Генри Моррис - Билейские основы современной науки
Таким образом, мы заключаем, что истинная наука нисколько не противоречит христианскому богословию вообще и креационизму в частности, хотя некоторые современные ученые думают иначе. Современная наука, несомненно, уходит корнями в креационистское мировоззрение библейского христианства. Современный же научный подход, с другой стороны, исходит из своевольно включенного в конъюнктурное определение науки тезиса о присносущем натурализме. Тем не менее, как мы увидим, основные принципы науки (например, причинность) полностью совместимы с теизмом и сверхъестественным сотворением.
Закон причины и следствия
Принцип причинности - закон причины и следствия - является, наверное, самым универсальным и постоянным из всех принципов науки. О возможности теологического осмысления причинности, с учетом всех pro и contra, много дискутировали в философских трактатах, но в мире экспериментальной науки и в области личного опыта с этим принципом всегда считались.
Тонкости философских споров в отношении причинности требуют специальной подготовки, и потому неспециалисту в области философии (или философской теологии) их будет сложно воспринять и тем более оценить. Такие высокотеоретические диспуты лежат за рамками практических вопросов науки и человеческого опыта, которые мы хотим здесь исследовать.
Если Бог существует, то Он, очевидно, должен был явить нам достаточные свидетельства Своего существования, которые не потребуют от человека ни философского образования, чтобы их разглядеть, ни слепой веры, чтобы их принять. «Будьте всегда готовы всякому, требующему у вас отчета [греч. apologia - апология, система объективных, явных свидетельств христианской веры] в вашем уповании, дать ответ с кротостью и благоговением» (1 Пет. 3:15), писал апостол Петр, водимый Духом Святым. Это не совет интеллектуалам, но указание всем верующим! Таким образом, доказательство должно быть реальным и не вызывать сомнений у всех, кто святит Господа Бога в своем сердце и принимает Его учение «с кротостью и благоговением».
Христианин не должен быть ни невежественным, ни высокомерным, хотя эмоциональная вера склоняется к первому, а интеллектуальная - ко второму. Ум и сердце должны быть вместе - не в противодействии, но в содружестве.
Эта потребность в соразмерности и отражается в принципе причинно-следственной связи. И сухая наука, и ежедневный человеческий опыт существуют именно в этих рамках. Наука обращается к уму, опыт - к сердцу, но они говорят одним языком причинности и в конечном итоге ведут к одному Богу.
Интуитивно мы понимаем, что в обыденной жизни все взаимосвязано. Каждое событие можно объяснить другим событием или событиями, которые предшествовали ему и, соответственно, были его причиной. Мы можем задавать себе вопросы о причинах событий: «как это случилось?», «чем это вызвано?», «откуда это взялось?», «когда это началось?». Или совсем прямо: «почему так произошло?».
Когда мы пытаемся возвести событие или явление к их причине или причинам, то обнаруживаем, что мы не в состоянии достичь самого начала. Причина события всегда оказывается следствием другой причины. В конечном итоге мы приходим к вопросу о возможной не являющейся следствием Первопричине.
Так получается в строгой системе формальной научной логики. Научный эксперимент также пытается прежде всего связать следствия с причинами, по возможности в форме количественных соотношений. Например: если определенное количество вещества А смешать с определенным количеством вещества В, то в результате получится определенное количество вещества С. И при повторении эксперимента с теми же условиями должен получиться тот же результат.
Итак, логика причин может возвращаться назад во времени, выстраивая цепочку из следствий и их соответствующих причин. Причем в ней обязательно возникает вопрос либо о бесконечности причин, либо об исходной самой главной причине - Первопричине.
Если давать точное определение причины, то вряд ли можно сказать лучше, чем Роу, великий апологет девятнадцатого столетия: «Причина есть нечто ранее существовавшее, которое не только было способно вызвать к существованию что-либо прежде не существовавшее, но фактически породило его». [13] Все, с чем мы знакомы в материальной и моральной сферах, может рассматриваться или как причина, или как следствие. Другими словами, каждая причина сама является следствием какой-либо предшествующей причины. «Что бы ни существовало в следствии, оно уже существовало действительно или потенциально в причине.
