Василий Экземплярский - Учение древней Церкви о собственности и милостыне
Из учения Лактанция о милостыне еще интересно отметить его взгляд на очистительное ее значение, причем Лактанций определенно отмечает истинный смысл общецерковной веры в такое значение милостыни в христианской жизни. «Когда кто прибегает к тебе с просьбой о помощи, то будь уверен, что это опыт, посылаемый тебе от Бога для усмотрения, заслуживаешь ли ты, чтобы Он исполнил твое прошение. Не думай, однако ж, чтобы сила, доставляемая милостыней к избавлению грехов, давала тебе право вновь грешить. Милостыня тогда только изглаживает их, когда сопровождается сожалением о них и решимостью не творить их впредь. Бог истинно желает очистить людей от грехов и для того заповедал им обращаться к покаянию. Покаяние же состоит в твердом обещании впредь не грешить. Бог прощает грехи, производимые по нескромности, по неосторожности и по неведению; но не прощает грехов, заведомо исполняемых. Люди, которым грехи отпущены, не должны думать, что так как они чисты, то уже освобождены от дел милосердия. Они с тех пор, как оправданы, еще более обязаны выполнять долг правды и должны поддерживать, так сказать, здоровье свое теми же средствами, какими достигли до него. Сверх того, никто не изъят от греха, доколе облечен в смертное тело»[957].
В творениях св. Амвросия Медиоланского нам естественно ожидать встретить учение о милостыне, согласное со взглядами на нее восточных отцов Церкви, особенно Василия Великого, ввиду совершенного согласия св. Амвросия с этими отцами во взгляде на христианское понимание права собственности. И действительно, в существенных вопросах, связанных с учением о милостыне, св. Амвросий утверждается на общецерковной точке зрения. Но, при всем том, воззрения этого св. отца отразили на себе и тот общий дух практицизма, который был свойствен западной мысли вообще и который выразился у св. Амвросия очень настойчивыми указаниями на необходимость для священнослужителя особенной осмотрительности в деле раздаяния милостыни.
По вопросу о значении милостыни в христианской жизни, св. Амвросий утверждается на тех же основах, на каких это значение обосновалось и другими учителями Церкви, но особенно подробно останавливается на свойствах милостыни.
При изложении взгляда св. Амвросия на право частной собственности, равно как и на богатство, мы видели, что раздача имущества при посредстве милостыни является долгом для христианина, как требование правды и исполнение воли Бога, Верховного Собственника мира. Поэтому милостыня является как результатом естественного чувства сострадания к несчастной судьбе ближних, так и собственно религиозным деланием, служением Богу. «Величайшим побуждением к милосердию служит, говоря словами св. Амвросия, сострадание чужим несчастиям и посильная помощь в их нуждах»[958]. «Прекрасно милосердие, которое само по себе делает (людей) совершенными, поскольку те через него уподобляются совершенному Отцу. Ничто так не похвально в христианской душе, как милосердие; милосердным же нужно быть, прежде всего, к бедным, дабы и они могли пользоваться дарами природы, которая рождает земные плоды для всеобщего пользования; поэтому-то из того, что ты имеешь, уделяй бедному и помогай твоему собрату. Представь только себе, как много для него значит твоя милостыня. Ты подаешь ему монету, а он получает жизнь; ты деньги даешь ему... а твой динарий для него уже состояние»[959]. И высшее религиозное освящение, долг сострадательной помощи нуждающимся получает в сознании того, что в лице нищих требует нашей любви и сострадания Сам Христос, обнищавший нас ради. Св. Амвросий в раскрытии этого положения стоит на почве общецерковного представления о милостыне.
