Алексей Широков - «Титаник». Рождение и гибель
После полудня заметно похолодало, и пассажиры покинули палубные кресла, отдав предпочтение комфортному теплу просторных салонов. Раздвижные окна «Кафе Паризьен» были закрыты, но это не мешало юным влюбленным, сидящим на красных и коричневых подушках плетеных кресел, наслаждаться видом океана через большие окна в латунных рамах.
В читальном зале первого класса пассажиры мирно листали книги и свежие номера журналов. Библиотека контрастировала с атмосферой, царившей в курительном салоне. Здесь полным ходом шла игра в вист, бридж и покер. Один из игроков жульничал, поскольку был профессиональным шулером, путешествовавшим с одного парохода «Уайт Стар» на другой.
В главном салоне трио из судового оркестра исполняло популярные мелодии: музыку из оперетт, вальсы Штрауса, салонные пьесы и совсем юный тогда регтайм Гул разговоров прерывался случайным смехом, стуком чашек и звоном бокалов. Дети играли в крытом променаде по соседству с библиотекой второго класса. Она прекрасно подходила для коротания времени в тот холодный апрельский вечер.
Одна за другой на небе высыпали звезды, словно зажглись тысячи далеких окон, и вскоре пустота небосклона заполнилась сияющими небесными телами. Падение температуры загнало внутрь мужчин, женщин и детей третьего класса. Последние без всякого разрешения стюардов использовали трапы и коридоры нижних палуб под свои забавы, создавая там веселую и беззаботную атмосферу.
Конечно, главными событиями дня были выходы и общение пассажиров до и после обеда. Пассажиры первого класса одевались к обеду официально: мужчины в смокингах с черными бабочками, дамы облачались в самые элегантные вечерние платья. Было важным оказаться замеченным во время выхода к обеду, поэтому пассажиры из кают на нижних палубах поднимались на лифте на верхнюю площадку центральной лестницы и пешком спускались вниз, в холл ресторана на палубе «D». Здесь они встречались с новыми друзьями, с которыми познакомились днем и выпивали, перед тем как отправиться на обед.
После обеда оркестр продолжал играть и начинался бал, но по правилам «Уайт Стар Лайн» в день отдохновения (воскресенье) балов не проводили. Официоз во втором классе был мягче, а в третьем вообще царила неформальная атмосфера и пассажиры рано ложились спать.
Роскошный закат стремительно превратился в прозрачную безлунную ночь, с наступлением которой впередсмотрящим приказали особенно пристально следить за айсбергами и дрейфующим льдом. Среди членов команды «Титаника» были шесть человек, в обязанности которых входило наблюдение за морем Они работали попарно в «вороньем гнезде»[24] — небольшая огороженная площадка на фок-мачте в 15 м над палубой бака. Их вахта длилась два часа, давая им четырехчасовой перерыв между сменами.
Вахтенные помощники «Титаника» имели привычку лично следить за обстановкой с открытой части мостика, особенно в сложных навигационных условиях. Поэтому двух впередсмотрящих вполне хватало. Известно, что Фредерик Флит передавал предупреждения об опасности три раза за получасовой промежуток, предшествовавший столкновению. Эти сигналы вахтенными помощниками были признаны ложными. Дело в том, что «воронье гнездо» было открыто всем ветрам, и, даже если воздух был неподвижен в ночь катастрофы, движение корабля со скоростью 22 уз. означало, что впередсмотрящему постоянно дул в лицо морозный ветер со скоростью 11 м/с. От этого глаза у него не могли не слезиться и ему время от времени приходилось прятаться от ветра за бортик. В этот момент «Титаник» двигался вслепую.
На борту торговых судов в обычную практику вошло назначение дополнительных впередсмотрящих, особенно на пост в носовой части, когда возникала опасность встречи со льдом. Такого впередсмотрящего на «Титанике» не было. Однако первый помощник Мэрдок приказал закрыть грузовой люк на палубе бака, чтобы свет не мешал наблюдать за обстановкой с мостика и из «вороньего гнезда».
Впередсмотрящие были недовольны отсутствием биноклей, хотя они напоминали об этом с самого выхода из Саутгемптона. Бинокли выдавались на пути из Белфаста в Саутгемптон, но позже их отобрали. Этому факту так и не нашли объяснения. Якобы бывший второй помощник капитана Блэр, покинув «Титаник», оставил их запертыми в ящике своей каюты, а Лайтоллер, временно занявший каюту Блэра, об этом не знал. Но несколько биноклей имелось на мостике, о чем Лайтоллер не мог не знать.
