Реза Аслан - Zealot. Иисус: биография фанатика
К числу тех, кто считает, что Иоанн Креститель принадлежал к ессеям, относятся Отто Бетц (Otto Betz «Was John the Baptist an Essene?» Understanding the Dead Sea Scrolls, ed. Hershel Shanks (New York: Random House, 1992), 205–214), У. Браунли (W. H. Brownlee, «John the Baptist in the New Light of Ancient Scrolls», The Scrolls and the New Testament, ed. Krister Stendahl (New York: Harper, 1957), 71–90) и Дж. Робинсон (J. A. T. Robinson, «The Baptism of John and the Qumran Community: Testing a Hypothesis», Twelve New Testament Studies (London: SCM Press, 1962), 11–27). С ними не согласны E. Роули (H. H. Rowley, «The Baptism of John and the Qumran Sect», New Testament Essays: Studies in Memory of Thomas Walter Manson, 1893–1958, ed. A. J. B. Higgins (Manchester: Manchester University Press, 1959), 218–29), Брюс Хилтон (Bruce D.
Chilton, Judaic Approaches to the Gospels (Atlanta: Scholars Press, 1994), 17–22) и Дж. Тейлор (Joan E. Taylor, The Immerser: John the Baptist Within Second Temple Judaism (Grand Rapids, Mich.: Eerdmans, 1997)).
Следует заметить, что, хотя отрывок Ис. 40. 3 относили и к Иоанну, и к ессеям, существует большая разница в том, как его интерпретировали тот и другие. Подробнее о том, что Иоанн мог провести свое детство в пустыне, см. в работе Jean Steinmann, Saint John the Baptist and the Desert Tradition (New York: Harper, 1958). Независимо от того, принадлежал ли Иоанн к ессеям или нет, между ним и этой сектой существует целый ряд параллелей, в том числе окружающая обстановка, аскетизм, принадлежность к жреческим родам, обряд погружения в воду и совместная собственность. По отдельности ни одна из этих параллелей не доказывает связь между Иоанном и ессеями, но, взятые вместе, они дают очень весомый аргумент в ее пользу, который нельзя просто так сбросить со счетов. В любом случае, Иоанну не требовалось быть членом общины ессеев, чтобы испытать на себе влияние их учения и идей, которые были довольно прочно интегрированы в иудейскую духовность той эпохи.
Хотя нигде явно не сказано, что крещение Иоанна не подразумевало повторений, можно полагать, что это было именно так, по двум причинам: во-первых, для крещения был необходим человек, руководивший обрядом, такой как Иоанн, в то время как большинство остальных водных ритуалов проводились людьми самостоятельно; во-вторых, крещение Иоанна было связано с идеей близкого конца времен, который сделал бы повторение обряда весьма затруднительным, по меньшей мере (см. John Meier, Marginal Jew, vol. 2, P. 51).
Джон Мейер приводит убедительные доказательства историчности фразы «крещение для прощения грехов». См. Marginal Jew, vol. 2, 53–54. Противоположный взгляд Иосифа Флавия см. в Иудейских древностях 18. 116. Роберт Уэбб утверждает, что крещение Иоанна было «покаянием-крещением, которое предназначалось для того, чтобы посвятить [иудеев] в сообщество подготовленных людей, истинный народ Израиля», подразумевая, что Иоанн, по сути, основал свою собственную секту (см. Robert L. Webb, John the Baptizer and Prophet, pp. 197, 364). Брюс Хилтон полностью развенчивает гипотезу Уэбба в своей работе «John the Purifier» (с. 203–220).
Слова «Ты Сын Мой Возлюбленный» взяты из 2-го Псалма (Пс. 2. 7), где Господь обращается к царю Давиду по случаю восшествия того на престол в Иерусалиме (слово «возлюбленный» было эпитетом Давида). Как справедливо отмечает Джон Мейер, этот момент «не отражает некий внутренний опыт, полученный Иисусом; он отражает желание первого поколения христиан определить статус Иисуса в самом начале евангельского рассказа — тем более что такое определение было необходимо, чтобы уравновесить подчиненное положение Иисуса по отношению к Иоанну, которое неизбежно следует из традиции о том, что второй крестил первого» (Marginal Jew, vol. 2, 107). К числу тех ученых, которые приводят убедительные аргументы в пользу того, что Иисус начинал как ученик Иоанна Крестителя, относятся П. У. Холленбах (P. W. Hollenbach, «Social Aspects of John the Baptizer’s Preaching Mission in the Context of Palestinian Judaism», Aufstieg und Niedergang der rӧmischen Welt (ANRW) 2.19.1 (1979), pp. 852–53, и «The Conversion of Jesus: From Jesus the Baptizer to Jesus the Healer», ANRW 2.25.1 (1982), pp. 198–200) и Роберт Л. Уэбб (Robert L. Webb, «Jesus’ Baptism: Its Historicity and Implications», Bulletin for Biblical Research 10.2 (2000), pp. 261–309). Уэбб подводит итог рассуждениям о взаимоотношениях между Иоанном и Иисусом так: «Иисус был крещен Иоанном и, по-видимому, некоторое время оставался при нем в качестве ученика. Позже, в согласии с Иоанном и как участник его движения, Иисус тоже начал крестить людей вместе с Иоанном. Хотя Иисус все еще был учеником Иоанна, в это время он, скорее, выступал как его правая рука или протеже. Если среди учеников Иоанна и тех, кто окружал Иисуса, могла возникнуть какая-то напряженность, эти двое, тем не менее, продолжали считать, что они работают сообща. Только позднее, после ареста Иоанна, произошла перемена, в ходе которой Иисус в определенном отношении вышел за рамки системы взглядов, лежавшей в основе движения Иоанна. И все же кажется, что Иисус всегда ценил ту основу, которую эта система дала ему на первом этапе».
