Василий Экземплярский - Учение древней Церкви о собственности и милостыне
Св. отец, как мы говорили, множество раз обращался к мысли о несоединимости служения Богу и маммоне и энергично восставал против попыток доказать соединимость подобных служений. Очевидно, уже были известны святителю попытки хитрого человеческого ума перетолковать слова Спасителя, но со стороны св. Иоанна эти попытки встретили твердый протест, несмотря на то, что, по словам самого св. отца, недуг любостяжания «объял всю Вселенную, обладает душами всех, и, поистине, велика сила маммоны»; так велика, что «мы искуплены Христом, а служим золоту; проповедуем владычество одного, а покоряемся другому и, что бы он ни приказал, исполняем с усердием... Никто не обращает взоров на небо, никто не помышляет о будущем»[476]. Св. Иоанн видел, что в его дни, как и в наше время, великое множество людей поклонялось золоту, а не Богу живому; св. Иоанн знал, что слово Христово — юродство для этого мира. Перед святителем стояла проблема: или преклониться перед действительностью и говорить по сердцу богатым, доказывая, что богатство — и «дар Божий», и «не препятствие на пути к спасению», почему должно «хранить его и умножать»; или же не постыдиться слов Христовых и учить о таком отношении к богатству, которое бы делало христианина не рабом его, но истинным владыкой. Едва ли надо и говорить, что св. Иоанн предпочел: служение Богу или злому недугу, объявшему Вселенную. Много раз он говорит о ненависти к нему богатых, ненависти, готовой умертвить его[477], но в слове святителя немолчно и горячо звучал призыв служить Богу, а не маммоне, владеть богатством, а не быть его рабом. И теперь, после того, как мы изложили основы воззрения св. Иоанна на богатство, мы можем яснее понять его учение о должном или христианском отношении к богатству. Отчасти мы уже видели, какое отношение к нему, как и к имуществу вообще, считается нормальным в представлении св. Иоанна. Здесь же полнее сформулируем ответ св. отца на интересующий нас вопрос.
Если богатство само по себе — не благо, но лишь его обманчивый призрак, то единственно достойное христианина отношение к нему должно, прежде всего, выразиться в совершенной внутренней независимости от богатства. Это одна сторона дела — отрицательная. Но это еще не полнота ответа на вопрос о должном отношении к богатству. «Не довольно, — говоря словами самого св. Иоанна, — презирать богатство, а надобно еще напитать нищих, и, главное, последовать за Христом»[478]. Если богатство есть бремя на пути в Царство Божие и признак недостатка любви к ближним и к самому Богу, то надо, чтобы не было так, но чтобы богатство являлось орудием к нашему спасению через служение ближним и исполнение воли Божией. Это — положительная сторона в христианском учении об отношении к богатству. И обе эти стороны — как отрицательная, так и положительная — со всей выразительностью и полнотой отмечены св. Иоанном Златоустом.
Итак, прежде всего, в чем видел св. отец внутреннюю независимость человека от богатства, не рабское, а владычественное к нему отношение?
Сам Христос Спаситель, по взгляду св. отца, научает нас презирать имущество[479]. И поэтому христианин должен относиться к своему богатству без заботы о завтрашнем дне. Христианин не должен бояться возможной потери богатства[480], но, напротив, потому что истинное богатство состоит в презрении богатства, и «не в том состоит богатство, чтобы иметь богатство, но в том, чтобы не заботиться о снискании его»[481]. С этой точки зрения «богат не тот, кто имеет многое, но тот, кто не нуждается во многом»[482]; и «богатство состоит не в том, чтобы богатеть, а в том, чтобы не желать богатства»[483], быть не рабом богатства, но его действительным владыкой. «Презирай имеющееся богатство, — поучает святитель, — чтобы, если некогда оно и отойдет, тебе не предаваться скорби. Трать его на нужное... Для того оно и называется имуществом (хр^дата), чтобы мы употребляли его на нужное, а не зарывали бы его; для того называется стяжанием (хт^дата), чтобы мы владели им, а не были его владением... Будем пользоваться им на должное, чтобы нам, приобретши на непрочное богатство прочные блага, наследовать уготованное на небесах сокровище»[484]. «Кто желает Царства Небесного, тот смеется над корыстолюбием. Раб Христов не будет рабом богатства, но его властелином»[485]. И по мысли св. отца гораздо легче быть владыкой над богатством и над страстью к нему, чем над другими страстями. «Любовь к богатству — страсть неестественная. Естественные пожелания вложены в нас с самого начала; а о золоте и серебре долгое время это не было известно, существуют ли они... Из пожеланий одни — необходимы, другие — естественны, а иные — ни то, ни другое. Так, все те желания, от неудовлетворения которых гибнет животное, естественны и необходимы, как, например, желание пищи, питья и сна. Вожделение плотское естественно, но не необходимо, так как многие преодолели его, и, однако, не погибли. А желание богатства ни естественно, ни необходимо, а излишне: если мы захотим, то и не подчинимся ему»[486].