Иначе или оно должно было породить себя, что является абсурдным, или надо искать другую причину существования в следствии таких явлений, которые действительно или потенциально не существовали в этой причине». [14]
Если вам не нравится определение, данное богословом, возьмем высказывание доктора Абрахама Вольфа - бывшего профессора и заведующего кафедрой истории и методов науки Лондонского университета, одного из величайших философов современности: «За исключением верящих в чудо на одном полюсе и бескомпромиссных скептиков на другом, обычно открыто или, по крайней мере, косвенно принимается, что каждое явление имеет причину и что причины одинакового характера приводят к следствиям одинакового характера. Это положение общеизвестно как Постулат или Принцип всеобщей причинности». [15]
Некоторые интеллектуалы чураются такого определения, считая его «антропоморфическим» и полагая, что природные явления должны рассматриваться как эмпирические последовательности, а не как причины и следствия. Вольф, однако, указывает на ошибку в их логике:
Было бы чересчур экстравагантно включать в причинные ряды неживых явлений что-нибудь аналогичное воле или принуждению, свойственным человеческой активности или пассивности соответственно. Но поводов для отказа от причинности совершенно нет. Иначе, рассуждая последовательно, мы неизбежно придем к концепции мира как серии независимых чудес - взгляду еще более иррациональному, чем антропоморфизм, которого мы намеревались избежать. Принцип сохранения материи или энергии теряет все свое значение при отсутствии причинной преемственности, в соответствии с которой определенные события одного ряда не только следуют, одно за другим, но и следуют одно из другого. [16]
Фундаментом высокопочитаемого «научного метода» является закон причинности, то есть положение о существовании следствий в причинах и подобии первых вторым, а также о единстве характера причин и следствий. Даже знаменитый «принцип неопределенности» включает статистически выраженную причинность. Без закона о причинно-следственных связях современная наука будет начисто лишена смысла.
Действительно, причинно-следственная связь есть закон универсальный, применимый во всех науках и областях человеческой жизни, но он не указывает в явной форме на существование Бога. Наоборот, предпринималось множество попыток использовать Данный принцип именно для опровержения всего сверхъестественного в библейском христианстве. Например, для доказательства лживости библейских чудес некоторые философы обращались к научному детерминизму. Но их доводы говорят о непонимании сути. Такое явление, как чудо, не отвергает причинность, а просто предполагает высшую причину - причину, достаточную, чтобы произошло чудо.
Закон причинности, скорее, представляет твердое доказательство существования всемогущего Бога, чем отрицает возможность сверхъестественного начала. Как отмечено выше, этот закон предлагает выбор между двумя альтернативами: (1) бесконечная цепь непервичных причин; (2) наличие Первопричины, или Причины всех причин.
Хотя четко доказать истинность второй альтернативы невозможно, она, несомненно, больше соответствует логике и опыту. Нам трудно представить бесконечность цепи производных причин которая, как способ объяснения действительности, не приносит нам «душевного покоя». Кроме того, эта предполагаемая бесконечная цепь конечных звеньев может сама рассматриваться как следствие. Поскольку каждый компонент цепи есть конечное следствие, то и весь их ряд является следствием. Но количество звеньев бесконечно, значит, их причина также должна быть бесконечной. Далее: каждое предшествующее звено в цепи «больше», чем звено перед ним, так как всегда что-то теряется при переходе от причины к следствию. [17] То есть, исследуя бесконечную цепь производных причин, мы дойдем до какой-то производной причины, которая является по существу бесконечной. А так как ничто не может быть «бесконечнее» самой бесконечности, то эта причина из последовательности и должна быть первичной причиной - бесконечной Первопричиной.
