Михаил Диченко - Современная демократия и альтернатива Троцкого: от кризиса к гармонии
«1. Петроградскую коммуну (Петроградский Совет, большевики во главе с Зиновьевым – Прим. автора.) в виду ее полной неспособности и несостоятельности предпринять что-либо для спасения Родины и Петрограда – распустить.
2. Всю власть по обороне и управлению Петроградским округом вручить морской диктатуре Балтийского флота.
3. Немедленно войти в тесную связь со всеми рабочими Петрограда и демобилизованными солдатами и офицерами армии на предмет взаимной поддержки и организации реальной силы для обороны Петрограда…»[345]
Население воспринимало это как попытку анархистов-моряков отменить власть Советов. В этот день, 11 мая 1918 г., З. Н. Гиппиус сделала примечательную запись в своем дневнике:
«Слухи (вечные слухи!), что обуховцы и путиловцы, будто бы, хотят выступить против советов. Завтра. Сюда же как-то припутывают балтийских матросов (анархистов?)».[346]
38) 12 мая. Эту резолюцию в основном одобрило собрание представителей кораблей и частей Балтийского флота с приглашением командного состава, собравшееся в Столовом зале Морского корпуса.[347] Финские красногвардейцы, неся огромные потери от превосходящих сил Маннергейма, были выбиты из Выборга, последнего оплота Красной Гвардии Финляндии.
39) Однако, в тот же день 12 мая III Балтийский съезд, выслушав делегатов Минной дивизии мичмана Г. Н. Лисаневича и машиниста Ф. У. Засимука, отказался поддержать «морскую диктатуру» и вынес решение об их аресте.[348]
40) Троцкий приказывает Щастному уволить вождей мятежников со службы. Щастный отказывается в третий раз исполнить приказ главнокомандующего. Правда, снова он пытается сохранить видимость лояльности и прибегает к смешному бюрократическому аргументу: мол, приказ Троцкого не одобрен морской Коллегией.[349] Морская коллегия в феврале 1918 г. была преобразована в Наркомат по морским делам под руководством Дыбенко. Этот сторонник партизанской революционной войны отступил со своим отрядом с позиций перед наступавшими немецкими войсками 6 марта 1918 г., в результате чего была сдана Нарва. За это был взят под арест, снят с поста Наркома по морским делам и сидел в тюрьме в мае 1918 г., ожидая суда. Именно в эти дни Щастный требует на приказе Троцкого визы «морской коллегии»! Очевидно, что Троцкий должен был приехать к Дыбенко в тюрьму и попросить завизировать его приказ специально для Щастного!
41) Для контроля за Щастным Совет Народных Комиссаров назначает главным комиссаром флота Флеровского. В четвертый раз отказываясь подчиняться, наперекор постановлению Совета Народных Комиссаров, Щастный отдает в конце мая приказ о назначении главным комиссаром флота Блохина, который, по его собственному признанию, всецело находился под влиянием Щастного и совершенно не соответствовал такому назначению.
42) 27 мая. Троцкий последний раз пытается понять мотивы Щастного и вызывает его к себе на личный разговор. Но Щастный не понимает, что это его последний шанс честного объяснения с Главнокомандующим. Он не дает в беседе точные ответы[350]. Троцкий тут же отдает приказ о его аресте.
43) 31 мая. На крейсере «Рюрик» было созвано собрание, которое приняло следующую резолюцию:
«Узнав об аресте Щастного, мы заявляем, что никакой пощады контрреволюционерам не будет. Мы призываем всех товарищей моряков с полным спокойствием отнестись к аресту бывшего наморси Щастного, спокойно ждать дальнейшего следствия…»
Июнь 1918 г.:
44) 1 июня. В Кронштадте собрано пленарное заседание представителей кораблей и морских частей Петрограда и Кронштадта, огласили резолюцию «Рюрика», и Анатолий Железняков предложил присоединиться к ней. Не тут-то было. Возникла целая дискуссия. Матрос-большевик с линкора «Республика» Николай Ховрин, одним из первых взявший слово, заявил, что поведение наморси Щастного было явно контрреволюционным. Ему, Ховрину, все давно было ясно. Но раздались и другие голоса. Матрос-анархист с линкора «Петропавловск» Петр Скурихин требовал доставить Щастного в Кронштадт, где и судили бы его сами моряки по всей строгости революционного суда.
Весь месяц бунтуют моряки-анархисты и рабочие заводов, подведомственных Щастному.
