Коллектив авторов - Социология вещей (сборник статей)
Теперь сделайте две колонки (если мне не позволено отдавать распоряжения читателю, тогда рассматривайте это в качестве настоятельного совета): в правой колонке перечислите работу, которую пришлось бы делать людям, если бы у них не было двери; в левую колонку впишите легкое толкание двери (к себе или от себя), которое они должны произвести, чтобы выполнить те же самые задачи. Сравните эти две колонки: огромное усилие в правой уравновешивается небольшим усилием в левой, и все это благодаря дверным петлям. Я определю это преобразование большего усилия в меньшее при помощи таких слов, как перенесение, или трансляция, или делегирование, или перемещение; тогда я могу сказать, что мы делегировали (или транслировали, или перенесли, или переместили) дверным петлям работу по реверсивному решению дилеммы отверстия-стены. Заходя к Роберту Фоксу, я не должен ни выполнять эту работу, ни даже думать о ней; она была делегирована плотником некоему герою – дверным петлям – которого я назову не-человеком (заметьте, что я не сказал «нелюдь», как сделали бы многие сверхчувствительные люди). Я просто вхожу в Палату кож. Примем в качестве более общего дескриптивного правила следующее: всякий раз, когда вы захотите знать, какую работу совершает не-человек, просто представьте себе, что бы пришлось делать другим людям или другим не-человекам, если бы этот персонаж отсутствовал. Такая воображаемая субституция точно определяет роль или функцию этой маленькой фигуры.
Прежде, чем продолжить, позвольте мне извлечь дополнительную пользу из этой таблицы: действительно, мы привели чаши весов в такое равновесие, при котором крошечные усилия уравновешивают огромную тяжесть; эти весы (по крайней мере, те, которые вы представили, если подчинились моим распоряжениям, я хочу сказать, последовали моим советам) воспроизводят ту же самую идею рычага, которую мы находим в дверных петлях. То, что малое может стать сильнее большого, – это история с моралью (вспомните о Давиде и Голиафе); а кроме того, по крайней мере, со времен Архимеда, – это еще и очень хорошее определение рычага и силы: какой минимум вам необходимо удержать и хитроумно использовать ради достижения максимального эффекта. Имею ли я в виду машины или правителя Сиракуз? Я не знаю, и это не имеет значения, поскольку правитель и Архимед объединили два «минимакса» в одну историю, рассказанную Плутархом: речь идет о защите Сиракуз при помощи рычагов и военных машин (см. у Плутарха, около 80 года н. э.). Я утверждаю, что это реверсирование сил есть то, на что социологи должны обратить внимание, чтобы осознать «социальное конструирование» техники, вместо изучения того гипотетического социального контекста, для понимания которого они не подготовлены (такого рода насмешливые замечания социологи ожидают услышать от технологов, и мне не захотелось вас разочаровывать). Высказав это маленькое соображение, позвольте мне продолжить эту историю (в дальнейшем мы поймем, почему я на самом деле не нуждаюсь в вашем разрешении продолжать и почему вы тем не менее вольны не продолжать, хотя и только относительно).
2. Делегирование людям
С дверьми есть одна проблема. Посетители толкают их на себя, чтобы войти, или от себя, чтобы выйти (или наоборот), но потом дверь остается открытой. То есть вместо двери вы имеете зияющее отверстие в стене, через которое, например, врывается холод или выходит тепло. Конечно, вы можете представить себе, что люди, живущие в этом здании или посещающие Центр истории науки и техники, хорошо дисциплинированы (в конце концов, историки – аккуратные люди). Они научатся закрывать дверь за собой и преобразовывать мгновенно возникающее отверстие в хорошо загерметизированную стену. Проблема в том, что дисциплина не является отличительной особенностью людей, обитающих в Ла Виллетт; да и возможно, здание посетят простые социологи или даже педагоги из близлежащего Центра образования. Будут ли они все обладать такими же навыками? Закрывание дверей могло бы показаться достаточно простым ноу-хау после того как были изобретены дверные петли, но, принимая во внимание количество усилий, различные нововведения, записки, требования друг к другу закрывать двери, которые бесконечно слышатся везде (по крайней мере, в северных регионах), оно представляется весьма малораспространенным.
