всецелости своей, есть еще сфинкс, загадка.
Отвлеченная идея византизма крайне ясна и понятна. Эта общая идея слагается из нескольких идей — религиозных, государственных, нравственных, философских и художественных.
Ничего подобного мы не видим во всеславянстве. Представляя себе мысленно всеславизм, мы получаем только какое-то аморфическое, стихийное, неорганизованное представление, нечто подобное виду дальних и обширных облаков, из которых по мере приближения их могут образоваться самые разнообразные фигуры»[28].
4. НЕСОВМЕСТИМОСТЬ. Этот топ более сложен, чем предшествующие, так как термами соположения оказываются высказывания или действия, содержание которых противопоставляется. Несовместимость содержания приводит к необходимости выбора, либо отвержения обоих термов:
«Вы провозгласили право свободного самоопределения национальностей, нисколько не интересуясь самими национальностями и даже не веря в существование подобного рода реальностей… Вы не знаете конкретного человека во плоти и крови, в роде и племени, человека национального. Ваша борьба за освобождение угнетенных национальностей и за уравнение их есть борьба геометрическая, борьба отвлекающая и отрывающая национального человека от живого лика, от материнства и отечества. «Угнетатели» национальностей иногда больше их признают, чем «освободители». «Угнетают» живого национального человека в роде и племени, в плоти и крови, «освобождают» же отвлеченного геометрического человека»[29].
В этом примере Н.А. Бердяева устанавливается несовместимость замысла и результата действия, вследствие которой подвергается сомнению добросовестность и основательность замысла.
5. АРГУМЕНТ К ЧЕЛОВЕКУ. Топ образуется включением данных о лице, высказывающем те или иные суждения, в состав посылок, содержанием которых являются эти суждения. Такое включение может основываться на несовместимости высказываний или поступков человека, оценку данных о человеке с точки зрения приводимых в посылках его действий или слов, в смысловом (логическом) парадоксе, который создается суждением оппонента: утверждение о невозможности понять истину влечет за собой вопрос об истинности самого этого утверждения.
Аргумент к человеку широко используется, особенно в полемической аргументации, и служит основным инструментом оценки личности и поступка:
«Диалектический материализм более удобен для большевиков, чем механистический. Сосредоточившись всецело на социальных и экономических проблемах, они хотят в своей области быть независимыми от естествознания… Основанное на принципах диалектики убеждение, что все сферы бытия подвержены изменениям, является хорошим оружием для разрушения существующего порядка вещей….
Свобода нарушения закона противоречия особенно полезна для них. Какими бы нелепыми ни были результаты советского плохого управления, насколько бы их политика ни противоречила их собственным идеалам, им достаточно только назвать противоречие «жизненным», и их действия оправданы»[30].
В примере: тем, кто утверждает нечто, выгодно это утверждать, отчего само утверждение сомнительно.
ТОПЫ ОБСТОЯТЕЛЬСТВ используются для представления и характеристики реального или возможного факта. В риторической аргументации факт предстоит как деяние определенного субъекта, влекущее за собой следствия, значимые для других субъектов. Для описания факта как действия необходимо, как минимум, грамматическое предложение, отношения членов которого, если их рассматривать как смысловые, а не формально-грамматические, и являются топами обстоятельств. Топы определения представляют собой операции с отдельными термами, значение которых осмысливается и уясняется. Топы соположения позволяют операции как с отдельными термами, так и с фактами. Топы обстоятельств позволяют устанавливать и обсуждать связи термов в высказывании и представить его как единораздельное целое.
В предложении выделяются три главных составляющих, которые, соответственно, выражают субъект, действие и объект: «Петр Великий основал Петербург».
Когда возникает необходимость обосновать утверждение, содержащееся в предложении, предложение развертывается посредством так называемых второстепенных членов, которые выражают отношения субъекта, действия и объекта. Эти отношения, в свою очередь, по мере необходимости могут быть развернуты в отдельные высказывания. Способы такого развертывания могут быть различными, и грамматические (синтаксические) связи являются лишь одним из видов смысловых отношений в составе высказывания, а именно — совокупностью обязательных, стандартных, автоматических и формальных приемов выражения мысли.
