Абрам Ранович - Первоисточники по истории раннего христианства. Античные критики христианства
Труд Порфирия «Против христиан» в 15 книгах, судя по отзывам церковников и сохранившимся отрывкам, представлял собою выдающееся произведение. Автор обнаруживает огромную эрудицию, крупный полемический талант, глубокое знакомство с христианской и иудейской литературой. Пожалуй, среди аргументов, приводимых Порфирием, не найдется такого, который не был бы использован позднейшей буржуазной критикой евангелий, вплоть до Древса. Судя по сохранившимся у Иеронима скудным цитатам и намекам, Порфирий подверг детальному анализу весь Ветхий завет; в частности, в своем разборе книги «Даниил» он предвосхитил выводы современной библейской критики; он установил, что книга эта написана при Антиохе Епифане (около 165 г.), что ее «пророчества» относятся к истекшим уже событиям, а «видения» содержат намеки на современные автору события. Порфирий впервые указал, что так называемые Моисеевы книги не написаны Моисеем, а спустя, как он считает, 1180 лет, Ездрой и его учениками; что это у него не просто догадка, а результат серьезного исследования, можно умозаключить из отрывка у Евсевия (Praep. ev. I, 9 и X, 9) и Феодорита (Graec. affec. cur. II, 27); очевидно, Порфирий изучал источники по древней истории евреев. Столь же детально он разбирает и новозаветную литературу. Необходимо отметить, что Порфирий, в отличие от других, вовсе, по-видимому, не прибегал к приему опорочивания личности отдельных христиан или христианской организации в целом и не возводил на них обвинений во всякого рода уголовных преступлениях. Его аргументация достаточно убедительна и без такого рода доводов.
Неудивительно, что отцы церкви наделяют Порфирия самыми оскорбительными эпитетами. Его книга вызвала весьма обстоятельные возражения со стороны церковников. С ответными работами выступили Мефодий Тирский, Евсевий, Аполлинарий и Филосторгий, причем Евсевий посвятил опровержению Порфирия 20 книг, Аполлинарий — 30.
Наиболее сильным, хоть и наиболее кратким, было, однако, опровержение императоров Валентиниана III и Феодосия, которые в 448 г. издали следующий указ; «Императоры Феодосий и Валентиниан Августы — префекту претория Гормизду. Предписываем все, что Порфирий (или кто-либо другой), гонимый своим безумием, написал против благочестивой веры христианской, где бы оно ни было обнаружено, предать огню. Ибо мы хотим, чтобы всякие произведения, вызывающие гнев божий и оскорбляющие душу, не достигали даже до слуха людей» [531]. Указ этот был проведен в жизнь неукоснительно и быстро — уже в апреле того же года он был опубликован даже в самых отдаленных уголках Египта. В результате от огромного труда Порфирия почти ничего не сохранилось. Не лучшая участь постигла и его противников; их опровержения были слишком слабы, чтоб их стоило сохранять, да и, по-видимому, сочли за благо искоренить самое воспоминание об этом противнике, на сокрушительные аргументы которого церковники могли ответить лишь жалким лепетом и апелляцией к «писанию».
Таким образом, если мы в состоянии восстановить больше половины книги Цельса и около трети книги Юлиана против христиан, то от Порфирия мы можем процитировать едва несколько строк. В приведенных ниже отрывках, заключенных нами в скобки, полемизирующие с Порфирием церковники передают лишь мысль Порфирия, но не его подлинные слова. Буквальные цитаты из Порфирия мы имеем лишь у Евсевия (Н. е. VI, 19 и Ргаер. ev. I, 9 и в параллельных текстах) и, возможно, Иеронима (Comm. in Dan. XI, 44—45). Но если прямых цитат из труда Порфирия почти нет, то косвенных — довольно много, так как у Августина и особенно в найденном лишь в 1867 г. произведении Макария Магнета содержится полемика против возражений язычников и противников христианства, причем эти возражения, несомненно (в некоторых случаях это прямо указано), заимствованы в конечном счете из книги Порфирия.