«Посетим, — увещевает св. отец, — темницы, утешим в узах сущих, соучаствуя в бедности и мучениях человеческих соболезнованием своим. Ибо во всех таковых обретается Христос, Который, по Божеству Своему будучи непостижим, снискивается, однако, делами милосердия. Сам Он говорит милосердным в Евангелии: взалкахся бо, и дасте Ми ясти; возжадах- ся, и напоисте Мя; наг бых, и одеясте Мя. Видишь, к каким благодеяниям возбуждает тебя слово Божие. Здесь в лице алчущих, и жаждущих, и нагих Сам Христос приемлет милостыню»[960]. И при таком взгляде на милостыню как на религиозное делание, вполне естественно, св. Амвросий, согласно с другими учителями Церкви, усваивает ей очистительное значение и говорит о небесной за нее награде. Об очистительном значении милостыни св. Амвросий говорит подобно св. Киприану и Оригену. «Милостыня является в некоторой степени второй баней для души, так что, если кто-нибудь после крещения нагрешит вследствие человеческой слабости, то для него еще остается средство очистить себя милостыней, так как Господь сказал: «Подавайте милостыню, и вот, все — чисто в вас». Даже, за исключением веры, я мог бы сказать, что милостыня приносит прощение еще больше, чем крещение, потому что крещение совершается однажды и обещает прощение однажды, а милостыня доставляет прощение так же часто, как она подается. Оба они являются источниками милосердия, которые подают жизнь и прощают грехи. Тот, кто пользуется обоими, удостаивается Царства Небесного. Но тот, кто, загрязнив живой источник (крещение) грехами, прибегает к реке милосердия, также получает милость»[961]. Не менее определенно говорит св. Амвросий и о великой небесной награде за милостыню, как побуждении к последней. Бедный, получающий помощь, воздает благотворителю, по мысли св. отца, больше, чем получает, «поскольку является виновником спасения. Если ты одеваешь нагого, то себя облекаешь в правду. Если ты вводишь в свой дом странника, если ты принимаешь бедняка, то он доставит тебе близкое общение со святыми, а также введет тебя в вечные обители. Немаловажна сия благодарность, так как сеешь ты телесное, а взамен получаешь духовное... Поистине блажен тот, из дому которого бедный никогда не выходил с пустой сумой, так как никто не может быть блаженнее того, кто замечает нужду нищего и убогого, кто к сердцу принимает страдания неимущего; в день суда он получит спасение от Господа, Которого он будет иметь должником своего милосердия»[962]. Подобные мысли, иногда буквально сходные с поучениями св. Василия Великого, св. Амвросий раскрывает и в беседе на притчу о безумном богаче. Здесь раскрывается та мысль, что благодеяние больше пользы приносит оказывающему его, нежели принимающему, так как если милостыня переходит к бедному, то подающий ее получает сторичное вознаграждение, подобно сеятелю, разбрасывающему по полю семена свои, и ценой «тленной пищи», покупается «нетленная слава Царства Небесного»[963]. Конечно, смысл этих речей святителя «о покупке неба» надо понимать так же, как и учение об этом предмете других учителей Церкви, по поводу какого учения уже были сделаны нами небольшие замечания. Здесь отметим, что сам св. Амвросий устанавливает этический смысл своего понимания значения милостыни. «Имеешь деньги, — говорит, например, святитель, — искупи грех свой. Не продажен Бог, но ты сам продажен... искупи себя своими делами, искупи себя своими деньгами. Ничтожны деньги, но драгоценно милосердие. Милостыня, сказал, освобождает от греха»[964].
В своем учении о свойствах христианской милостыни св. Амвросий особенно выделяется из других учителей Церкви постоянными напоминаниями о необходимости известной разборчивости при раздаче милостыни. Во взгляде же на другие свойства милостыни св. Амвросий, в общем, учит согласно общецерковному учению. Так, св. Амвросий оттеняет ту замечательную черту христианской милостыни, по которой ценность ее зависит не от количества даваемого, но от настроения жертвователя. «Блажен, — говорит св. отец, — кто от сердца творит то, что он может. Дарам богатых Христос предпочел две лепты вдовицы, потому что она отдала все, что имела, а те от избытка уделяли лишь малую частицу. Итак, наше душевное расположение делает дар или великим, или малым, оно же сообщает ту или иную ценность и самым поступкам»[965]. И рассматривая ценность милостыни, св. отец оттеняет, что в ней всегда должны соединяться и щедрость, и благожелательство. «Недостаточно, — рассуждает св. Амвросий, — иметь доброе желание, необходимо еще и творить добро, а с другой стороны, мало еще хорошо поступать, нужно, чтобы это доброе дело проистекало из доброго источника, то есть доброй воли, ибо доброхотно дающего любит Бог. А если ты недобровольно даешь, то такая тебе награда? Почему и апостол говорит вообще: «Если делаю это добровольно, — то буду иметь награду, а если недобровольно, то исполняю только вверенное мне служение»... Итак, очень хорошо