Александр Реформатский - Введение в языковедение
Наконец, международные жаргоны вызваны еще более реальными потребностями общения разноязычных людей в пограничных областях или в местах скопления разнонационального населения, например в морских портах. Здесь, как мы видели, чаще всего взаимодействуют элементы каких–либо двух языков (французский и негрские, английский и китайский, русский и норвежский и т. п.), хотя бывает и более сложная смесь («сабир»).
В научной практике очень долго держалась в качестве общего языка латынь (а в странах Востока – арабский), обогащенная опытом эпохи Возрождения и поддержанная авторитетом Декарта, Лейбница, Бекона и других. Еще в первой половине XIX в. нередки случаи, когда научные труды и диссертации были написаны по–латыни (таковы, например, первый труд по славистике чеха Иосифа Добровского «Institutiones linguae slavicae dialecti veteris» – «Основы славянского языка древнего диалекта», 1822; знаменитая диссертация по неевклидовой геометрии русского математика Лобачевского тоже была написана по–латыни; латинская номенклатура в ботанике, зоологии, медицине и фармакологии до сих пор является международной и употребляется в практике всех европейских наций).
В практике дипломатии и политики с конца XVIII в. возобладал язык французский, как уже было сказано выше, который в первой половине XIX в. играл роль мирового языка, однако бурный рост английской колониальной экспансии и значение английской политики в мировом масштабе выдвинули во второй половине XIX в. на первый план английский язык. В XX в. на эту роль претендовал и немецкий язык через коммерческие и технические достижения Германии.
Однако этот путь определения международного языка является чисто империалистическим и может иметь успех только в колониях или полуколониях.
Наряду с этим давно в умах ученых и изобретателей созревал идеал международного языка.
Первыми в пользу создания рационального искусственного языка, который был бы способен выразить положения любой современной научной или философской системы, высказались еще в XVII в. Декарт и Лейбниц.
Однако осуществление этих замыслов относится уже к концу XIX в., когда были изобретены искусственные языки: воляпюк, эсперанто, идо и т. п.
В 1880 г. немецкий католический патер Шлейер опубликовал проект языка «воляпюк» (vol–a – «мир–а» и puk – «язык», т. е. «мировой язык»).
В 1887 г. в Варшаве появился проект языка «эсперанто», составленный врачом Л. Заменгофом. Эсперанто значит «надеющийся» (причастие от глагола esperi).
Очень быстро эсперанто получил успех во многих странах, во–первых, среди коллекционеров (особенно филателистов), спортсменов, даже коммерсантов, а также и среди некоторых филологов и философов, на эсперанто появились не только учебные пособия об эсперанто, но и разнообразная литература, в том числе и художественная, как переводная, так и оригинальная; это последнее вряд ли стоит поддерживать, так как при всем успехе эсперанто и ему подобные языки всегда остаются вторичными и «деловыми», т. е. существующими вне стилистики. Эсперанто всегда употреблялся как подсобный, вторичный, экспериментальный «язык» в сравнительно узкой среде. Поэтому его сфера – чисто практическая; это именно «вспомогательный язык», «язык–посредник», да и то в условиях западных языков, что чуждо языкам восточным. Иные вспомогательные международные языки (аджуванто, идо) вовсе успеха не имели.
Все подобные «лабораторные изобретения» могут иметь успех только в определенной практической сфере, не претендуя быть языком в полном смысле этого слова. Подобные «подсобные средства общения» лишены основных качеств настоящего языка: общенародной основы и живого развития, чего не может заменить ориентировка на международную терминологию и на удобство словообразования и построения предложений.
Подлинный международный язык может образоваться лишь исторически на базе реальных национальных языков.
Как было уже сказано, языки мира в настоящее время переживают различные этапы исторического развития в связи с разными общественными условиями, в которых находятся носители этих языков.
Наряду с родо–племенными языками мелких колониальных народностей (Африка, Полинезия) существуют языки народностей, находящихся в положении национальных меньшинств (уэйлзский и шотландский в Англии, бретонский и провансальский во Франции); национальные языки Англии, Франции, Италии и т.д. представляют собой языки буржуазных наций.
