Петер Антес - Религии современности. История и вера
Нам, европейцам, этнические религии, таким образом, в принципе чужды. Поначалу, встречаясь с ними, носители европейского менталитета были убеждены, что люди, следовавшие этим этническим религиям, вообще, не имеют никакой религии, во всяком случае в европейском понимании термина «религия». Этих людей европейцы безжалостно уничтожали, особенно в том случае, если их земли имели ценность в силу природных ископаемых, этих людей превращали в рабов, продавали и покупали. И всё это совершали «белые» христиане, в том числе весьма благочестивые и верующие люди. Они делали это, поскольку им разрешала это их Библия, утверждавшая, что человеку, под которым понимался верующий христианин, должны подчиняться все другие существа на Земле. Многие из этих существ определялись как «цветные», которые считались не имеющими души, не имеющими религии, подобными животным; их воспринимали как «черный скот» («het swarte vee»), как некоторые южноафриканские буры называли своих рабочих.
Позднее европейские миссионеры пытались обратить «дикарей» в христианство, а колониальная администрация прикладывала усилия к их цивилизации. Их религии соответственно называли «языческими», «примитивными», или «природными религиями», то есть такими, которые более были отмечены влиянием природы, нежели культуры. С их носителями обращались, как с детьми, пусть даже детьми 50-ти — или 70-тилетнего возраста, стараясь поднять на более высокий уровень их «детское» мировоззрение Сегодня народы — носители этих религий — обрели самостоятельность. Между тем, считается, что они еще не достигли той зрелости и «правильности» мышления, какой обладаем мы, белые. Ни наша политическая, ни наша экономическая системы не функционируют у них в полную меру. Их страны остаются подверженными кризисам и недостаточно развитыми. Мы опасаемся того, что они еще долго будут нам в тягость, в частности и в финансово-экономическом плане. Поэтому ничего удивительного нет в том, что в отношении к ним мы сохраняем определенную дистанцию, и называем их религии «аборигенными», или «этническими». И вряд ли кому приходит мысль, что и европейцы тоже могут считаться членами «этносов», «аборигенных», или «коренных» народов.
При такой большой дистанции неудивительно, что даже Рудольф Отто, который более чем кто-либо другой углубленно и интенсивно занимался вопросами понимания «инако верующих», рассуждал: «Вероятно, мы можем еще по крайней мере попытаться понять, что хотел Будда, но наверно, никогда не сможем постигнуть, что означает тотем или табу для «примитивных» народов»[187]. Но всё же с той поры мы уже немного продвинулись вперед, и надежда на то, что пропасть непонимания между европейцами и неевропейцами будет всё более и более сокращаться и уменьшаться, руководит мною при написании данного очерка.
Общее число этнических религий в современном мире трудно определить, вероятно, счет идет на тысячи. Вероятно, описание каждой из них могло бы занять не меньше места, чем описание любой так называемой мировой религии. И история этих этнических религий выглядит не беднее, может быть, даже более многогранно, чем история мировых религий. То обстоятельство, что мы рассматриваем их здесь вместе в одном блоке, соответствует сложившимся научным традициям и подходам. В действительности, они сильно отличаются друг от друга, они имеют различный «возраст» — неодинаковую длительность и протяженность исторического развития, различные внешние импульсы и влияния, различные системы связей с окружающей средой. В то же время они имеют и некоторые общие черты, а именно:
1. Они принадлежат сравнительно небольшим общинам — от нескольких сот, иногда нескольких тысяч, впрочем порою и до нескольких миллионов членов.
2. Поскольку люди, исповедующие ту или иную этническую религию, живут обычно в определенной ограниченной области (даже если в итоге вытеснения и депортаций они оказались в той или иной степени в состоянии рассеянной диаспоры), то их религия остается также географически ограниченным явлением.
3. В отличие от других, в том числе и не занимающихся миссионерской деятельностью религий, этнические религии воспроизводятся на основе устных традиций, устной передачи информации, поскольку народы — носители этих религий, не имеют собственной письменности[188].