доброжелательствовать, руководясь в своих щедротах намерением приносить пользу»[966]. Щедрость должна обнаруживаться в том, чтобы жертвовать не меньше своих сил и раздавать действительно бедным, а не быть расточительным. По мысли св. отца, если благотворитель подает нищим не такую милостыню, какую может, то и милостыня является неугодной Богу и остающееся у подававших не является праведным их достоянием[967]. И искренняя готовность облегчить страдания бедноты должна выразиться в том, чтобы щедрость не переходила в расточительность. «Есть два рода благодеяний, — говорит св. Амвросий, — один — это щедрость, а другой — это расточительная роскошь. Быть щедрым — это значит принять странника, одеть нагого, выкупить пленных, помочь нуждающимся; а быть расточительным — это значит устраивать широкие пиры... И то надо назвать расточительностью, когда ради народных симпатий истощают свои богатства; так поступают те, которые расточают отцовское наследство на цирковые или театральные увеселения, чтобы известностью превзойти своих предков»[968]. И вот, именно в определении того, что такое истинная щедрость, св. Амвросий вносит в понимание христианского взгляда на милостыню такие черты, каких мы не встречали у восточных отцов, и которые носят на себе довольно ясную печать той ограниченности, какая чужда духу христианского учения, как выражения идеальной точки зрения на предмет. Мы видели уже, как понимали эту абсолютность великие учители Церкви: они вовсе чужды были мысли и заботы о практических результатах от милостыни, исходной точкой в оценке милостыни всегда имели абсолютное выражение воли Бо- жией (всякому просящему давай) и настроение жертвователя. Св. Амвросий применил к оценке милостыни новый критерий — ее практическую целесообразность — и с этой точки зрения давал такие советы, которые принципиально шли вразрез с общецерковным духом понимания христианской милостыни. «Даже в издержках на добрые дела, — слышим мы от св. Амвросия, — должно быть умеренным»[969]. И эти слова являются как бы девизом всего учения святителя о милостыне. Нужна именно рассмотрительность и в отношении тех лиц, которым нужно помогать, и в отношении имущественной обеспеченности самого благотворения. «В подаянии, — советует святитель, — нужно обращать внимание на возраст, физическую слабость, а иногда даже и на стыдливость, которая свидетельствует о благородстве происхождения. Так, старикам, которые не в состоянии уже снискать себе трудом пропитания, ты давай щедрее; точно также охотнее помогай увечному. Затем не отказывай в помощи тому, кто из богатого сделался бедняком, особенно, если он потерял то, что имел, не по своей вине, а вследствие нападения разбойников, или вследствие конфискации, или по клевете»[970]. «И не на лицо только нужно обращать внимание, но часто и на обстоятельства, и на время, например, когда приходится помочь скорее соседу, чем брату»[971]. Итак, ясно, что в щедрости нужно наблюдать известную меру, чтобы благотворительность не оказалась неполезной. Нужно быть осмотрительным, чтобы благотворить ради действительной нужды. «Приходят работоспособные, не имевшие никакой нужды, кроме охоты к скитанию, и хотят лишить помощи бедняка, оставить его без куска хлеба; не довольствуясь малым, они ищут большего, видом своих лохмотьев они стараются склонить доверчивых благотворителей в пользу свой просьбы... Вот, почему в раздаянии милостыни нужно наблюдать известную осмотрительность, чтобы действительно нуждающиеся не ушли с пустыми руками, и чтобы о бедности не судили по обманчивой внешности. Пусть будет мерилом, чтобы ни человеколюбие не было забыто, ни нужда не оставлена без внимания... Кто наблюдает меру, тот ни для кого не скуп, но ко всем милостив. Следовало бы, чтобы мы не одними ушами слушали просящих о помощи, но и глазами бы видели их нужды»[972]. Но нужно заметить по поводу этих наставлений св. Амвросия, что они направлены, главным образом, к священникам, являвшимся благотворителями от лица Церкви и притом раздаятелями имущества, пожертвованного другими. Поэтому также св. отец настаивает, чтобы жертвователь, с одной стороны, не был неразборчиво расточительным ради приобретения народных симпатий; а с другой стороны, не был бы и скупым, «чтобы в шкатулке не было заключено благополучие бедных»[973]. Как мы сказали, и св. Иоанн Златоуст, наиболее последовательный в проведении абсолютной евангельской точки зрения в отношении долга милостыни, говорил о необходимости для священника внимательной заботы при раздаче церковного имущества[974]. Но при всем том общая постановка речи св. Амвросия ясно отличает его учительство от учения других великих учителей Церкви, особенно, когда св. отец наставляет, что в милостыне можно ограничиваться таким пределом, дальше которого грозит бедность самому благотворящему, хотя св. Амвросий и замечает, что такой бедности не нужно бояться[975] и что иногда нужно оказывать и «непосильную помощь»[976].