Нужно отметить, что бинокли, выпускавшиеся до Первой мировой войны, не имели просветленных линз, способных собирать и усиливать световой поток. Поэтому в сложившихся условиях видимости при первоначальном обнаружении препятствия они могли лишь помешать. К тому же увеличение снижает поле зрения. Но после обнаружения препятствия на расстоянии бинокль мог бы оказаться полезным для его изучения. Впередсмотрящий Фредерик Флит, допрошенный на расследовании, утверждал, что с биноклем он смог бы раньше распознать в темной массе айсберг, но, когда его спросили, насколько раньше, последовал ответ: «Достаточно, чтобы убраться».
Тем временем «Титаник» продолжал идти по широким просторам Атлантики международным «южным маршрутом», которым пароходы следовали с 15 января но 14 августа. На карте, где был проложен курс, стояла пометка «ледяные поля между мартом и июлем», которая относилась к району, лежащему всего в двадцати пяти милях к северу от трансатлантического маршрута, которым шли суда, направлявшиеся на запад. Эта же карта имела другое предупреждение, которое относилось к району, указанному пунктиром, нанесенным южнее (!) выбранного маршрута — «Айсберги встречаются в пределах этой линии в апреле, мае и июне». Таким образом, капитан Смит знал о неблагоприятной ледовой обстановке независимо от полученных радиограмм, причем еще до отправления в плавание.
Международный маршрут движения судов через Атлантику начинался примерно у юго-западной оконечности Ирландии (маяк Фастнет), и примерно на половине пути он доходил до точки с координатами 42° с.ш. 47° з.д., которая именовалась «поворотной». До этой точки корабли следовали в юго-западном направлении, после нее — почти точно на запад, пока не достигали траверза маяка Амброз и гавани Нью-Йорка. Днем капитан Смит оставил своему вахтенному помощнику распоряжение в журнале для приказов — сделать поворот в 17:50, пятьюдесятью минутами позже «точки поворота».
Поскольку на протяжении трех лет, с 1903-го по 1905 г., на этом пути часто появлялись льды (хотя не в таком большом количестве, как в 1912 г.), точку поворота было решено передвинуть с 42° до 41 ° с.ш., оставив прежнее значение долготы 47° з.д.; другими словами, точка поворота переместилась на шестьдесят миль к югу. До сих пор остается загадкой, зачем капитан сделал это и почему он не изменил курс к югу еще дальше.
Опасности, которые несут айсберги судам, были хорошо известны в 1912 г. Более того, они были хорошо известны капитану Смиту. Оказывается, он предсказал участь «Титаника» своим американским друзьям в 1910 г. В то время Смит командовал «Адриатиком», другим лайнером «Уайт Стар». 18 апреля 1912 г. «Нью-Йорк Таимс» процитирует это письмо:
Большие айсберги, дрейфующие в теплую погоду, таят более быстро под водой, чем над ней. При этом в подводной части образуется иногда острый и низкий риф длиной 60 — 90 м. Если судно прокатится по одному из таких рифов, то половина днища корпуса окажется срезанной. Некоторые из нас могут пойти на дно вместе с судном.
Ранним вечером, когда пассажиры рассаживались за обедом в ресторанах, температура упала ниже 4 °С. Около 21:00 капитан Смит покинул обед, данный в его честь филадельфийским банкиром Джорджем Уаиденером и его семьей, чтобы получить доклад об обстановке на мостике от второго помощника Лайтоллера. Температура была чуть выше нуля, но, следуя общепринятой практике судоходства того времени, решили поддерживать текущую скорость и зорко следить за льдом. В 21: 30 капитан удалился в свою каюту.
Видимо, помощники капитана «Титаника» тоже уверовали в его сверхнадежность, несокрушимость и непотопляемость. Они верили и в своих проверенных в деле впередсмотрящих. Даже если бы Филлипс принес последнее предупреждение на мостик, еще не известно, последовали бы за этим какие-либо дополнительные меры. Даже капитан воспринимал льды больше как помеху в навигации, чем чрезвычайную опасность для судна. Виной всему самоуверенность. Она может возникнуть у всякого, кто окажется высоко над водой в окружении нескольких десятков тысяч тонн стали.
Когда в 22:00 первый помощник Уильям Мэрдок, тепло одетый и с шарфом вокруг шеи, сменил второго помощника Лайтоллера, последний сообщил, что появление льда можно ожидать в любой момент. Одновременно со сменой вахты ответственность за безопасность «Титаника» и 2000 человек на борту перешла от Лайтоллера к Мэрдоку. Температура уже упала ниже точки замерзания. Лайтоллер совершил круговой обход всех палуб, как это требовалось от старших офицеров по уставу компании, и поспешил в свою каюту, к теплой койке. Но долго отдыхать ему не пришлось.
