А. Григоренко - Эсхатология, милленаризм, адвентизм: история и современность
Крестьянский протест был подавлен, но проблемы, породившие его, остались нерешенными, возбуждая брожение умов. В такой ситуации обычно появляются всевозможные пророки, обличающие власть имущих, погрязших во грехе, выступающие с радикальными социально-религиозными, обычно хилиастическими, проектами. Вокруг таких пророков группируются последователи, и в результате возникают новые религиозные движения и подвижки. Этот процесс наблюдается там, где обостряется социально-экономическая ситуация. В конце XIX – начале XX веков вся Россия была охвачена острым экономическим, социально-политическим кризисом, разразившемся в двух российских революциях. И в это же время на территории всей России появляются указанные «пророки» и новые, религиозные движения и группы, порожденные безвыходным положением крестьянства. К числу таких групп можно отнести упоминавшиеся уже в первой главе такие секты, как «неплательщики», «медальщики» на Урале, «немоляки» на Дону и т.д. Все они, по мнению описавшего их А. С. Пругавина, имели исключительно социально-экономические корни, связанные с неудачей Реформы 1861 г. И наиболее интенсивно процесс возникновения таких религиозных групп проходил в тех районах российской империи, где наиболее острой оказывалась социально-экономическая ситуация. К числу этих районов и относился в конце XIX в. юг России, где и проходили интенсивные религиозные подвижки среди населения. Не случайно ректор Казанской Духовной академии, епископ Алексий посвятил специальное исследование этим процессам именно на юге России, опубликовав его в 1908 г. под названием «Религиозно-рационалистическое движение на юге России во второй половине XIX столетия».310 В этой работе он ярко обрисовал нечеловеческие условия жизни сельской бедноты, из которой и пополнялись ряды сперва российских «сект» вроде молокан, духоборов, а затем пришедших им на смену и поглотивших своих предшественников адвентистских и баптистских общин. Епископ Алексий, который изучал жизнь и быт адвентистов Киевской и Херсонской губерний, писал так: «При посещении нами сел, где живут адвентисты, нам резко бросалось в глаза различие во внешней обстановке жилищ «субботников» от жилищ остальных крестьян: полное отсутствие изгороди, ободранная покосившаяся хата, полуразвалившиеся надворные постройки, заброшенный огород, поросший бурьяном, — характерные признаки жилищ последователей секты адвентистов; но при этом всякий раз мы замечали сидящих возле хат сектантов в белых чистых сорочках с непокрытой головой. Все в них говорит о глубокой их апатичности; и вялость в движениях, и медленность речи, и взор тусклых, безжизненных, устремленных вдаль глаз».311
В действительности, как справедливо замечает российский исследователь А. И. Клибанов, епископ Алексий в толковании той крайней нужды, которая бросилась ему в глаза при посещении адвентистов, все поставил с ног на голову.312 Еп. Алексий вывел нищенское положение русских адвентистов из их эсхатолого-хилиастических чаяний и надежд, тогда как на деле популярность адвентистской эсхатологии и хилиазма как раз и порождалась тем бедственным положением, той нуждой, которая была присуща жизни русских крестьян. Сам еп. Алексий вынужден был признать, что адвентисты «в экономически-бытовом отношении… представляют явление крайне безотрадное в среде простого народа», с тем, чтобы вслед за тем придать миссионерской проповеди против адвентизма значение борьбы за… подъем народного благосостояния. Да и сами эсхатологические и хилиастические верования адвентистов в том виде, в которых они существовали в воображении его рядовых последователей, изучавшихся еп. Алекием в 80-90-е годы XIX в. в Киевской и Херсонской губерниях, несут на себе отблеск социальных чаяний и надежд русского крестьянства вообще, придавленного экономической нищетой, забитого социальным бесправием. Эсхатологические картинки русских адвентистов, живших, по свидетельству епископа Алексия, в «ободранных и покосившихся» хатах, а значит, испытывавших крайнюю нужду во всем, очень похожа на социальные утопии западноевропейских крестьян эпохи Средневековья. 313
Сам еп. Алексий пишет, что «картины, в которых фантазия адвентистов рисует жизнь участников тысячелетнего царства, суть отображение их земных жизненных идеалов. В воображении сектантов проходят все мыслимые степени блаженства; одни воображают потоки вина, молока, меда и самыми изысканными кушаньями уставленные столы; непрерывный пир и ничем не омрачаемое веселье, другие – сокровища Креза из золота и драгоценных каменьев. Здесь поразительное плодородие земли, идиллическая свобода от грехов, печалей и болезней. Прекращение войн и народной ненависти, единодушие, равенство и общение имуществ, единство и духовность в почитании Бога… при этом, как необходимое дополнение – вечная весна, ничем не помрачаемая красота и чистота атмосферы, общий мир в царстве животных, дополняют картину блаженств тысячелетнего царства».314 Вот о чем мечтали, чего страстно жаждали бедняки, которых встречал еп. Алексий и которые, не надеясь достичь реализации своих надежд и мечтаний своими силами, верили в их исполнение после второго пришествия Спасителя и установления Им справедливого тысячелетнего царства на земле.
