Ярослав Бабкин - Приключения человека в шляпе
– Не надо про бомбы, – поежился я, – как-то хочется завершить наше предприятие без лишних жертв…
– Насколько я помню, мясо обычных гиппопотамов вполне съедобно, – задумчиво произнес Хеммет, – профессор, как вы думаете, этого тоже можно есть?
Я решил воздержаться от участия в разделке туши и отыскал у костра Эльзу. Она посмотрела на меня почти с укоризной.
– Зря ты меня выловил. Лучше уж мне было утонуть…
– Что ты такое говоришь?
Она лишь отмахнулась.
– Гоше был мне вместо отца, он подобрал меня, подыхавшую от голода и нищеты на улице, человеком сделал, а теперь… Теперь все кончено. Я его предала.
– Планируете исправиться? – холодно заметил я, – мне что же, и с вашей стороны ножа в спину ждать?
– Нет, – она подняла на меня грустный взгляд, – он все равно не простит. Надеюсь, что это река не последняя на нашем пути. Мне теперь все равно больше некуда идти…
Может ее действительно не стоило спасать. Но, как заметил доктор Лайвсли, старость было бы неплохо встретить без грехов. Если удастся дожить, конечно. В итоге я все же решил, что поступил верно. Но револьвер под подушку, то есть под игравший ее роль тючок с крупой, перед сном все же положил.
Ксантипп молча разглядывал лежавшие перед ним кровавые ошметки.
– Их было трое, – уточнил кто-то из солдат, – заросли густые, зверь напал внезапно.
– Уже второй раз, – вздохнул сиракузец-историограф Логосфен, – но прошлый раз жертв было только двое…
Спартанец ничего не ответил. Похоже на него ополчились все боги и демоны здешних мест. Живших на окраине котловины варваров он разбил и привел к покорности легко. Прятавшиеся среди камней и деревьев пещерные эфиопы, жившие внизу, доставили больше хлопот. Но и их он, в конце концов, смог заставить склониться перед властью божественного Птолемея. Но эта земля продолжала слать ему испытания. Ядовитые змеи, дикие твари, болезни… Отряд таял как брошенный в воду сгусток меда.
Он вздохнул и посмотрел на Логосфена.
– Что говорят афинские философы про эту тварь?
– Ничего, о мой стратег, – развел руками тот, – я никогда не слыхал ни о чем подобном. Это не медведь, как некоторые утверждают. Галлы много раз видели медведей и в один голос клянутся, что те никогда не бывают такими большими, злобными и не оставляют подобных следов. Это существо нападает в тишине, всегда в зарослях, и неожиданно. Первый раз воины его ранили, и теперь оно преследует нас. Посланные его выследить северяне не вернулись. Надо выбираться отсюда на открытое место. Другого я ничего предложить не могу…
– Ты бесполезен, философ, – буркнул Ксантипп.
– Я не философ, – обиделся Логосфен, – я скульптор, мое дело ваять статуи, а не изучать диких зверей. Если бы не мои долги патрону, я бы ни за что не согласился…
Ксантипп не стал его дослушивать и зашагал в лагерь.
Сиракузец еще что-то побурчал себе под нос и пошел за стратегом.
Уже смеркалось. Легкий ветерок слегка волновал кожаные своды палаток. Но тяжелый сырой дух тропического леса разогнать был не в силах. Как и плывший по лагерю зловонный смрад.
– Еще у пятерых кровавый понос и у троих лихорадка, – буднично сообщил командиру мывший в бронзовом тазу руки врач, – я дал им отвар, но обещать ничего не могу. Если так пойдет дальше, мы скоро вообще не сможем двигаться.
Ксантипп глубоко вдохнул. Проклятая зеленая бездна котловины продолжает испытывать его. Отправляясь сюда, он считал это задание легкой прогулкой. Как же он ошибался… Неужели его, сокрушившего римские легионы и спасшего от гибели Карфаген, сможет одолеть какое-то поросшее лесом болото? Как злы иногда бывают насмешки богов… А ведь цель была так близка. Еще несколько отдаленных племен и весь оазис был бы покорен.
Он откинул полог и вошел в палатку. Перебравшаяся к нему с кухни разноглазая рабыня замерла в ожидании. Стратег сбросил плащ и сделал ей знак. Она подошла и помогла ему снять панцирь. С заметным усилием оттащила тяжелые доспехи к стене. Половина лагеря валяется больными, даже мужскую работу приходится поручать женщинам.
Он присел на стул и задумался. Рабыня выскользнула из палатки, отправившись за водой и ужином.
