Тимоти Келлер - Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих
Согласно ему, люди в те времена не располагали научными знаниями о мире. Они охотно верили в чудесные и сверхъестественные события и легко могли поверить известию о воскресении Иисуса, потому что считали, что мертвые могут воскресать. После гибели Иисуса Его последователи были безутешны. Поскольку они верили, что Он Мессия, то им наверняка казалось, будто Он по-прежнему с ними – направляет их, живет духом в их сердцах. Возможно, у некоторых даже бывали видения, в которых Иисус говорил с ними. За несколько десятилетий это ощущение духовного присутствия Иисуса преобразилось в рассказы о Его физическом воскресении. Эпизоды с воскресением в четырех Евангелиях были предназначены для подкрепления этой веры.
Альтернативное объяснение, предложенное выше, нашим среднестатистическим современникам может показаться убедительным, – но лишь потому, что мы не имеем представления об историческом и культурном контексте.
Пустой гроб и свидетели
Первая ошибка альтернативного объяснения – утверждение, будто эпизоды с воскресением в Евангелиях от Матфея, Марка, Луки и Иоанна были написаны позднее, спустя длительное время после самих событий. Высказывается мнение, что две основных детали этих текстов – пустой гроб и свидетели – выдумка. Это неверно.
Два первых упоминания о пустом гробе и свидетелях содержатся не в Евангелиях, а в посланиях Павла, написанных, по единодушному мнению историков, всего через 15–20 лет после смерти Иисуса. Один из наиболее примечательных текстов – 1 Кор 15:3–6:
Ибо я первоначально преподал вам, что и сам принял, то есть, что Христос умер за грехи наши, по Писанию, И что Он погребен был и что воскрес в третий день, по Писанию, и что явился Кифе, потом двенадцати, потом явился более нежели пятистам братий в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили.
Здесь Павел говорит не только о погребении и воскресении «в третий день» (показывая, что речь идет об историческом событии, а не о символе или метафоре), но и упоминает о свидетелях. Павел указывает, что воскресший Иисус являлся не только отдельным людям и небольшим группам, но и предстал перед пятьюстами собравшимися, большинство которых было еще живо ко времени написания этого послания и могло помогать Павлу в работе над ним. Послание Павла предназначалось для церкви, следовательно, это был официальный документ, написанный для чтения вслух. Павел предлагал всем, кто сомневался в том, что Иисус являлся людям после смерти, обратиться за подтверждением к свидетелям. Этот дерзко брошенный вызов было бы легко принять, поскольку в римском мире путешествия по Средиземноморью были безопасными и относительно простыми. Павел не стал бы бросать слушателям этот вызов, если бы свидетели не существовали.
Христиане провозглашали телесное воскресение Иисуса с самого начала
Еще одна важная особенность этого текста – в том, что Павел утверждает: он ревностно передает полученное свидетельство. Критически настроенные ученые XIX и начала XX века полагали, что ранние христиане передавали популярные предания из уст в уста, изменяя их в процессе, подобно детям в игре «испорченный телефон». Но как я отмечал в шестой главе, более современные антропологические исследования показали, что в древних культурах четко различали вымысел и рассказы об исторических событиях, когда передавали и те и другие. Вносить изменения в рассказы об исторических событиях не дозволялось[264]. Именно об этом заявляет Павел – что известие о воскресении он передает в том же виде, в котором услышал его из уст очевидцев.
Вдобавок библейские описания воскресения слишком проблематичны, чтобы быть фальсификациями. Во всех Евангелиях говорится, что первыми свидетельницами воскресения стали женщины. Низкое положение женщин в обществе означало, что их показания не принимались во внимание в суде. Ссылаясь на слова женщин как первых свидетельниц, церковь не могла получить никаких преимуществ, только вызвала бы сомнения в достоверности свидетельств. Единственное возможное объяснение тому, что именно женщины изображены первыми, кто увидел воскресшего Иисуса, – то, что дело обстояло именно так. Н. Т. Райт утверждает, что первых распространителей христианства наверняка постоянно убеждали не упоминать о женщинах. Однако они считали, что не могут так поступить: обстоятельства воскресения были слишком широко известны[265]. Рассказы первых свидетелей о воскресении скорее всего приводили слушателей в трепет, радикально меняли их жизнь, эти рассказы передавали и пересказывали чаще, чем любые другие повествования о жизни Иисуса.
