Мирча Элиаде - Ностальгия по истокам
Чтобы лучше понять в каком направлении развивались религиозные концепции альгонкинов, скажем немного о космическом символизме Большого Дома делаваров, племени народности альгонкинов с атлантического побережья и о имплицитной теологии церемоний Нового года. Большой Дом строится каждый год, в октябре, на лесной поляне. Он представляет четырехугольную хижину с четырьмя дверьми и деревянным столбом посередине. Пол символизирует Землю, крыша Небо, а четыре стены — четыре горизонта. Большой Дом это imago mundi, образ мира, а разворачивающееся там ритуальное действо прославляет начало (воссоздание) Мира. Основатель этого культа — сам Верховный бог, Создатель. Он живет на двенадцатом небе, держа руку на главном столбе. В каждый праздник Большого Дома Земля вновь сотворяется, цель праздника — помешать Земле погибнуть в космической катастрофе. Первый Большой дом был создан после землетрясения. Но ежегодное воссоздание земли, осуществляемое с помощью церемонии Нового года, празднуемого в Большом Доме, обеспечивает продолжение существования земли и сохранение ее плодородия. В отличие от инициации, имеющих место в хижине меноминеев и оджибуеев и касающихся только отдельных людей, церемония в Большом Доме порождает весь Космос.34
Та же этническая группа алгонкенов представляет три типа культового дома и три категории ритуалов, зависящих от трех различных религиозных систем. Поразительно, что самая архаическая система, система делаваров, делает акцент на периодическом возрождении Космоса, в то время как самая новая система, где преобладает Герой-основатель цивилизации и дуалистический символизм, стремится к улучшению человеческой жизни, человеческой судьбы. Во втором случае «дуализм» является следствием мифической истории, но он не предопределяется самой сутью героев. Конфликт между Менебашем и темными Силами воды обостряется после события, которое могло бы и не иметь место, — после смерти Волка.
Дуализм ирокезов: мифические близнецы
У ирокезов мы сталкиваемся с настоящим «дуализмом». Кажется, что все существующее на земле имеет свой прототип, своего «старшего брата» на небе. Космогоническое созидание начинается на Небе, но как бы случайно, помимо воли верховного бога, «Господина Неба». Молодая девушка Авенаи («плодородная земля») захотела, чтобы ее взял в жены Господин Неба и тот женится на ней. Она забеременела от одного его дыхания, но Господин Неба, не поняв этого чуда и возревновав, вырвал из земли дерево, цветы которого освещали небесный мир (так как солнца не было) и бросил свою жену в яму вместе с какими-то животными и растениями. Последние превратились во множество животных и растений, в те их виды, которые в настоящее время существуют на земле, в то время как их «старшие братья», их прототипы, остаются на небе. Затем дерево было возвращено на свое место.
В своей падении женщина не достигла первозданного Океана: ее подхватили птицы и опустили на черепаху. Между тем мускатная крыса принесла тину со дна океана, ее разложили на панцирь черепахи: так была сотворена Земля. Молодая жена Авенаи родила дочь, которая стала удивительно быстро расти. Она вышла замуж за мужчину, руки и ноги которого были оторочены бахромой, но тот положил стрелу около ее живота и исчез. Дочь Авенаи забеременела и услышала, как близнецы спорят у нее в животе: одни хотел выйти снизу, другой, наоборот, намеревался выйти сверху. Старший, наконец, появился на свет обычным способом, тогда как его брат родился из подмышки и мать его из-за этого умерла. Последний близнец был сделан из кремня и поэтому был назван Тавискарон («кремень»). Авенаи потребовала открыть ей, кто из близнецов убил ее дочь, но все заявляли о своей невинности. Но Авенаи поверила «кремню» и прогнала его брата. Из тела своей мертвой дочери Авенаи сделала солнце и луну и повесила их на дерево около хижины.
В то время как Авенаи заботилась о Тавискароне, старшему брату помогал отец. Однажды старший брат упал в озеро и в глубине, в хижине встретил своего отца, большую черепаху. Он получил он нее лук и два колоска маиса: зрелый для высева и молодой для того, чтобы его жарить. Вернувшись на поверхность, он сотворил Землю и животных. Он потребовал, чтобы его называли Вата Отеронгтонгния («молодой клен») Со своей стороны, Тавискарон пытался подражать своему брату, но желая создать птицу, он сотворил летучую мышь. Наблюдая как Отеронгтонгния делает людей и дает им жизнь, он стал подражать ему, но его создания оказались тщедушными и чудовищно безобразными. Тогда Тавискарон с помощью своей бабки запер животных, созданных братом, а пещеру. Отерогтонгния удалось освободить только часть их, так как брат и его бабка снова завалили вход в пещеру. Оказавшись неспособным творить, Тавискарон стал мешать своему брату. Он вызвал чудовищ с того света, но Отеронгтонгнию удалось прогнать их. Потом он забросил Солнце и Луну на Небо и с тех пор они светят людям. Но зато, Тавискарон, для того, чтобы затруднить людям жизнь, сотворил горы и скалы.
