Рудольф Гусев - Такова торпедная жизнь
Сразу следует оговориться, что если всего, даже самого лучшего, но каждый день и помногу — это не ценится. Поэтому постоянные обитатели райских уголков о своем местоположении не догадываются. А домой тянет всегда, даже если вы с Крайнего Севера или с Дальнего Востока. Но никто не говорит, что у них лучше, чем в Севастополе. А эти утверждают, что у них не хуже…
Итак, решение принято. Летим в Киргизию. Тем более, что нам, дорогой читатель, это будет не трудно — путешествие будет виртуальным. Это торпедистам нужно будет штурмовать авиакассы, совершать взлеты, посадки, пересадки, штамповать задержки и отмены рейсов, пока, наконец, самолетик местной авиалинии из Алма-Аты не доставит в чудесный город Пржевальск.
Однако, ощущение чего-то необычного начинается уже задолго до приземления. Неожиданно под крылом самолета появляются дикие горы: громоздкие, холодные, непроходимые, бесконечные, загадочные. Кажется, что только большая беда могла загнать сюда людей, привыкших к лесу и степи. Кругом одни горы как спящие великаны. Атак и было. Торпедисты начали осваивать Киргизию в тяжелые годы Великой Отечественной войны. Все моря тогда стали аренами военных действий. А торпед не хватало. Их нужно было производить и пристреливать каждую на полную дальность. Тогда и вспомнили об Иссык-Куле. В 1942 году торпедные заводы Большого Токмака, Таганрога, Киева, сосредоточившиеся в Каспийске, начали движение в далекий тыл, в Казахстан, в Алма-Ату. Эвакуацией и обустройством на новом месте занималось руководство завода «Дагдизель» Розенштейн М. Б. и Алферов В. И. Станки и оборудование размещали в подвалах табачной фабрики, в кинотеатре, в учебных заведениях, трамвайном парке, типографии. А уже через год повезли торпеды из Казахстана в Киргизию на озеро Иссык-куль, где заработала пристрелочная станция. И с тех пор работает, работает и работает…
Но мы уклонились, читатель. Самолетик уже по-хозяйски подрулил к небольшому зданию аэропорта, и ощущение необычности пропало. Горы посторонились к горизонту, а высокогорную равнину заполнили вполне обычные галдящие вылетающие пассажиры и озабоченные встречающие.
Полдень. Чувствуется высокогорье, как-никак 1600 метров над уровнем моря. До солнца, кажется, рукой подать. Жара. Но в тени прохладно. О! Торпедистов встречает заводской автобус. Значит, кто-то дозвонился из Алма-Аты до директора пристрелочной станции Павла Николаевича Котькина, и тот позаботился о своих кадрах — прислал автобус. За рулем дремлет Петр Терентьевич Кизилов, личный водитель Котькина. Значит, некого было послать., а этот мужик безотказный. Бригада торпедистов в составе трех Володей: Смирнова, Селиверстова, Ерохина, а также Геннадия Сборщикова и Николая Черных нырнула в автобус:
— Привет, Терентьевич, вперед! Кизилов крутит головой:
— Будем ждать следующего рейса. Прилетает бригада Жукова из Ленинграда. Приказано их ждать.
— Но это же еще почти целый час!
— Приказано ждать.
Народ ропщет, но быстро находит выход из положения: кто-то направился в магазин, кто-то на базар. Придется «отметить» прибытие.
