Филип Шафф - История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)
«Вы должны быть в согласии с епископом в своих мыслях (или изречениях, γνώμη), а также делах. Ибо ваши самые уважаемые пресвитеры, достойные Бога, связаны с епископом, как струны с арфой»[218]. «Очевидно, что мы должны смотреть на епископа как на Самого Господа»[219]. «Я призываю вас, чтобы вы учились делать все с Божьего согласия: епископ предстоятельствует на месте Бога (εις τόπον φεοϋ), а пресвитеры — на месте собрания апостолов (εις τόπον συνεδρίου των αποστόλων), а диаконы, самые дорогие для меня, облечены служением (διάκονίαν) Иисуса Христа, Который был с Отцом вечно и в конце явился нам»[220]. «Подчиняйтесь епископу и друг другу, как Христос [подчинялся] Отцу по плоти и апостолы Христу и Отцу и Духу, чтобы союз был не только духовным, но и плотским (σαρκική)»[221]. «Необходимо, как принято у вас, ничего не делать без епископа, и подчиняйтесь также пресвитерам (τω πρεσβυτερίω), как апостолы — Иисусу Христу»[222]. «Все, кто в Боге и во Христе, должны быть едины со своим епископом»[223]. «Давайте все следовать за епископом, как Иисус Христос [следует] за Отцом; и за пресвитерами, как вы следовали бы за апостолами; и почитайте диаконов как служителей Бога. Без епископа пусть никто не делает ничего, связанного с церковью. Пусть евхаристия считается действенной, если она [проводится] епископом или человеком, им назначенным. Там, где епископ, пусть там будет и народ; и везде, где есть Христос, есть католическая церковь. Без епископа незаконно ни крещение, ни пир любви»[224].
Это первый случай, когда церковь обозначена как «католическая», и первое указание на то, что епископат — необходимое условие католицизма.
«Тот, кто чтит епископа, будет почитаем Богом; тот, кто делает что–либо без ведома епископа, служит дьяволу»[225].
Получается, что спасение весьма сильно зависит от повиновения епископу; это похоже на то, как Лев I три века спустя в споре с Иларием из Арля объявил спасение зависящим от повиновения папе, сказав, что каждый бунтовщик против папы — слуга дьявола! Такое смелое преувеличение роли епископов явно указывает на особый замысел и побуждает подозревать, что текст подделан или в него внесены существенные добавления. Но это можно также объяснить как специальную защиту нововведения, которое, по мнению автора, было необходимо для самого существования церкви.
Особенность взгляда Игнатия в том, что епископ предстает у него как глава и центр отдельной общины, а не представитель целой церкви; также отметим, что у него (как и в «Гомилиях» Псевдо–Климента) епископ — наместник Христа, а не просто преемник апостолов, как считали позже, — ибо в качестве таких преемников фигурируют пресвитеры и диаконы, его окружающие; наконец, среди епископов нет различий по сану, никаких следов первенства; все они — совершенно равноправные наместники Христа, Который через них присутствует по всей церкви ощутимо и доступно органам чувств. Короче говоря, епископат Игнатия — общинный, а не епархиальный; это новый, развивающийся институт, а не установленная апостолами политика.
§46. Епископат времен Иринея и Тертуллиана
Во всех этих отношениях представление об епископате у Иринея, великого противника гностицизма (ок. 180 г.), либо более, либо менее «высокое». Этот отец церкви представляет данный институт как епархиальное служение, как продолжение апостолата, как орудие католической традиции и поддержки доктринального единства в борьбе с еретическими заблуждениями. Он славит епископов изначальных апостольских церквей, прежде всего римской, и с большим воодушевлением говорит о нерушимой преемственности епископов как подтверждении апостольского учения и оплоте против ереси[226].
В то же время неточная терминология Иринея, который использует слова «епископ» и «пресвитер» как взаимозаменяемые, напоминает нам о Клименте Римском и показывает, что различия между двумя санами еще не оформились до конца[227].
