Стивен Уитт - Как музыка стала свободной
Итак, на кону стоял миллион баксов. Моррис протянул руку вперёд и щелчком пальца подкинул монетку в воздух.
ГЛАВА 19
Вскоре после ареста Эллиса правительство Её Величества огласило, что намерено преследовать его в судебном порядке за обман. Банковские счета, полные денег, сочли доказательством того, что Эллис использовал Oink в качестве средства личного обогащения. Арестовали Эллиса всего два месяца спустя после задержания Гловера на парковке, хотя эти события между собой никак не были связаны. Они стали результатами двух отдельных расследований: «Операция: фастлинк» в США и «Операция: Королевский ковчег» в Великобритании.
Обвинения вызвали волну ответной реакции. На самом ли деле Эллис — мошенник? Но если так, то он, получается, самый честный мошенник в мире. Его отца обвиняли в отмывке денег, но это недоразумение оказалось ошибкой следствия и все обвинения быстро сняли. Из документов Эллиса стало ясно, что, хотя Oink за три года получил более 200 000 фунтов стерлингов пожертвований, сайт еле выходил в ноль, а к концу существования счета за хостинг выросли до 6 000 фунтов в месяц. Все оставшиеся деньги отправлялись в «кубышку», откуда Эллис брал деньги на покупку более мощных серверов. Хотя крупные суммы на счетах и вызывали подозрения, но не было никаких доказательств того, что Эллис хотя бы что-то потратил на личные нужды.
Он был любителем в самом прямом смысле этого слова. Он просто на самом деле очень любил и музыку, и технологии. Таковы же были юзеры его сайта. Ребята-фанаты, а никакие не преступники. Через 48 часов после закрытия Oink появились два новых сайта: Waffles.fm и What.cd, управляемые бывшими админами Oink. Доменные имена этих сайтов — в Федеративных Штатах Микронезии и Демократической Республике Конго, соответственно. Хотя, конечно, реально сайты хостились не в этих далёких странах. Их следы вели к подставным, неизвестно чьим компаниям в Панаме. После налётов на Oink и Pirat Bay самым важным стало сохранять анонимность. Создатели новых сайтов не хотели повторять ошибок Эллиса.
За несколько лет архив музыки на What.cd разросся больше, чем Oink на пике.[122] Среди его торрентов находилось более 45 версий альбома «Pink Moon» и 15 гигабайт аудиокниги «Гарри Поттера» — 154 часа, 103 CD, которые читает Стивен Фрай, все 4 224 страницы от корки до корки. Торрент-траффик мощно рос по всему миру, по некоторым подсчётам в прайм-тайм он составлял целую треть интернет-траффика. Так что, какими бы не были цели Короны в преследовании Эллиса, она их не добилась, даже, напротив, эффект оказался обратным, как после расправы над Pirate Bay: торрент-технологию в очередной раз бесплатно прорекламировали.
Но защитники авторских прав сочли это вопросом правосудия. Голландский сервер проверили надлежащим для суда образом. Обнаружили огромное количество информации о тех, кто загружал файлы на Oink, сделали акцент на тех, кто сливал материал до релиза. Корона представила это как триумфальную победу, жёлтая пресса принялась врать насчёт того, что-де Oink «является самым главным в мире источником слива ещё не выпущенной музыки». (А настоящий главный в мире источник слива ещё не выпущенной музыки в это время сидел дома в Северной Каролине и ждал суда. Следствие по его делу ещё шло. Вю до его ареста ничего не говорил репортёрам, так что единственное сообщение, в котором был упомянут Гловер — это пресс-релиз ФБР, последняя строка, которую никто не прочитал).
До суда Эллис надавал всяких разных интервью, в которых отрицал свою виновность. Он всё время настаивал на том, что управление торрент-трекером не есть нарушение закона, поскольку Oink лишь предоставлял ссылки на пиратский материал, а собственно музыку не хранил. С подобной интерпретацией закона не соглашался даже его собственный барристер, адвокат, имеющий право выступать в высших судах, Алекс Штейн, специалист по делам об интеллектуальной собственности. Он бы посоветовал своему клиенту признать свою вину в нарушении авторских прав. Но Эллиса именно в этом преступлении никогда не обвиняли. Вместо этого обвинители предъявляли банковские счета, инкриминируя Oink мошенничество и вымогательство. За такое преступление могли дать десять лет. Здесь Штейн выстроил сильную линию защиты.