Местечко, до которого им осталось около десяти километров пути, называется Пристанью. Там и размещалась пристрелочная станция. А родной дом еще в трех километрах — деревня Михайловка. Коренное население — украинцы и русские. Бог весть, когда поселились здесь жители. Со столыпинских времен, не иначе. Добротные дома, плотные деревянные заборы, высокие «крепостные» ворота. Почти все жители — торпедисты, а теперь еще и потомственные: Горбачевы, Черногоры, Жарковы, Сидельниковы, Сурковы, Фомины, Гайдуковы, Марковы, Дзюбы. Опередим наших героев, они уже не спешат, они почти дома. Двинемся на пристань самостоятельно. Перед въездом в поселок — мемориал у могилы Пржевальского, великого русского путешественника и разведчика. Не предполагал он, что его могилу в центре Азии наиболее часто будут посещать торпедисты с флотов, конструкторы и испытатели подводного морского оружия, отдыхающие из окрестных санаториев «Тамга» и «Джеты-Огуз» и альпинисты перед штурмом гор, среди которых величественный и таинственный «Хан-Тенгри», на границе с загадочным Китаем. Вот куда забрели российские торпедисты по стопам своего соотечественника. Не мог он предполагать и того, что народная молва сделает его отцом вождя всех времен и народов Иосифа Сталина из-за поразительной внешней схожести. Местная легенда не исторического, а самодеятельного характера утверждает, что где-то когда-то пересеклись пути Пржевальского с матерью Сталина и родила она от него это революционное чудо. Посетители мемориала внимательно вглядываются в бронзовый лик путешественника, уточняют на огромной могильной плите даты его рождения и смерти, вспоминают другие даты и, если не верят всему этому, то и не спорят. Мало ли что в жизни бывает, не от сапожника же произошел этот злой гений. Очередной аргумент в пользу славной легенды: райское место не может быть без легенд…
С тех пор Иссык-Куль обмелел и ушел от могилы, которая когда-то была на самом берегу. Полюбовавшись озером и помянув отца вождя и его сыночка, посетители могут спуститься по крутому обрыву к поселку. Здесь путь им преграждает небольшая речушка Карасуйка, точнее Кара-Су, что значит в переводе с киргизского «Черная вода» Здесь этих черных вод, как в России Черных речек. С обеих сторон Карасуйки у моста разместилось местное Сити: тройка магазинов, почта, сберкасса, Союзпечать и столовая. Здесь за умеренную плату пышная хохлушка отвалит вам полную тарелку киргизского лагмана, что-то вроде лапши с мясом. Правда, лапша ручной выделки треугольной формы, а в качестве мяса — исключительно баранина. Лагман можно запить горячим зеленым чаем по-киргизски — с молоком — и двинуться в поселок. Да, если вы книголюб, то загляните в книжный магазин — здесь можно купить дефициты Фрунзенского книжного издательства. Пройдя немного по поселку, мы упремся в шлагбаум, делящий его на вольную и служебную части. Здесь конечная остановка автобуса из Пржевальска, и поэтому народ, не имеющий отношения к пристрелке торпед, далее допущен не будет. Всех, имеющих право на проход, постовой знает не только в лицо, но и по имени или имени-отчеству в зависимости от служебного положения. Чуть подальше — еще шлагбаум, отделяющий поселок от завода. Далее режимная территория. Вот и прибыли мы, дорогой читатель, туда, где завершается строительство отечественных тепловых торпед. Филиал Алма-Атинского торпедного завода на киргизской территории. И здесь не без легенды: обиделось какого киргизское руководство города Пржевальска, что мало средств дает им в бюджет города пристрелочная станция. Последовала бумажная карусель: Пржевальск-Фрунзе-Алма-Ата-Москва на тему: кто и когда разрешил строить пристрелочную станцию на жемчужине Киргизии, озере Иссык-Куль. И крутилась бы эта карусель очень долго, пока не обнаружили бы в ней небольшой листочек серого от времени цвета под названием: «Распоряжение №… 1943 год» и подпись — И. Сталин. И хотя на дворе давно были семидесятые годы, распоряжение возымело действие. Потому, мол, городское руководство зауважало предприятие, о котором, оказывается, знал лично сам вождь. Стоит директору пристрелочной станции намекнуть городским властям, что приезжает на Иссык-Куль большая комиссия во главе с самим адмиралом Павлом Григорьевичем Котовым, как мигом в живописном предгорье разворачивалась киргизская юрта ослепительно белого цвета и соответствующее начальство предстояло перед его очами, замирая в полупоклоне. И хотя на Иссык-Куле тогда проводилось много опытно-конструкторских работ по морской тематике, такие посещения не нарушали уникального феодально-патриархального быта, царившего здесь. Летом вкрапливалась в него суета и вольница командированной научной братии, включающей редкие рыбалки и валящие с ног парилки. И как без этого, если процесс работы почти непрерывен, стрельба торпедами — немедленно по готовности, анализ результатов — до бесконечности. А что касается бытовых ежедневных радостей, то это исключительно пончики в заводской столовой изготовления Раисы Ивановны, старейшей буфетчицы. Мастерит она их классно, пальчики оближешь. Командированные берут их на завтрак по несколько порций в зависимости от кондиций, кто с повидлом, кто со сметаной. Ну а на ужин — иссык-кульская уха, если рыбалка была удачной. Рыба в озере из отряда карповых — чебак с чебачком. Чебачок помельче и питается водорослями. Чебак покрупнее, начинающий хищник. Предпочитает личинок и моллюсков. Но это уже рыбацкие детали…
А вот и автобус с нашими торпедистами и бригадой спецов Леонида Михаиловича Жукова. Веселые и поющие. День прибытия не в счет, даже у финансистов.
Девок нет на Иссык-Куле,
Заменяет их одна —
Одиннадцатиметровая бандура
Нам с утра и до утра.
Длинный, короткий
Стоп, стоп, стоп.
До седьмой секунды
Мы имеем ход!
Это они о своей торпеде ДСТ. Пройдет время и для нее не станет хватать размеров озера на прямой ход и научат ее выписывать «коробочки», накручивая на винты километры. А что касается наших торпедистов, прибывших из Севастополя, то им следует поторопиться. Их уже ждут великие дела…