Последнее обстоятельство предопределяет особое положение исследований в этой области. Благодаря американскому исследователю Барри Стевенсу мы можем проиллюстрировать это положение. Он рассказывает: «Одна гавайская женщина сказала мне, что гавайская мифология, в том виде, как она представлена в книгах, выглядит совершенно искаженно и ничего общего не имеет с настоящей. Я спросил ее, как это могло случиться? Она ответила: «О, эти «гаолес» (белые) сначала расспрашивали нас, а потом смеялись над вещами, которые мы им рассказывали. Тогда мы стали рассказывать им совершенно не то, что есть, мы их просто обманывали, а они нам верили, и тогда уже мы смеялись над ними»[189].
Что мы можем извлечь из этого? Прежде всего, мы должны были воспринимать всерьез всё, что они нам рассказывают. Мы этого не делали, поскольку мы всё время стремились пользоваться нашим мерилом ценностей и достоверности, выносить наши суждения. Но они были обучены тому, чтобы совсем иначе, чем мы, видеть, понимать мир, жизнь, смерть, они стремились к другим целям. Следовательно, мы должны попытаться найти их масштаб, приспособиться к их системе видения. Это называется познать религию «изнутри» в отличие от процесса изучения ее «снаружи», «извне», что более соответствует нашим традициям. Далее, мы должны иметь в виду, что многое из того, что опубликовано об их вере, основано на ответах, которые они сами давали, желая отделаться от вопросов, казавшихся им трудными или просто абсурдными.
II. ОЧЕРК ИСТОРИИ
В этнических религиях история начинается с происхождения, создания мира, с его «начала». Одни сообщают об этом как о прогрессивном и постепенном эволюционном процессе, другие — как о единовременном божественном «акте творения», наконец, третьи комбинируют элементы эволюции и вмешательства творца. Многие народы сохраняют воспоминания о том, как их предки пришли, переселились с их древней исторической родины туда, где они проживают теперь. В пути им встречалось многое, в том числе радостное, дружественное, враждебное, удивительное и т. п., что получало свою переоценку и интерпретацию в религиозных воззрениях и чувствах. Исторические описания претворялись в мифах, передававшихся на основе устной традиции и содержавших попытки приспособить представления о прежней действительности к новому природному окружению — к новой флоре, фауне, к новому пейзажу.
Европейские ученые как-то назвали эти народы «не имеющими истории», «безисторическими». Для исследования религии это казалось особенно важным, ибо из этого заключали, что в «безисторических» религиях можно видеть зародыш и прообраз всех позднейших исторических религий. При этом все загадки и тайны древних, доисторических религий пытались открыть с помощью современных этнических религий «примитивных» народов. Однако вскоре выяснилось, что и «безисторические» религии не могут существовать без собственной истории. Они были всего лишь «бесписьменными» религиями, а наши историки привыкли восстанавливать историю прежде всего по письменным источникам. Следовательно, верующие, причастные к этническим религиям, — это такие же люди 20 века, как мы, хотя их историческое развитие и соответствующие достижения лежат в иной области, нежели область технического прогресса. Тем временем археологи и историки, сравнивающие мифы различных народов, также находят убедительные свидетельства тех переселений, которые происходили в жизни этих народов, и способы проследить исторические периоды в жизни этих народов, в развитии их религий.
III. СОВРЕМЕННОЕ ПРОЯВЛЕНИЕ
1. ОРГАНИЗАЦИОННАЯ СТРУКТУРА
Ключевым словом для понимания сущности этнических религиозных общин является «родство». Сначала и на первом плане здесь не вера, а община, этническое сообщество. Религия и народ составляют здесь единое целое, никто не может вычленить себя, выйти из этого целого. Совершенно невозможны здесь миссионеры, которые распространяют веру среди «чужих», как нельзя представить себе и «чужих», внимающих их слову и воспринимающих эту веру.
Родство определяется происхождением. То, что в христианстве является убеждением, обращением в веру, здесь формируется как родовое дерево. Принадлежит к общине только тот, кто может указать на своих предков, вплоть до прародителей и основоположников племени-рода. Поэтому выражение «родовая религия» уточняет некоторые аспекты этнических религий. Еще более точно было бы называть их «генеративными» религиями, имея в виду, что к ним могут принадлежать только прямые потомки, имеющие родственные связи со своими предками и друг с другом, и никакая «конвертируемость», никакое обращение в веру по убеждению, никакая миссионерская деятельность здесь невозможны.