То же самое представление о епископской преемственности как сохраняющей апостольскую традицию и ортодоксальное учение мы находим, хоть и менее часто, в ранних произведениях Тертуллиана, с той разницей, что он постоянно четко разграничивает епископов и пресвитеров, тем самым указывая на более развитое состояние епископского правления к тому периоду (ок. 200 г.)[228]. Но позже, следуя хилиастическим и демократическим веяниям монтанизма, он порвал с епископской иерархией, выдвигая против нее аргумент, что церковь не состоит из епископов и что миряне — тоже священники[229].
§47. Епископат у Киприана
Древнекатолический епископат достиг своей зрелости в середине III века в учении и примере Киприана, епископа и мученика церкви Северной Африки. Киприан представляет притязания епископата на тесную связь с идеей особого священства и жертвоприношения[230]. Это типичный представитель высокой церкви доникейского периода. Он решительно осуществлял на практике то, во что искренне верил. У него была возможность утвердить свой авторитет в ходе споров об отступниках во время гонений Деция, раскола Фелициссима и споров о крещении еретиков.
Киприан считает епископов носителями Святого Духа, Который перешел от Христа к апостолам, а от них через рукоположение к епископам и передается далее по линии нерушимой преемственности, обеспечивая действенность всех религиозных отправлений. Поэтому епископы также являются столпами единства церкви; некоторым образом, они являются самой церковью. «Епископ, — говорит он, — в церкви, и церковь в епископе, и если кто не с епископом, он не в церкви»[231]. Это для него значит, что такой человек — не христианин. Киприан вдохновлен идеей прочного единства епископата, — много епископов несут одно служение in solidum, каждый в своей епархии, и каждый в одно и то же время представляет в себе служение целиком[232].
Но при всем этом епископ у Киприана представлен как по–прежнему теснейшим образом связанный с пресвитерами. Он не предпринимает никаких важных дел, не посоветовавшись с ними. Четвертый вселенский собор в Карфагене в 398 г. даже постановил, что решение епископа, принятое без согласия подчиненных ему клириков, недействительно и что при рукоположении пресвитера все пресвитеры должны возлагать на кандидата руки вместе с епископом[233].
Рукоположение епископа совершалось соседними епископами, по меньшей мере тремя. В Египте, однако, был только один епископ, поэтому он посвящал на служение, вероятно, вместе с пресвитерами, что явно подтверждают Евтихий[234] и диакон Иларий[235].
§48. Епископат у Псевдо–Климента
Помимо ортодоксальной или католической организации епископата, внимания заслуживает также родственная ей монархическая иерархия секты евионитов, отраженная в «Гомилиях» Псевдо–Климента. Хронологически она относится к середине II века, между Игнатием и Иринеем, и образует нечто вроде перехода от одного к другому, хотя и нельзя с уверенностью сказать, что она оказала какое–либо влияние на католическую церковь. Здесь представлено скорее еретическое соответствие ортодоксального епископата. Тип организации, который в католической церкви служил делу консолидации, в секте отвечал тем же задачам. Автор, подобно Игнатию, представляет епископа как наместника Христа[236] и в то же время, в соответствии со взглядами Иринея, — как заместителя и преемника апостолов[237], однако опережает их в своем положительном отношении к иерархии, отраженном в таких выражениях, как καθέδρα θρόνος του επισκόπου, в своих представлениях о первенстве, или универсальной церковной монархии, главой которой он, однако, считает не Петра и Рим, как предполагает Ириней и более явно утверждает Киприан, но, в соответствии со своей склонностью к иудаизму, Иакова Иерусалимского, «епископа епископов»[238].
У манихеев также была иерархическая организация (как у мормонов в наше время).
Монтанизм, с другой стороны, был демократической реакцией на епископальную иерархию в пользу всеобщего священства, свободы учения и проповедей, но был отлучен от церкви и исчез, пока не появился вновь, в новой форме, в образе квакерства.
§49. Возникновение епархий и патриархий
Хотя епископы были равны по сану и власти как преемники апостолов, постепенно они разделились на ранги в соответствии с церковной и политической важностью их районов.
1. На самой нижней ступени стояли областные епископы, chorepiscopi, которые, хотя и не упоминаются до начала IV века, вероятно, появились в более ранний период[239]. Они занимали промежуточное положение между пресвитерами и городскими епископами и осуществляли необходимый епископский надзор за делами в маленьких населенных пунктах крупных епархий Малой Азии и Сирии, а также Галлии.