Близнецы теперь жили вместе в одной хижине. Однажды Отеронгтонгния разжег такой сильный огонь, что от кремневого тела брата стали лететь осколки. Тавискарон кинулся из хижины, но брат бросился ему вслед и стал осыпать его камнями. Тавискарон повалился мертвым. Скалистые горы это останки Тавискарона.35
Этот миф оправдывает и обосновывает религиозную жизнь ирокезов во всей ее полноте. Речь идет о дуалистическом мифе, единственном северо-американском мифе, который можно сравнить с иранским дуализмом ширванитского типа. Культ и календарь праздников во всех деталях отражают противоположность мифических близнецов. И, однако, как мы в этом скоро убедимся, этот непримиримый антагонизм не достигает масштаба иранского параксизма. И причина этого в том, что ирокезы не считают «плохого» близнеца — воплощением «зла», не признают в нем «зла онтологического», что было навязчивой идеей религиозного мышления в Иране.
Культ: антагонизм и смена
«Длинный дом» — дом, где проводятся культовые церемонии. У него две двери: через северовосточную входят женщины, которые садятся лицом на восток, через юго-восточную входят мужчины, которые садятся лицом на Запад.
Календарь праздников включает два семестра: зимний и летний. Зимними праздниками ведают мужчины, они благодарят за врученные им дары. Ответственность за проведение летних праздников лежит на женщинах, которые молят о дожде и плодородии. Антагонизм проявляется в деталях церемоний. Представители двух кланов — оленей и волков — представляющих двух мифических близнецов, играют в кости. Игра в кости символизирует борьбу близнецов. Сакральные танцы в честь «Великого Духа» исполняются под знаком Отеронгтонгния и совершаются, когда солнце поднимается в зенит. Так называемые «общественные» танцы, исполняемые для развлечения, связываются с Тавискароном и совершаются вечером.36
Вернер Мюллер показал, что современный монотеистический характер этих церемоний есть следствие реформы, относящейся к началу XIX века. Хенсом Лейк, прорицатель из племени сенека, после ниспосланного ему откровения начал реформы в сфере жизни и религии своего народа. Он заменил пару мифических близнецов Великим Богом, Гавенио («Великий путь») и Дьяволом, Хенинсеоно («Он живет на земле»). Но прорицатель постарался перенести центр религиозной жизни на Великого Бога. Для этого он запрещает ритуалы, посвященные «плохому» близнецу, и трансформирует их в «общественные танцы».
Эта имеющая монотеистическую тенденцию реформа объясняется экстатическим опытом, определившим призвание Хенсома Лейка. Но она имеет также и другие причины. Европейцы обвинили ирокезов в том, что они «поклонялись Дьяволу». Очевидно, однако, речь шла не о поклонении Дьяволу, так как «плохой» близнец воплощал не идею «зла», а только негативную темную сторону Мира. И действительно, как мы только что видели, мифические близнецы отражают и объясняют два модуса жизни, два «времени», которые, совместно, составляют живую и исполненную плодоносящих сил вселенную. Здесь мы снова обнаруживаем такие бинарные и дополнительные пары как день и ночь, зима и лето, посев и жатва, женское и мужское, сакральное и мирское. Чтобы отдать себе отчет в том, насколько дуализм ирокезов согласуется с их общим мировоззрением, напомним один из самых важных ритуалов: праздник масок37 весной и осенью, праздник исцеления. Члены одного из обществ, сообщества масок заходят в дома и выгоняют из немощных болезни. Члены другого сообщества, именуемого «Лики маисовой соломы», справляют свои ритуалы во время церемоний, связанных с культом Большого Дома. Одетые в маски участники церемоний кропят присутствующих «целебной водой» и разбрасывают пепел, чтобы защитить их от болезней. Согласно мифам, болезни и другие беды и напасти насылаются сверхъестественным существом, двойником Тавискарона. В начале мира он сражался с создателем вселенной, но был побежден и задачей его стало исцелять и врачевать. Теперь он живет в скалах, по краям обитаемого мира, там, где рождаются лихорадка, туберкулез, головные боли. Свита его состоит из масок, безобразных существ с огромными головами, и обезьяноподобным туловищем, которые, подобно своему хозяину, живут далеко от людей в пустынных и диких местах. Согласно мифам, они являются как бы неудавшимися творениями Тавискарона; создавая их, он пытался имитировать жизнь и поведение человеческих существ — плодов рук своего брата. В ритуальных действах они представлены людьми с масках, которые весной и осенью изгоняют из селений болезни.38 Другими словами, хотя Великий Бог победил врага, зло, которое он посеял, остается в мире. Создатель не хочет или не может уничтожить зло, но он не позволяет ему портить то, что он сотворил. Он принимает его как неизбежный отрицательный лик мира и в то же самое время вынуждает самого противника сражаться с тем, что он сам породил. Эта амбивалентность «зла», рассматриваемая как губительное нововведение, которому лучше бы не принимать участия в творении, но с другой стороны, принимаемая как неизбежная сторона человеческой жизни — эта амбивалентность оказывается неизбежной в концепции мира, создаваемой ирокезами. Ирокезы считают, что центральную часть Вселенной представляют деревня, обрабатываемые поля и пустыня, заполненная камнями, болотами и масками. Речь идет о imago mundi, образе мира, очень часто встречающемся в архаических и традиционных культурах. В какой степени эта концепция Вселенной является основополагающей для мышления ирокезов можно показать, сославшись на тот факт, что она не исчезла со времени переселения ирокезов в резервации. «Внутри резервации ирокезов царит „хороший брат“: здесь — дом и поле, здесь мы в укрытии, но снаружи царит „злое“ и „плохое“: белые, пустыня заводов, огромные жилые дома, асфальтированные улицы».39