Такова в изображении св. Иоанна Златоуста первая или отрицательная сторона христианского отношения к богатству — внутренняя независимость от него. Но, как мы сказали, это еще не полнота ответа на вопрос об отношении христианина к богатству. Он должен соблюдать не только эту независимость от богатства, но и владеть им в случае, когда имеет богатство, согласно с волей Божией. Как мы уже видели, по воззрениям св. Иоанна, повторять которые здесь излишне, богатый всегда владеет достоянием Божиим[487], которое также должно принадлежать и бедным[488]. Поэтому, как казнохранители и приставники при чужом имуществе, христиане, имеющие достаток, должны отдать отчет в должном употреблении своего богатства[489]. И в случае должного распоряжения богатством, последнее может явиться не бременем на пути в Царство Небесное, как бывает при рабстве богатству, но средством приобрести вечную прав- ду[490]. И мы уже знаем, какое употребление богатства св. Иоанн считает должным или нормальным: это то, чтобы раздавать его нуждающимся, которым оно, собственно, и принадлежит по воле Божией[491], а через это и возвращать Богу, верховному собственнику то, что Им дано нам заимообразно[492]. С этой точки зрения всякое «хранение» богатства есть не законное право, а тем более не долг христианина, но тяжкое преступление, так как, если наше богатство по праву принадлежит бедным, то не давать им из того, что есть у нас, значит похищать чужое[493]. Поэтому также только тот истинный владыка своего богатства, кто его щедро раздает, но не тот, кто не смеет к нему прикоснуться; кто сеет на небе, а не на земле: земная расточительность презренна, а для Бога — достойна[494]. Поэтому только те истинно владеют своим богатством, которые и «употреблением его не дорожат, и наслаждение им презирают... Итак, кто хочет и приобрести богатство, и пользоваться и владеть им, тот пусть откажется от всего имения»[495]. Мы видим теперь, что значит с христианской точки зрения «хранить и умножать» имущество: это значит раздавать его. Единственно надежный способ «сохранить» богатство — это отдать его нуждающимся. «Хочешь ли сберечь богатство, — спрашивает св. отец, — хочешь ли удержать его? Не зарывай его, но отдай в руки бедных. Богатство, как дикий зверь: если удерживают его, оно убегает; если расточают — остается... Расточай, чтобы оно оставалось; не зарывай, чтобы не убегало»[496].
И так поступать значит одновременно и сохранять, и умножать богатство. «Будем давать просящему Христу и откладывать в нерасхищаемую сокровищницу, чтобы нам быть уверенными и в сбережении, и в доходе. Он не только тщательно сохранит то, что взял, но и опять отдаст тебе это с очень многим прибавлением. Не будем думать, что у нас уменьшается имущество, когда мы подаем милостыню. Оно не уменьшается, но возрастает; не издерживается, но умножается»[497]. «Кто трудится для неба, тот... может быть уверен в целости и капитала, и имущества, если только можно назвать процентами приращение, которое гораздо больше самого капитала. Здесь капитал — имущество, а приращение — Царство Небесное... Это ты получишь... не изнуряясь заботой о настоящем, но окрыляясь надеждой будущего»[498]. «Полагая сокровище на небе... ты не закапываешь, а насаждаешь свое золото. Тогда оно вместе бывает тебе и сокровищем, и семенем или и того, и другого лучше»[499]. «Итак, зачем ты отдаешь деньги на хранение людям? Перед тобой стоит Христос, готовый принять, и сохранить, и не только сохранить, но и умножить... Для того Бог и велит тебе давать деньги другому, чтобы ты сам владел ими, потому что пока ты один только будешь иметь их — и сам не будешь владеть ими; а когда дашь другому, тогда и сам получишь... Дай их, говорит (Бог) нуждающимся... Если дашь их мне в лице бедных, то Я тщательно сохраню тебе их во всей целости... Отдай то, что ты получил, и стяжи прибыль из пользования. Довольно для тебя, что ты поставлен давать, а не получать»[500].