Что касается пребывания Иисуса в пустыне, необходимо помнить, что «пустыня» — это больше, чем просто географическая территория. Это место, где Авраам заключил завет с Богом, где Моисей получил Закон, где странствовало целое поколение израильтян. Это место, где обитал Бог и где его можно было найти и вступить с ним в общение. Евангельское выражение «сорок дней» — считается, что именно столько времени Иисус провел в пустыне, — не следует понимать буквально. В Библии «сорок» является синонимом слова «много», как в строке «и лился на землю дождь сорок дней и сорок ночей». Подразумевается, что Иисус пробыл в пустыне долгое время.
Я не согласен с Рудольфом Отто, который утверждает, что Иоанн «проповедовал не наступление царства небесного, а грядущий суд гнева» (Rudolf Otto, The Kingdom of God and the Son of Man, 69). Главная мысль этого исследователя заключается в том, что Иоанн говорил в основном о грядущем суде, называя его «днем Яхве», в то время как Иисус обращал основное внимание на искупительный аспект Царства Божьего на земле. Но все же Иисус говорит о деятельности Иоанна как об одном из проявлений того, что Царство Божье наступило: «Закон и пророки до Иоанна; с сего времени Царствие Божье благовествуется» (Лк. 16. 16).
Глава восьмая: Следуй за мнойФлавий описывает галилеян в Иудейской войне (3. 41–42). Ричард Хорсли (Richard Horsley) подробно разбирает историю галилейского сопротивления, даже когда речь идет о «политически-экономически-религиозном подчинении хасмонейским первосвященникам в Иерусалиме», в своей книге Galilee: History, Politics, People (Pennsylvania: Trinity Press International, 1995). Хорсли пишет, что «сам Храм, храмовые пошлины и власть первосвященников были чуждыми галилеянам, чьи предки много веков назад восставали против монархии Соломона и Храма. Таким образом, жители Галилеи, как и идумеи, должны были воспринимать законы иудеев, поставленные над их собственными обрядами, как способ утвердить и узаконить их подчиненное положение по отношению к Иерусалиму» (с. 51). Таким образом, слова Луки о том, что родители Иисуса каждый год ходили в Иерусалим на праздник Пасхи, отражает скорее идейную программу самого Луки, чем галилейские обычаи (Лк. 2. 41–51). См. также Sean Freyne, Galilee, Jesus, and the Gospels, Dublin: Gill and MacMillan, 1988), 187–89.
О специфическом акценте жителей Галилеи см. Obery M. Hendricks, The Politics of Jesus (New York: Doubleday, 2006), 70–73. О значении термина «люди земли» см. исчерпывающее исследование Аарона Оппенгеймера (Aharon Oppenheimer, The ‘Am Ha-Aretz: A Study in the Social History of the Jewish People in the Hellenistic-Roman Period (Leiden, Netherlands: Brill, 1977)).
Подробнее о членах семьи Иисуса как его последователях см. John Painter, Just James: The Brother of Jesus in History and Tradition (Columbia: University of South Carolina Press), pp. 14–31.
Греческое слово hoi mathetai, «ученики», может применяться и к женщинам, и к мужчинам. Очевидно, зрелище того, что за странствующим проповедником и его последователями-мужчинами идут женщины без сопровождения родных, выглядело весьма скандальным, и в евангелиях есть многочисленные примеры того, что Иисуса обвиняли в сожительстве с «блудницами». В некоторых версиях Евангелия от Луки говорится о семидесяти, а не о семидесяти двух учениках. Это расхождение не имеет значения, поскольку числа в Библии — особенно значимые числа, такие как три, двенадцать, сорок и семьдесят два — предназначены не для буквального, а для символического прочтения, за исключением случая с двенадцатью апостолами, где число «двенадцать» следует воспринимать обоими способами.
Нет сомнения, что Иисус специально выбрал двенадцать человек, чтобы их количество соответствовало числу колен Израиля. Однако, вокруг настоящих имен и биографий двенадцати апостолов возникает немало путаницы. Слава Богу, есть Джон Мейер, который изложил все, что нужно знать о Двенадцати, в третьем томе своей книги Marginal Jew, vol. 3 (с. 198–285). То, что двенадцать апостолов отличались от остальных учеников, не вызывает сомнений: «Когда же настал день, призвал учеников Своих и избрал из них двенадцать, которых и наименовал Апостолами» (Лк. 6. 13). Некоторые ученые настаивают, что апостолы были изобретением ранних христиан, но это маловероятно. Иначе зачем было бы делать Иуду одним из Двенадцати? (См. Craig Evans, «The Twelve Thrones of Israel: Scripture and Politics in Luke 22:24–30», in Luke and Scripture: The Function of Sacred Tradition in Luke-Acts, ed. Craig Evans and J. A. Sanders (Minneapolis: Fortress Press, 1993), 154–70; Jacob Jervell, «The Twelve on Israel’s Thrones: Luke’s Understanding of the Apostolate», in Luke and the People of God: A New Look at Luke-Acts, ed. Jacob Jervell (Minneapolis: Augsburg Publishing House, 1972), 75–112; и R. P. Meyer, Jesus and the Twelve (Grand Rapids, MI: Eerdmans, 1968)).