1. МЕСТО. Важной характеристикой действия в его отношении к объекту является пространственная определенность. Смысл топа места не сводится к физическому пространству. Место может пониматься как абстрактная позиция — социальная или смысловая, занимая которую, термы отождествляются и различаются.
Конкретная трактовка топа места видна из следующего примера:
«Ввиду ограниченности крупных резервов противник вынужден будет весной и в первой половине лета 1943 года развернуть свои наступательные действия на более узком фронте и решать задачу строго по этапам, имея основной целью кампании захват Москвы.
Исходя из наличия в данный момент группировок против нашего Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов, я считаю, что главные наступательные операции противник развернет против этих трех фронтов, с тем чтобы, разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению»[31].
Пример абстрактного понимания топа места:
«Постановление в сокращенном изложении было таково: «во-первых, признаем и утверждаем поставление в царствующем граде Москве патриарха Иова, да почитается и именуется он и впредь с нами — патриархами, и будет чин ему после иерусалимского, а во главе и начале держать ему апостольский престол Константинограда, как и другие патриархи держат, во-вторых, патриаршее имя и честь дано и утверждено не одному только господину Иову, но произволяем, чтобы и по нем поставлялись московским собором патриархи в России по правилам, как началось от сего сослужебника нашего смирения и во Святом Духе возлюбленного брата нашего Иова. Для того и утверждена сия уложенная грамота на память во веки, лета 1590, месяца мая». Грамоту подписали патриархи: константинопольский Иеремия, антиохийский Иоаким, иерусалимский Софроний (александрийская кафедра была праздной) и бывшие на соборе 42 митрополита, 19 архиепископов и 20 епископов.
Итак: 1) русское патриаршество утверждено не в применении только к Иову, но и как право всей русской церкви навсегда, 2) указано ему 5-е место.
Казалось бы чего лучше? Но Москва осталась очень недовольна. Она всерьез считала себя Третьим Римом и, владея православным царством, в сущности и своего патриарха считала настоящим «вселенским», т. е. первым. Однако, уступая веским фактам, конечно соглашалась признать первым и вселенским Константинопольского. Второй Александрийский патриарх тоже владел «страшным» титулом «папы, судии вселенской и 13-го апостола»! Так и быть, москвичи непоследовательно готовы были уступить и ему. Но уже 3-е место считали своим»[32].
2. ВРЕМЯ. Топ времени связывает действие с обстоятельствами, и тем самым устанавливаются возможность действия и его совместимость с обстоятельствами.
«Может быть, я ошибаюсь, может быть, противник очень искусно маскирует свои приготовления к наступлению, но, анализируя расположение его частей, недостаточную плотность пехотных соединений, отсутствие группировок тяжелой артиллерии, а также разбросанность резервов, считаю, что противник до конца мая перейти в наступление не может»[33].
3. ПРЕДЫДУЩЕЕ И ПОСЛЕДУЮЩЕЕ. Этот топ организует термы в линейный порядок следования, которое может и не быть связанным со временем как таковым: предыдущее определяет возможность последующего, либо более ценно, чем последующее; либо последующее значительнее предыдущего.
«Гегель очень выразительно описывал процесс философского пробуждения. В сомнении и муках выходит сознание из безразличного покоя непосредственной жизни, из «субстанциального образа существования», подымается над житейской суетою, — и мир оказывается для него мыслительной загадкой или вопросом. Есть свои времена и сроки для философских рождений. И не вообще наступает время философствовать, но у определенного народа возникает определенная философия. Такому пробуждению всегда предшествует более или менее сложная историческая судьба, полный и долгий исторический опыт и искус, — теперь становится он предметом обдумывания и обсуждений. Начинается философская жизнь как новый модус или новая ступень народного существования… Такое философское рождение или пробуждение, это «распадение внутреннего стремления со внешней действительностью», переживало русское общество на рубеже двадцатых и тридцатых годов прошлого века»[34].