Кроме того, как заявляет Райт, пустой гроб и слова о личных встречах с Иисусом выглядят еще более достоверными с исторической точки зрения, когда мы понимаем, что они дополняют друг друга. Если бы упоминалось только о пустом гробе, но не о видениях, никому бы и в голову не пришло, что речь идет о воскресении. Люди предположили бы, что тело похитили. А если бы упоминались только встречи очевидцев с Иисусом, но про пустой гроб не было бы сказано ни слова, никто не сделал бы вывод, что произошло воскресение, потому что людям во все времена случалось видеть умерших близких. Только сочетание этих двух факторов убеждает, что Иисус действительно воскрес из мертвых[266].
Послания Павла свидетельствуют о том, что христиане провозглашали телесное воскресение Иисуса с самого начала. Значит, гроб должен был быть пустым. Никто в Иерусалиме ни на минуту не поверил этим рассказам, если бы гроб не был пуст. Скептики без труда могли бы представить разлагающийся труп Иисуса. Кроме того, Павел не мог бы упоминать в официальном документе о том, что десятки очевидцев по-прежнему живы, если бы таковых не существовало. Считать, что все рассказы о воскресении были сфабрикованы много лет спустя, для нас непозволительная роскошь. Как бы там ни было, гроб Иисуса должен был и вправду быть пустым, а сотни очевидцев – видеть Иисуса во плоти, воскресшим из мертвых.
Воскресение и бессмертие
Следовательно, имеются весьма правдоподобные свидетельства тому, что гроб был пуст и что сотни людей видели воскресшего Иисуса. Как пишет Райт, эти факты «подтверждены историей». Кто-нибудь может возразить: «Но ведь это не доказывает, что Иисус действительно воскрес. Безусловно, его последователи отчаянно хотели верить, что Иисус воскрес из мертвых. Если бы кто-нибудь украл тело, чтобы инсценировать воскресение, многим честным людям могло показаться, что они видели Иисуса, и, возможно, кто-то из них разнес это известие, искренне веря в него».
Эта весьма распространенная гипотеза подразумевает то, что К. С. Льюис назвал «хронологическим снобизмом». Мы считаем, что наши современники отнеслись бы к известию о плотском воскресении скептически, в то время как в древности, когда люди поголовно верили в сверхъестественное, подобное известие сразу же признали бы достоверным. Это ошибочное мнение. Почти для любого преобладающего мировоззрения характерно убеждение в практически абсолютной невозможности телесного воскресения.
Н. Т. Райт приводит подробное исследование неиудейской мысли в Средиземноморье I века, как на Востоке, так и на Западе, и подтверждает, что в большинстве своем люди в то время считали воскресение в теле невозможным. Почему? Согласно представлениям древних греков и римлян, дух или душа были чистыми, а физический, материальный мир – слабым, извращенным, полным скверны. Для этих людей физическое всегда распадалось по определению, следовательно, под спасением подразумевалось избавление от тела. В соответствии с такими представлениями воскресение не просто невозможно, но и совершенно нежелательно. Ни у одной души, вырвавшейся на свободу из тела, не могло возникнуть желание вернуться обратно. Даже те, кто верил в реинкарнацию, понимали, что возвращение к жизни в воплощении означает, что душа так и не сумела спастись из плена. Целью было освободиться от тела раз и навсегда. Как только душа избавлялась от тела, возвращение к прежней жизни становилось немыслимой и невозможной нелепостью[267].
Рассказы о воскресении Иисуса должны были также показаться невероятными и иудеям. В отличие от греков, иудеи воспринимали физический и материальный мир как благо. Смерть они рассматривали не как избавление от материального мира, а как трагедию. К наступлению времен Иисуса многие иудеи надеялись, что когда-нибудь в будущем все праведники воскреснут во плоти, и это произойдет, когда Бог обновит целый мир, уничтожив страдания и смерть[268]. Однако согласно иудейским представлениям, воскресение было лишь одним из элементов полного обновления всего мира. О том, что отдельно взятый человек воскреснет в разгар истории, в то время как остальной мир по-прежнему будет обременен болезнями, пороками и смертью, они и подумать не могли. Если бы иудею I века кто-нибудь сказал: «Такой-то воскрес из мертвых!», – то услышал бы в ответ: «Ты спятил? Разве так бывает? А почему же болезни и смерть еще не исчезли? Может, в мире уже воцарилась истинная справедливость? И волк добр к ягненку? Абсурд!» Саму идею воскресения отдельно взятого человека иудею было бы так же трудно вообразить, как и греку.
