Тензин Гьяцо - Вселенная в одном атоме: Наука и духовность на служении миру
Обзор книги Тензин Гьяцо - Вселенная в одном атоме: Наука и духовность на служении миру
Вселенная в одном атоме
Наука и духовность на служении миру
Его Святейшество Далай Лама XIV
Вступление
В каждом атоме вселенной заключены мириады миров.
Сутра цветочной гирлянды (Аватамсака-сутра)
Я никогда не изучал науки. Поначалу все мои познания в этой области проистекали преимущественно из чтения книг по астрономии и научных новостей на обложках журнала «Ньюсвик», а также из научно-популярных передач Би-би-си. Тем не менее я глубоко размышлял о науке, но не просто о возможности ее применения для познания реальности, а над более важным вопросом: какое влияние она может оказать на мораль и общечеловеческие ценности? За последние тридцать лет у меня было много встреч с различными учеными. Беседуя с ними, я всегда старался ухватить суть метода научного мышления, а также увидеть область применения отдельных научных теорий и новых открытий. Так мне довелось познакомиться с такими отраслями научного знания, как физика элементарных частиц, космология и биология, включая нейрофизиологию и психологию. И поскольку мое собственное образование основывалось в первую очередь на изучении буддийского наследия, я часто задумывался о возможности сопоставления ключевых идей буддизма и базовых концепций современной науки. Настоящая книга — плод длительных размышлений, результат интеллектуального путешествия тибетского буддийского монаха в мир пузырьковых камер, ускорителей частиц и функциональной магнитно-резонансной интроскопии.
Много лет спустя после моего бегства в Индию мне попалось открытое письмо, написанное в 1940 г. и адресованное буддийским мыслителям Тибета. Его автор Гедун Чопел, тибетский ученый, был не только знатоком санскрита, но также, что редкость для того времени, неплохо владел английским. В 30-е гг. XX в. он много путешествовал по Британской Индии, Афганистану, Непалу и Шри-Ланке. Это письмо, написанное им в конце двенадцатилетнего путешествия, удивило меня. В нем были указаны различные области человеческого знания, в которых мог бы состояться плодотворный диалог между буддизмом и современной наукой. Я обнаружил, что многие наблюдения Гедуна Чопела удивительным образом совпадали с моими собственными. К сожалению, это послание не привлекло внимания тех, кому было адресовано, отчасти потому, что оно не было опубликовано в Тибете до 1959 года, когда я был вынужден покинуть страну. Итак, путешествие в мир западной научной мысли некогда уже было предпринято по крайней мере еще одним из носителей традиции тибетского буддизма, и это меня очень ободряет, тем более что Гедун Чопел — выходец из моей родной провинции Амдо. На меня произвело большое, впечатление обнаружение этого письма спустя много лет после того, как оно было написано.
Я помню также один непростой разговор, состоявшийся у меня несколько лет назад с американкой, которая была замужем за тибетцем. Узнав о моем интересе к науке и моих контактах с западными учеными, она стала предупреждать меня об опасности, которую, по ее мнению, представляет наука для самого существования буддизма. История, говорила она, свидетельствует о том, что наука несовместима с религиозностью, а потому Далай Ламе не следует водить дружбу с представителями научного мира. Полагаю, что, предприняв такое самостоятельное путешествие в мир науки, я действительно сильно рисковал. Но смелости мне придает глубочайшая убежденность в том, что в науке, как и в буддизме, понимание природы реальности достигается посредством критического анализа. И если научный анализ убедительно покажет, что какие-то из буддийских верований являются совершенно несостоятельными, нам следует признать эти научные данные и пересмотреть свои собственные представления.
В душе я интернационалист, и одно из качеств, особенно привлекательных для меня в ученых, — их удивительная готовность делиться знанием невзирая на национальные различия. Даже в период «холодной войны», когда политически мир был в крайней степени поляризован, я видел, что ученые Восточного и Западного блоков стремятся контактировать между собой так, как политики не могли бы даже вообразить. Я вижу в этом проявление духа общечеловеческого единства и освобождающего чувства общности знания.