45) 20 июня. На один из них (Обуховский завод) выезжает Володарский с целью убедить рабочих в лживости антибольшевисткой пропаганды. Его убивает эсеровский террорист. В этот же день в Москве начался суд над Щастным. К сожалению, некоторые единомышленники Щастного (В. М. Альфатер, Е. А. Беренс) не поддержали своего командира, на суд в качестве свидетелей не явились.
46) На суде Троцкий отдал должное «Ледовому походу»:
«Я впервые увидел гражданина Щастного на заседании Высшего Военного Совета в конце апреля, после искусного и энергичного проведения Щастным нашего флота из Гельсингфорса в Кронштадт».
47) Кроме всех вышеперечисленных фактов, суд приобщил к делу и доклад члена верховной Морской коллегии С. Сакса:
«Вообще должен заметить, что поведение Щастного с первых дней прибытия его с флотом в Кронштадт и Петроград наводило на мысль, что как будто ведется двойственная политика. В первый приезд Щастного в Москву, когда довольно остро стоял вопрос об управлении флотом, Щастный что-то очень усиленно налегал на проведение в жизнь какой-то идеи о натуральной власти».[351]
48) 22 июня. Судебная коллегия вынесла расстрельный приговор единогласно. Что тогда было очень редко. Левые эсеры, которые еще были членами ЦИКа и защитник Жданов немедленно подали в президиум ЦИК ходатайство об отмене приговора.
49) 23 июня в 02.00 президиум ЦИКа (уже другие люди) под председательством Свердлова рассмотрел и отклонил ходатайство. В тот же день Щастный был расстрелян.
Троцкий считал, что Щастный вел «политическую игру с целью захвата власти». Так это или нет, сегодня невозможно ответить уверенно. Есть аргументы и за эту версию, и против нее. Но даже одного основания, доказанного в суде, а именно – неисполнение приказов правительства и главнокомандующего, вполне было достаточно для вынесения смертного приговора в той обстановке войны, террора и анархии.
А теперь, дорогой читатель, представь, что ты прочитал только 9(!) фактов из 50-ти. Эти 9 фактов следующие:
№ 3 – назначение Щастного исполняющим обязанности командующим флотом.
№ 17 – подписание Брестского мира.
№№ 25, 27, 28 – Щастный руководит эвакуацией кораблей в Петроград.
№ 31 – секретный приказ Троцкого о подготовке кораблей к взрыву в случае занятия немцами Петрограда.
№ 32 – отказ Щастного выполнить этот приказ.
№ 43 – Троцкий арестовывает Щастного.
№ 50 – Щастного расстреливают.
Но и при этом новая историческая картина еще не нарисована. 31-й факт надо исказить так, чтобы приказ Троцкого о подготовке взрывных команд был безусловным. Существенное условие этого приказа – только в случае занятия немцами Петрограда. Если не упоминать этого условия, то этот искаженный факт ляжет у фальсификатора истории в его картину: Щастный спас корабли, Троцкий приказал спасенные корабли взорвать, Щастный отказался, Троцкий его расстрелял. Вот именно такая гримаса изложена на нескольких страницах второго тома биографии Троцкого.[352]
К позиции, высказанной в этой части книги, близки идеи, изложенные Даниелсом.[353] Я согласен, что партия изначально была дуалистична. Я показал это с начала объединения межрайонцев и ленинцев. Но я не согласен, что течение, которое я называю «европейским», представляет «идеализм». Даниелс считает, что сталинцы были «реалистами» и их победа была неизбежна. Вот в этом мы расходимся. «Европейцы» Троцкого имели не меньшие шансы на победу. И эта часть книги вместе с третьей призваны это доказать.
Некоторые историки, хотя их и меньшинство, считают, что Сталин осуществил программу Преображенского. В третьей части я покажу, что экономические взгляды Троцкого и Преображенского были не совсем одинаковы. Нет ни одного свидетельства, что Троцкий одобрял или безусловно принимал закон первоначального социалистического накопления, эту теоретическую новацию Преображенского. Но здесь в защиту даже не Троцкого, а исключительно Преображенского я могу привести очень конкретный факт его личной биографии, опровергающий такое мнение. Обычно такие историки после поверхностного анализа теории Преображенского приводят такой известный факт: после начала индустриализации Преображенский перешел на сторону Сталина, считая, что его фракция выполняет программу левой оппозиции. Это действительно было так. Но почему же эти историки на этом ставят точку? А что было дальше? Дело в том, что в то время он, как и многие в городах, не имел представления о том, что реально творится в деревне. Однако, познакомившись со сталинской политикой не по статьям в «Правде», Преображенский из условного союзника вновь превратился в убежденного противника и вступил в подпольную оппозиционную организацию И. Н. Смирнова.
