Священник Даниил Сысоев - Антропология Адвентистов Седьмого дня и свидетелей Иеговы
2.4. Представление о смерти в Ветхом Завете
«Когда Адам и Ева умерли, они стали мертвыми душами»[73], — так вполне по-гоголевски заявляют Свидетели! «Человек возвращается в прах, — говорят адвентисты —… Тело и душа образуют неделимое единство и существуют только в единстве. При сотворении человека соединение «праха земного» (элементов земли) и дыхания жизни произвело живое существо или душу. Адам не получил душу как самостоятельную сущность; он стал душою живою (Быт. 2:7; см. 7 гл. этой книги). В момент смерти происходит обратное: мертвый человек, лишенный дыхания жизни, превращается в прах земной или становится мертвой душой без всякого сознания (Пс. 145:4). Элементы, составляющие тело, возвращаются в землю, из которой они вышли (Быт. 3:19). Душа не существует сознательно отдельно от тела, и ни один текст из Писаний не говорит, что душа продолжает жить как сознательная сущность после смерти. На самом деле: «Душа согрешающая, она умрет!» (Иез. 18:20)»[74]
Но что происходило с ними на самом деле? За ответом на этот вопрос обратимся к Священному Писанию, которое, по убеждению сектантов, не содержит ни одного текста, подтверждающего факт сознательного существования души за смертным порогом.
Оно совершенно точно описывает сам процесс умирания человека. Книга Бытия, описывая смерть праматери Рахили, говорит: «Когда выходила из нее душа, ибо она умирала; то нарекла ему имя: Бенони» (Быт. 35, 18). Для непредвзятого человека очевидно, что с точки зрения Моисея смерть — это выход бестелесной души из тела, но адвентисты пытаются обойти и это свидетельство. Они пишут: «Считается, что следующие места из Библии ставят под вопрос такую точку зрения на учение Писаний о природе смерти. Но при более детальном рассмотрении оказывается, что они полностью гармонируют с остальной частью Писания: Смерть Рахили. Упоминая о смерти Рахили, Писание говорит, что «выходила из нее душа» (Быт. 35, 18). Это выражение попросту означает, что в последнее мгновение своей жизни, на последнем издыхании, она дала имя своему сыну. Другой перевод гласит: «и на последнем своем дыхании» (NIV)»[75]. (Сбываются над этими сектантами пророчество ап. Петра, что они превращают[76] Писание к собственной своей погибели (2 Петр. 3, 16) — свящ. Д.С.). Аналогично поступают в данном случае и иеговисты, которые говорят: «Доказывают ли эти слова, что от Рахили при смерти отделилась какая-то внутренняя субстанция? Вовсе нет. Вспомните, что слово «душа» может также относиться к жизни, которой наделены люди. Следовательно, здесь под «душой» Рахили просто подразумевается ее «жизнь». Поэтому в «Современном переводе» слова «выходила из нее душа» переведены «умерла, рождая». Здесь нет и намека на то, что какая-то таинственная часть Рахили осталась жить после ее смерти»[77].
На минуту представим себе, что они правы и подставим их слова в подлинный текст: «Когда в последнее мгновение своей жизни, на последнем издыхании, она дала имя своему сыну, ибо она умирала; то нарекла ему имя: Бенони». Очевидно, что данное толкование лишает священный текст всякого смысла. Как не имеет смысла и версия иеговистов: «когда выходила из нее жизнь, ибо она умирала» — перед нами чистейшая тавтология. Ссылка на другие переводы вовсе не поможет, ибо буквально масоретский текст переводится так: «и было, с выходом души ее, ибо она умирала, нарекла ему имя Бен-Они»[78]. Аналогично понимали это место евреи за III века до Рождества Христова. Септуагинта говорит: «™γένετο δέ ™ν τώ ¢φιέναι αÙτήν τήν ψυχήν — ¢πέθνησκεν γάρ». (Как дословно передает этот текст славянский перевод: «бысть же егда оставляше ю душа, умираше бо»). Так что ссылки на новый перевод полностью незаконны, ибо и сами носители языка — евреи, и древние носители неповрежденной традиции понимания текста — 70 толковников понимали его так же, как и современные христиане. Стоит напомнить, что, согласно адвентистскому определению, душа — это сам человек, но для того места, которое не вписывается в их концепцию (ибо если принять это толкование, тогда эта фраза Писания будет звучать: «когда выходил из нее человек, ибо она умирала»), они выдумывают новое значение.