В основе моего интереса к науке лежат не только личные мотивы. Еще до того как мне пришлось отправиться в изгнание, мне и многим жителям моей страны было ясно, что глубочайшей причиной политической трагедии Тибета стала наша недостаточная открытость процессам модернизации. По прибытии в Индию мы постарались создать для детей тибетских беженцев современные программы обучения, включающие прежде всего знания из области современной науки. К этому времени я уже отчетливо понимал, что в основе модернизации должно лежать современное образование, которое базируется на знаниях в области науки и технологии. Я даже настоял на том, чтобы в программу монастырских учебных заведений, образование в которых построено преимущественно на изучении буддийской классики, были включены естественно-научные дисциплины.
По мере осмысления научного знания для меня становилось все более очевидным, что в понимании физического мира наши традиционные буддийские объяснения и теории являются весьма отсталыми по сравнению с теми, которые имеются в современной науке. Но вместе с тем очевидно и то, что даже в высокоразвитых в научном отношении странах люди продолжают испытывать страдания, особенно в эмоциональной и психологической сферах. Наука может помочь избавиться от физической боли, и в этом ее огромное достоинство, но душевные страдания можно преодолеть только путем развития добросердечия и изменения своего отношения к событиям и обстоятельствам. Другими словами, в стремлении к счастью нам необходимо учитывать основополагающие общечеловеческие ценности, поэтому с точки зрения человеческого благополучия наука и духовность связаны между собой. Мы нуждаемся в обеих этих областях, поскольку страдания должны быть устранены как на физическом, так и на душевном уровне.
Данная книга не является попыткой объединить европейскую науку и духовность (рассматриваемую на примере буддизма, который мне известен лучше других духовных традиций). В ней я стараюсь рассмотреть две важнейшие области человеческой культуры для того, чтобы выработать более целостное понимание природы, а также тщательно исследовать видимый и невидимый мир, ища доказательства на основе здравых рассуждений. Я не буду пытаться научным образом рассматривать возможные точки соприкосновения или расхождения между буддизмом и наукой, оставляя это академическим ученым. Напротив, я считаю, что духовность и наука являются различными, но взаимодополняющими методами исследования, преследуя при этом одну и ту же цель — поиск истины. Они могут многому научиться друг у друга, помогая человечеству раздвигать горизонты своего познания и мудрости. Более того, я надеюсь, что диалог между наукой и духовностью может служить нуждам достижения общечеловеческого благополучия. В дополнение ко всему, рассказом о своем путешествии в мир науки я желаю подчеркнуть для моих последователей-буддистов во всем мире необходимость серьезного отношения к научному знанию и включения научных представлений в их картину мира.
Диалог между духовностью и наукой имеет давнюю историю, особенно если учитывать опыт христианства. Что касается моей собственной духовной традиции, тибетского буддизма, то в силу ряда исторических, социальных и политических причин контакт с научным мировоззрением является для нас довольно новым процессом. Выводы о том, что именно может предложить наука человечеству, пока еще не до конца очевидны.
Независимо от различия точек зрения, никакое заслуживающее доверия понимание окружающего мира и человеческого существования в нем — именно это я называю в данной книге картиной мира — не может игнорировать такие ключевые понятия, как эволюция, теория относительности и квантовая механика. Возможно, науке также предстоит чему-то научиться в результате знакомства с знанием о духовности, особенно в таких гуманитарных областях, как мораль или социология, но несомненно и то, что некоторые специфически научные разделы буддийской мысли — такие, как древние космологические теории или устаревшие физические представления, — должны быть пересмотрены в свете современных научных данных. Я надеюсь, что эта книга поможет оживлению диалога между наукой и духовностью.
Моя цель состоит в том, чтобы рассмотреть вопросы, имеющие первостепенное значение для современного мира, а потому я надеюсь приобрести как можно более широкую аудиторию. Это весьма непросто, особенно учитывая довольно сложные рассуждения и аргументацию как в науке, так и в буддийской философии. В некоторых случаях мне придется несколько упрощать изложение с целью сделать эту дискуссию более понятной для неподготовленных людей. Я выражаю глубокую признательность двум моим редакторам: моему давнему переводчику Тубтену Джинпе и его коллеге Джейсу Эйснеру, за неоценимую помощь в достижении возможной ясности изложения моих идей на английском языке. Также я хотел бы поблагодарить всех, кто помогал им на разных этапах подготовки рукописи. И особую благодарность я хотел бы выразить всем представителям научного мира, которые, встречаясь со мной, проявили огромную доброту и заботу, терпеливо объясняя сложные научные идеи зачастую непонятливому ученику. Всех их я считаю своими учителями.