Трапеза его настроения не улучшила. Оставив девушку убирать посуду, он вышел на улицу. Уже почти стемнело. Разбившиеся на группки солдаты молились каждый своим богам. В зарослях кто-то щебетал, хрюкал, скрипел и взвизгивал. Уже ставшие привычными звуки первобытного леса отражались эхом от вздыбившегося за его спиной обрыва гигантской столовой горы. Если бы только можно было взобраться наверх, подальше от болотных испарений и неведомых зверей… Но пути на скалы разведчики пока не нашли, и ему приходилось гнить в этом проклятом месте, каждый день без боя теряя людей.
В шум джунглей вплелось что-то новое. Ксантипп насторожился. Едва слышное пыхтение долетало к нему из полога леса. Призрачные огоньки не то светлячков, не то глаз мерцали между едва проступавших сквозь вечерний мрак стволов.
Стратег выхватил меч
– Выходи, проклятая тварь! – заорал он в темноту, – выйди и покажись, кто бы ты ни был, зверь или демон!! Ну же?! Трусливый шакал… Зловонная гиена!
Ничего. Лишь тишина и монотонное стрекотание ночных обитателей леса. Даже непонятное пыхтение стихло. Ксантипп стер тыльной стороной кисти выступившую на лбу испарину.
– Если кто-то из богов или духов здешних мест мне поможет, – сказал он громко, но уже спокойнее, – клянусь, я возведу в его честь храм, и принесу самые щедрые жертвы!
В джунглях издевательски захохотала и заухала какая-то птица.
Стратег бросил меч в ножны и вернулся в палатку. Сгреб возившуюся с посудой рабыню и повалил на койку. Может хоть она немного улучшит ему настроение…
Очнувшись ото сна, я первым делом выхватил из-под подушки оружие.
– Э, э, тихо, спокойнее, – дю Понт слегка попятился.
– Вы меня напугали, – буркнул я, опуская револьвер, – вам не стоит так внезапно меня будить. В следующий раз я ведь могу и выстрелить. Случайно.
– Этого-то я и боюсь, – негромко сказал француз, – наша экспедиция все больше становится похожа на банку с пауками.
– Есть такое…
– Пока у Невера было достаточно людей, я мог рассчитывать на ваше благоразумие и его опытность, но гибель двоих из-за этого бегемота все меняет. Мне бы не хотелось доводить все до разборок в духе озверевших кладоискателей…
– И что вы предлагаете? – я проснулся уже достаточно, чтобы сообразить, что дю Понт хочет о чем-то договориться.
– Я не знаю, придумала ли эта девица всю историю с покушением или под этим что-то действительно есть. Но я могу воздействовать на мсье Невера с тем, чтобы он дал вам, скажем так, некоторые гарантии…
– Просто так? И он согласится?
– Конечно. Я более чем уверен, что у меня получится его убедить. Он, что ни говори, далеко не самый законопослушный член общества. Но что делать, опереться на официальные власти и армию на территории чужого государства я не могу. Остается действовать по неофициальным каналам. Но будьте уверены, влияние на мсье Невера денег и авторитета французского правительства достаточно велико, чтобы он прислушался к моим словам.
– Говорите проще, Жиль, мы с вами не на дипломатической конференции. Что вы от меня хотите?
– Видите ли, Танкред, – он явно смутился, – ставки в нашей экспедиции крайне высоки. Не мне вам объяснять, что такое находка хотя бы малой части величайшей библиотеки античности. Но кроме всего это может дать нам ключ к пониманию истории Рима, его восхождения к вершине.
– И теперь вы боитесь найти там что-то несоответствующее вашим представлениям об этом восхождении?
Дю Понт, отрицательно замотал головой.
– Бросьте, Танкред, я не боюсь того, чего там не может быть. Но вы не представляете, до какой степени правда может быть искажена моими противниками… Противниками моей страны и прогресса. Не побоюсь этого слова нашими противниками. Я не хочу, чтобы найденное нами сокровище попало в недобросовестные руки до того, как мы сами разберемся, что к чему… Уступите мне ваше право на независимую публикацию. А!?
Я отрицательно покачал головой.
– Я вам обещаю, – продолжал горячо шептать дю Понт, – вы будете упомянуты среди первооткрывателей, сделаете доклад во Французской Академии, получите любой доступ к документам. Только обещайте не публиковать их сами и повремените с докладом в Королевской Академии Археологии? Недолго, максимум годик. Мы успеем за это время все разобрать и подготовиться…
– Нет, Жиль, я этого не сделаю. Я обещал многим людям в университете и Академии, и я не стану их обманывать. Да и вообще, библиотека не может быть чьим-то личным достоянием. Она должна быть опубликована в открытой печати.