Вообще о том, что душа покидает тело, Библия сообщает неоднократно. Первым таким указанием является предсказание Бога о смерти Авраама: «Ты отойдешь к отцам твоим в мире, и будешь погребен в старости доброй» (Быт. 15, 15). Таким образом Господь утверждает, что смерть для Авраама будет заключаться в отхождении его к отцам, и в погребении его тела. Совершенно очевидно, что это — два различных действия, совершаемых различными субъектами. Душа Авраама отошла в шеол, где уже находились его предки, а тело было погребено в двойной пещере. Нельзя отождествлять могилу Авраама с тем местом, где находились его отцы, ибо его предки были похоронены или в Уре (вплоть до Фарры), или в Харране (Фарра — Быт. 11, 32). Поэтому слова книги Бытия прямо свидетельствуют о различной участи души и тела после смерти: «И скончался Авраам, и умер в старости доброй, престарелый и насыщенный жизнью, и приложился к народу своему. И погребли его Исаак и Измаил, сыновья его, в пещере Махпеле, на поле Ефрона, сына Цохара, Хеттеянина, которое напротив Мамре… Там похоронены Авраам и Сарра, жена его» (Быт. 25, 8-10). Если мы обратимся к еврейскому тексту, то мы увидим еще более яркое свидетельство ухода души в иной мир. Буквально книга Бытия говорит: «И приобщен был к народу своему»[79], подчеркивая тот известный Православию факт, что после смерти душа не ходит где ей вздумается, а ведется в приготовленное для нее место. То же самое Библия говорит и про Измаила (Быт. 25, 17), Исаака (Быт. 35, 29), Иакова (Быт. 49, 33), Аарона (Числ. 20, 24), Моисея (Втор. 32, 50), Давида (Деян. 13, 36), Иосию (4 Цар. 22, 20) — все они, хотя умерли в самых разных местах (Едом, Египет, Иерусалим, Синайский полуостров, Палестина) и похоронены в разных могилах (а у Моисея и вовсе не известно место его погребения (Втор. 34, 6)), но все они приложились к народу своему. При сектантской антропологии это необъяснимо, но вполне укладывается в учение Церкви о бессмертии человеческой души. По справедливому мнению свят. Филарета Московского, «как Авраам не пошел к предкам своим, и не присоединился к народу своему, по телу, ибо умер в земле чуждой: то выражения сии были бы неуместны, если бы не относились к состоянию духовного человека по смерти. Из этого и других мест Св. Писания видно древнее общепринятое мнение, что человеки, близкие между собой в настоящей, сближаются и в будущей жизни, по некоторому единству духа и качеств, естественно основывающему единство судьбы (Ис. 14, 9-10, Иез. 32, 18)»[80].
И за пределами Израиля, люди служащие Господу, придерживались той же танатологии, что и патриархи. Св. Иов знал, что люди — это существа, «обитающие в храминах из брения, которых основание прах, которые истребляются скорее моли» (Иов. 4, 19). Если бы были правы сектанты, то было бы сказано, что люди — это «храмины из брения», но Елифаз, друг Иова, сказал, что они живут в телах, а не есть тела. Очевидно, что обитатель квартиры не есть сама квартира, так и душа, обитающая в храмине из брения, имеет иную природу, чем тело. Точно так же рассуждал и апостол Павел, говоря: «Знаем, что, когда земной наш дом, эта хижина, разрушится, мы имеем от Бога жилище на небесах, дом нерукотворенный, вечный» (2 Кор. 5, 1). Т. е. мы — обитатели наших тел, и когда «внешний наш человек и тлеет, то внутренний день ото дня обновляется» (2 Кор. 4, 16). Тело умирает, а душа — бессмертна. Поэтому Иов и говорит, что «плоть его на нем болит, и душа его в нем страдает» (Иов. 14, 22).
Но вернемся к ветхозаветной танатологии, описанной в книге Иова. Итак, тело — храмина, которая распадается от болезней и смерти, сам человек — его душа «нисходит в преисподнюю, откуда не выйдет и не возвратится в дом свой» (Иов. 7, 9-10; ср. Иов. 10, 21–22; 16, 22; 17, 13–16; 21,13; 24,19), «потому что, — как говорит свят. Кирилл Иерусалимский, — целый мир прешел и всякий дом разрушен. Как ему возвратиться в свой дом, когда земля уже новая, иная?»[81] Но совершенно очевидно, что, по убеждению Иова, его ждет после смерти вполне сознательное и безрадостное существование. Да, его тело будет спать до конца неба (Иов. 14, 12), но следующий же стих говорит о надежде Иова на возвращение его из преисподней (Иов. 14, 13). В этом месте с ним будет покоиться надежда праведника на справедливость (Иов. 17, 16). Подробнее о представлениях Иова об аде мы коснемся в соответствующей главе.
Еще одно описание природы смерти приведено в книге пророка Исаии. Царь Езекия, угодивший Творцу, смертельно заболел. И в этой болезни царь обратился со смиренной мольбой к Господу, Который и даровал ему еще 15 лет жизни. Эта молитва Езекии приводится в книге пророка Исаии. И вот, согласно убеждению этого благочестивого царя конец земной жизни представлялся исходом его нематериального «Я» из тела: «…Жилище мое снимается с места и уносится от меня, как шалаш пастушеский…» (Ис. 38:12) А о самой его душе он пишет: «Я сказал в себе: в преполовении дней моих должен я идти во врата преисподней; я лишен остатка лет моих» (Ис. 38:10). «То есть смерть в Ветхом Завете подразумевалась не совершенным уничтожением, но совлечением тела с души и снисхождением души в преисподнюю»[82]. Кажется, учение царя Езекии (и пророка Исаии) кристально ясно, но и его, как мы увидим ниже, сектанты пытаются перетолковать по-своему и выдать за доказательство выдуманной ими доктрины смертности души.