§ 92. ЯЗЫКОВЫЕ ПРОБЛЕМЫ В СССР И РОССИЙСКОЙ ФЕДЕРАЦИИ
После победы Октябрьской революции 1917 г. и образования СССР (1922) среди внутриполитических задач одно из важных мест заняли задачи национально–языкового строительства.
Национальный вопрос был очень важной проблемой в первом социалистическом государстве, так как СССР был страной многонациональной, включающей и развитые нации с древней культурой (Армения, Грузия), и молодые нации (Казахстан, Киргизия, Таджикистан), и народности, не переросшие в нации (народы Севера, Дальнего Востока и Дагестана), особое положение занимала Прибалтика, нации которой прошли этап буржуазного развития.
Различия территориальных и природных условий Кавказа, Средней Азии, Прибалтики, Сибири и разная историческая судьба населения этих территорий представляли большие трудности для выработки единого плана развития культуры этих наций и народностей.
Обоснование избранного правительством курса опиралось на высказывания В. И. Ленина по национальному вопросу, который писал:
«Пока существуют национальные и государственные различия между народами и странами – а эти различия будут держаться еще очень и очень долго даже после осуществления диктатуры пролетариата во всемирном масштабе – единство интернациональной тактики коммунистического рабочего движения всех стран требует не устранения разнообразия, не уничтожения национальных различий…, а такого применения основных принципов коммунизма (Советская власть и диктатура пролетариата), которое бы правильно видоизменяло эти принципы в частностях, правильно приспособляло, применяло их к национальным и национально–государственным различиям»[ 699 ].
Так как язык является важнейшим признаком нации, то, естественно, национальная политика в первую очередь касается языков и их развития. Развитие же языка связано с установлением литературного языка, что прежде всего связано с созданием письменности. За время существования СССР около 60 языков получили письменность, а тем самым возможность обучения в школе на родном языке.
На пути установления и нормирования языков народов СССР встречалось много трудностей, из которых главная – это выбор того диалекта, на базе которого должен быть закреплен литературный язык. Встречаются такие случаи, когда два диалекта, сильно разошедшиеся, обладают равными правами и тогда возникают два параллельных литературных языка (например, эрзя–мордовский и мокша–мордовский). Существенным затруднением является чересполосица населения, когда немногочисленная по числу говорящих народность разбросана по большой территории вперемежку с населением других национальностей (например, ханты в Западной Сибири или эвенкийцы в Восточной). Благоприятные условия для стабилизации литературного языка представляет наличие какой–нибудь письменности в прошлом, хотя бы и не носившей общенародного характера (например, арабской письменности у татар, узбеков, таджиков).
Важную роль для народов бывшего СССР играл русский язык – язык международного общения наций и народностей.
Русский язык остается главным источником обогащения лексики большинства национальных языков, особенно в области политической, научной и технической терминологии.
< Вместе с тем в языковой политике центральных партийно–государственных органов, начиная с 30–х гг., все более крепнет тенденция к русификации всего геополитического пространства СССР – в полном соответствии с усилением его экономической централизации. В свете этой тенденции положительные сдвиги в деле распространения письменности приобретали негативный оттенок ввиду почти насильственного введения алфавита на русской основе; русскому языку повсеместно отдавалось явное предпочтение.
Ориентация внутренней политики на формирование этнически обезличенного, мнимо единого «советского народа» имела два важных последствия для языковой жизни страны.
Во–первых, такая политика ускорила процесс деградации языков многих малых народов (так называемых «миноритарных языков»). Этот процесс носит глобальный характер и имеет объективные причины, среди которых далеко не последнее место принадлежит языковой политике государства. В социолингвистике существует понятие «больные языки» – это языки, теряющие свою значимость в качестве средства общения. Сохраняясь лишь у старших представителей данного народа, они постепенно переходят в категорию исчезающих языков. Количество говорящих на таких языках исчисляется сотнями, а то и десятками человек, а, например, на керекском языке (Чукотский автономный округ) в 1991 г. говорили только три человека.