Слушания начались 5 января 2010 года. Прокурор — Питер Мейкпис, олицетворение британского судебного пафоса в парике. Его тактика, в основном, состояла в том, что он вызывал Эллиса на место свидетеля и там по любому поводу обзывал его лжецом. Но, правда, делая так, он показал, что сам очень плохо понимает факты, фигурирующие в деле, к тому же иногда просто явно гордится своим невежеством. Обсуждая материал, который хостился на сайте, он раз сто повторил про какой-то «ансамбль Пятьдесят Центов», а после того, как ему сказали, что сайт переставили на Linux, он начал такой разговор:
Мейкпис: Значит, где они находились?
Эллис: По-моему| в Канаде. Где именно — не знаю.
Мейкпис: И населённый пункт называется Линакс?
Эллис: Я не знаю.[123]
Такой вот суд шёл десять дней. В финале Штейн, произнося заключительное слово защиты, видел, как члены жюри присяжных кивают головами. Он был уверен, что у его клиента шансы есть. Мейкпис в заключительной речи заявил, что «Oink был подобен роботу в фильме „Терминатор-2"», но все эти его киноаналогии оказались неубедительными. Попытка представить Oink беспредельщиком-киборгом, которым управляет патологический лжец, желающий из своего штаба в городе Линакс, Канада, обобрать честных членов «Ансамбля Пятьдесят Центов», никак не клеилась с существующей реальностью. Когда 15 января 2010 года присяжные удалились на совещание, им не понадобилось даже двух часов, чтобы вынести вердикт «невиновен».
Выйдя из зала суда, победитель Штейн сообщил своему клиенту, что по его, профессионального юриста, мнению, Эллису просто очень крупно повезло. Эллис не спорил. Штейн сказал, что сейчас у Эллиса есть два пути. Первый: выйти к толпе журналистов британской жёлтой прессы и объяснить всем этим людям, зачем он сделал то, что сделал. Второй: пройти чёрным ходом, кинуть прессу вообще и в общественной жизни никогда не появляться. Эллис выбрал второе. Он поехал обратно в Миддлсбро на автобусе, а, приехав домой, принялся зачищать свои следы в интернете.
Основателям Pirate Bay так крупно уже не повезло. Они, скандалисты, не нравились никому. А их прокуроры проделали домашнюю работу на отлично. Так что в ноябре 2010 года три основателя сайта получили тюремные сроки от четырёх до десяти месяцев. Свартхольм Вари, автор того самого любовного письма компании DreamWorks, в попытке избежать экстрадиции сбежал в Камбоджу (позже он отсидел два года).[124]
Но, несмотря на тюрьму и бегство отцов-основателей, сайт процветал, и в следующие годы ему суждено было оставаться главным пиратским порталом в сети.
Подобная устойчивость к потрясениям неслучайна: торренты самоорганизовались в сложные группы с очень чётко определённой иерархией. Они не раскрывали своих настоящих имён, действовали под псевдонимами и сделали интернет-пиратство более простым. Они прекрасно знали, что совершают незаконные действия, но не переставали этим заниматься, хотя никаких очевидных доходов с этого не имели. И хотя закон считал их преступниками, всё большее количество людей видело в них кого-то вроде политических диссидентов.
В начале 2006 года в Швеции образовалась новая партия: Пиратская. Не относящаяся ни к левому, ни к правому крылу политического спектра, партия эта требовала отмены законов о защите авторских прав и полной амнистии всех юзеров, обменивавшихся файлами. «Пираты» поняли, что в интернете нет и не может быть того, что в экономике называется «ограниченность ресурсов», поэтому какой-нибудь студент вроде Эллиса в своей комнатке может создать самый гигантский музыкальный архив в мире. Единственным спасением для владельцев авторских прав будет, таким образом, воссоздание дефицита путём ограничения предложения. И, как заметил много лет назад Алан Гринспен, создать такие условия под силу только государству.
«Пиратов» это обеспокоило: они уже не раз видели, до каких пределов способны дойти правительства в сотрудничестве с корпорациями, дабы выжить в новом цифровом мире. «Пираты» указывали на суд над Джемми Томас и налёт на Pirate Bay. Они указывали на процессы, в которых истцом выступала RIAA и на то, что на какое-то время музыкальная индустрия фактически получила право рассылать повестки в суд. Они говорили о «троянских» программах, которые корпорации создают для слежки, и о секретных программах массовой слежки правительств, о всё возрастающих ограничениях провайдерами на содержание трафика, который идёт по их «трубам». И они указывали на то, насколько для держателей авторских прав желательно — а, точнее, очень нужно — превратить интернет в полицейское государство.