Установить теперь, какова была композиция труда Порфирия, невозможно. Более или менее определенные данные мы имеем лишь о некоторых книгах из тех 15, которые содержал труд Порфирия, поскольку у нас есть цитаты со ссылками на книги I, III, IV, XII и XIII (римская цифра перед цитатами в приведенных ниже текстах означает книгу Порфирия, к которой эта цитата относится). Поэтому в расположении материала мы не пытались держаться последовательно порядка книг Порфирия и дали текст Августина и Макария в том порядке, в каком он имеется у этих авторов [532]. Сохранившиеся отрывки составляют лишь незначительную долю труда Порфирия, но они дают довольно ясное представление о характере этого труда, и — главное — содержащаяся в них критика «священного писания» и христианских догматов не утратила своего значения и в наше время. «Еще и теперь Порфирий не опровергнут» [533] — этот вывод виднейшего протестантского богослова свидетельствует о силе аргументации этого философа.
О ФИЛОСОФИИ ИЗ ОРАКУЛОВ DE PHILOS. EX ORAC. HAUR. Aug., Civ. Dei XIX 23,1На вопрос, какого бога надо молить, чтоб отвлечь жену от христианства, Аполлон ответил в стихах следующее:
Легче тебе письмена начертать на поверхности моря,
Легче взлетишь ты, как птица, поднявшись на крыльях воздушных,
Нежели женщины ум нечестивый, нечистый исправишь.
Пусть же и дальше она в бессмысленной лжи погрязает,
Пусть воспевает в обманчивых жалобах мертвого бога,
Коего судьи в решении мудром своем осудили,
И среди славных [534] позорная смерть и железо [535] сразили.
В этих стихах бог открыл упорство их неисправимой веры, говоря, что иудеи больше чтут бога, чем те…
(…На вопрос, заданный Аполлону, — что лучше, бог, т. е. Логос, или закон, Аполлон) ответил стихами, говоря так:
…
В бога — творца и царя всего сущего, перед которым
Небо трепещет и море, земля и подземное царство,
Коего боги боятся; отец — закон для них высший,
Верно и свято евреями благочестивыми чтимый.
Конечно, кое-кому покажется неожиданным то, что я скажу: боги провозгласили Христа весьма праведным и вспоминают о нем с большой похвалой; но они говорят, что христиане осквернены, запятнаны и погрязли в заблуждении; они применяют к ним много такой брани… А когда спросили, бог ли Христос, Геката сказала:
Путь бессмертной души, покинувшей тело, ты знаешь.
Если ее отделить от ума, она вечно блуждает.
Благочестивейший муж обладал той душою; а ныне
Чтут ее люди, чья вера совсем на нее не похожа.
Итак, оракул сказал, что он — благочестивейший муж, что душа его, как и души других праведников, обрела после кончины бессмертие и ее чтут невежественные христиане.
А на вопрос, почему же он был осужден, богиня ответила оракулом:
Бренное тело всегда поддается жестоким мученьям,
Души же праведников в небесах обретают обитель.
Но тем существам, которым судьбой не дано обрести дары богов и познание бессмертного Юпитера, та душа [536]дала погрязнуть в заблуждении. Поэтому-то они ненавистны богам — потому что, поскольку им не дано судьбой познать бога и получить дары богов, он [537] роковым образом дал им погрязнуть в заблуждении. Сам же он — праведник и, как все праведники, поднялся на небо. Поэтому его не надо хулить, а надо сожалеть о безумии людей, о возникшей из-за него для них серьезной, неотвратимой опасности.
Евсевий, Demonstr. ev. III 6,39—7,2 Dindorf(Что ты можешь считать более заслуживающим доверия, чем признание автора направленного против нас сочинения, которое он дал в третьей книге своего произведения «О философии из оракулов», — вот как это место гласит): Кое-кому покажется парадоксом то, что я намерен сказать. Боги признали Христа весьма праведным и получившим бессмертие и вспоминают о нем с большой похвалой… Когда спросили, бог ли Христос, Геката сказала:
Путь бессмертной души, покинувшей тело, ты знаешь.
Если ее отделить от души, она вечно блуждает.
Благочестивейший муж обладал той душою…
Таким образом (оракул) назвал его благочестивейшим и сказал, что душа его, как и других, после смерти обрела бессмертие, и ей поклоняются невежественные христиане. А когда спросили, за что его казнили, оракул ответил:
Бренное тело всегда поддается жестоким мученьям,
Души же праведников в небесах обретают обитель.
(Вслед за этим оракулом он прибавляет): Итак, сам он праведник и, как все праведники, удалился на небеса; поэтому его не надо хулить, а надо сожалеть о неразумии людей.
(Ср. также Лактанций, Inst. div. IV 13).