Именно здесь вам и предлагается старый мамфордовский выбор: либо дисциплинировать людей, либо заменить ненадежных людей на другой делегированный человеческий персонаж, чьей единственной функцией будет открывать и закрывать дверь. Он называется швейцаром, или портье (от французского слова «porte» – «дверь»), или привратником, или консьержем, или надсмотрщиком, или надзирателем. Преимущество состоит в том, что теперь вы должны дисциплинировать только одного человека и со спокойной совестью можете позволить другим вести себя так, как им взбредет в голову. Независимо от того, кто они и откуда пришли, швейцар всегда позаботится о двери. Не-человек (дверные петли) плюс человек (швейцар) разрешили дилемму отверстия-стены.
Разрешили? Не совсем. Прежде всего, если Палата кож будет платить швейцару, у них не останется денег, чтобы покупать кофе или книги или приглашать выдающихся иностранцев читать лекции. Если они будут давать бедному мальчику другие поручения, помимо тех, которые выполняет швейцар (да, это отражает мое сексистское, шовинистическое, дискриминационное предубеждение против приема на работу девушек), тогда большую часть времени он будет отсутствовать, и проклятая дверь будет оставаться открытой. Даже если бы у них были деньги, чтобы держать его на рабочем месте, мы сталкиваемся теперь с проблемой, которую так полностью и не разрешили двести лет капитализма: как надежно дисциплинировать молодого человека, чтобы он выполнял скучную и малооплачиваемую работу? Хотя теперь надо дисциплинировать только одного человека вместо сотни (на практике только десятка, поскольку Палата кож очень неудобно расположена); здесь можно заметить слабое место этой стратегии: если один этот парень окажется ненадежным, тогда вся цепочка распадется; если он заснет на работе или пойдет прогуляться, то ничего хорошего в итоге не получится: чертова дверь будет оставаться открытой настежь (напомним, что запереть ее на замок не является решением проблемы, поскольку это превратило бы ее в стену, а снабдить каждого ключом – трудная задача, и к тому же это не гарантировало бы того, что обладатели ключей стали бы запирать за собой дверь). Конечно, сорванца можно наказать или даже выпороть (вперед, не сомневайтесь, конечно же, это отражает мое буржуазное позднекапиталистическое монополистическое предубеждение против рабочих). Но представьте себе заголовки в газетах: «Социальные историки науки устраивают порку швейцару, бедному выходцу из рабочего класса»; а если он темнокожий, что вполне вероятно, учитывая низкую зарплату? Нет, дисциплинировать швейцара – невзирая на то, что говорит Фуко, – это сложная и дорогостоящая задача, которая по плечу только отелям «Хилтон», и то по совершенно другим причинам, которые не имеют ничего общего с закрыванием двери.
Если мы сравним работу по дисциплинированию швейцара с работой, которую он замещает, в соответствии с перечнем, составленным выше, мы увидим, что этот делегированный персонаж имеет противоположный результат относительно того, к которому приводят дверные петли: простая задача – заставить людей закрыть дверь – теперь выполняется невероятной ценой; минимальный эффект достигается при максимуме затрат и взбучек. Если мы составим наши два списка, то заметим интересное различие. В первом типе отношений (петли vs работа многих людей) вы не только имели аннулирование усилий (рычаг позволяет перемещать большой вес посредством легких манипуляций), но также и изменение в распределении времени: как только петли устанавливаются, больше ничего не надо делать, кроме как поддерживать их в рабочем состоянии (время от времени смазывать маслом). Во втором типе отношений (работа швейцара vs работа многих людей) вам не только не удается упразднить усилия, но не удается изменить и распределение времени: ничто не может воспрепятствовать тому, чтобы швейцар, на которого можно было положиться в течение двух месяцев, подвел нас на 62-й день. В этом случае приходится выполнять работу не по поддержанию дверных петель в исправном состоянии, но ту же самую работу, что и в первый день, если не считать тех нескольких привычек, которые вам удалось внедрить в тело швейцара. Хотя два эти способа делегирования кажутся схожими, первый сосредоточен на моменте установки двери, тогда как другой осуществляется непрерывно; точнее, первый создает четкие различия между производством, установкой и обслуживанием, тогда как во втором – различие между обучением и исполнением действия является либо неопределенным, либо нулевым. Первое требует прошедшего времени («когда петли были установлены»); второе – настоящего времени («когда швейцар на своем посту»). В первом случае есть заданная инерция, которая в значительной мере отсутствует во втором. Первый – ньютоновский (нечеловеческий), второй – аристотелевский (человеческий). Глубокий временной сдвиг имеет место тогда, когда прибегают к не-человекам; время сворачивается (говорю это, чтобы показать вам, что, хотя я и простой технолог, я тоже могу иногда пофилософствовать).