Впервые в России адвентизм становится известным среди немецких поселенцев, которые уже в начале 80-х годов стали получать от своих родственников в Западной Европе, успевших стать членами Церкви адвентистов седьмого дня, различные церковные издания, излагавшие основы адвентистского вероучения, письма, рассказывающие о новой вере. В результате уже в 1882 г. некоторые немецкие колонисты в России стали приверженцами этого религиозного движения. Так, одним из пионеров адвентистского движения в России, познакомившимся с новой верой, был сыгравший значительную роль в становлении российского адвентизма, Герхард Перк. Г. Перк родился в 1859 г. в семье менонитов в поселке немецких колонистов Блюменштайн на юге России. В 1882 г. один неизвестный менонит из немецкой же колонии Визенфельд (недалеко от Павлограда на Украине) показал Г. Перку небольшую работу «Трехангельская весть», которую он получил несколько лет тому назад будучи в США. Г. Перк заинтересовался работой и взял ее с собой. По прочтении ее он, увлекшись необычными для него идеями и мыслями, написал письмо в адрес издательства, попросив выслать другие работы такого же содержания. Ознакомившись с новой литературой, он уверовал в новое учение, хотя открыто исповедовать его побоялся. В это же время он продолжал поддерживать переписку с руководителями отдела Генеральной Конференции по контактам, с преподавателем колледжа в Батл-Крике, немцем по национальности Августом Кунцем. После его поддержки Перк начал «соблюдать субботу».
Еще одним пионером адвентистского движения был другой подданный российской империи, тоже немец по национальности, Яков Ресвик. Эмигрировав в Соединенные Штаты в весьма зрелом возрасте по экономическим соображениям, Ресвик там открыл для себя новую веру – адвентизм. Сразу же после принятия крещения он решил вернуться на свою первую родину, где он проживал в Крыму. Невзирая на свои 70 лет, накупив большое количество адвентистской литературы, Ресвик перевез огромный багаж через границу, рискуя своей свободой. По возвращении в Крым Ресвик начал вести миссионерскую деятельность. Из-за дефекта речи он не мог ни проповедовать, ни даже хоть как-то внятно говорить, поэтому он просил своих родственников и соседей, чтобы те читали вслух привезенные им книги.
В результате всего этого за довольно короткое время в родных местах среди немецких колоний возникло несколько групп, соблюдавших субботу. Некоторые из них, например, в Бердебуллате (ныне Привольное) и Александровске (Запорожье) в 1886 г. были организованы Л. Конради как первые адвентистские общины в России. Я. Ресвик умер в 1888 г. Европейское руководство адвентистской Церкви, сочтя момент и ситуацию удобной, приняло решение о направлении в Россию своих миссионеров. В 1886 г. туда был отправлен влиятельный адвентистский проповедник Карл Л. Р. Конради.
Проехав через территорию Румынии до реки Прут, Конради на лодке перебрался на украинскую землю. Такие дальние маршруты он выбрал для того, чтобы легче было перевезти адвентистскую литературу через границы. В начале июля 1886 г. он, заранее договорившись о встрече, встретился с уже упомянутым Герхардом Перком. В свое время Конради, получив адрес Перка от своих друзей по Церкви, написал письмо Перку, предлагая ему вместе с Библиями (тот был в то время распространителем книг Британского библейского общества) продавать и трактаты, излагающие основы адвентистского вероучения. Г. Перк долго не решался, ибо такая деятельность в случае ее раскрытия властями грозила ему не только потерей хорошо оплачиваемой работы в Библейском обществе, но и тюремным заключением. В то время, несмотря на официальное разрешение свободно продавать Библии, распространение протестантской литературы считалось государственным преступлением и понималось как «попытка сеять раздор среди приверженцев Православной Церкви». После долгих раздумий Перк все-таки решил дать положительный ответ Конради и начать распространять адвентистскую литературу.
