Внутренний СССР - Вопросы митрополиту Санкт-Петербургскому и Ладожскому Иоанну и иерархии РПЦ
И Туринская плащаница — не свидетельство, поскольку изображение на ней не соответствует иудейско-египетскому способу пеленания мертвых, что является одним из доводов сторонников идеи о её подделке; либо же является свидетельством не-иудейского происхождения Иисуса, что разрушает всё церковное учение о Его личности. «Кроме того её датировка радиоуглеродным методом дает период времени не ранее X в., что либо разрушает традиционную хронологию, либо свидетельствует о её подложности.»
И за этим следуют 2000 лет цивилизации, порабощенной казнью; несущей в себе собственное злобное наваждение казни Праведника и как следствие ВОПЛОЩАЮЩЕЙ НАВАЖДЕНИЕ В ЖИЗНЬ, чему свидетельство вся её история — история цивилизации, в угоду наваждению, отвергающей Бога, чья милость безгранична, но ненасильственная… Хотя есть Церкви, писания, предания и идут богослужения… Но подчинение себя и вовлечение других в ЧАРУющее искушение мистерии, поставленной по земному сценарию, извращающему истину о Боге, не может быть спасительным, что и знаменует вся история библейской цивилизации.
Коран же — по его существу, только напоминание о Боге, как многократно сказано о нём самом; но не “писание” в библейско-талмудическом и никейско-догматическом значении. Коран утверждает: «Для всякого предела — свое писание. Стирает Аллах, что желает, и утверждает; у Него — мать книги» (13:38, 39). Ничего подобного нет в Библии вне зависимости от того, имеется в виду предел пространства или предел срока времени. То есть Коран сопутствует вере в Бога, но не принадлежит к сущности живой веры человека. Этого многие из посещающих мечети не понимают, хотя в Коране прямо говорится о верующих в единого Бога, Творца и Вседержителя вне вероучения, проповеданного Мухаммадом: «А если они уверовали в подобное тому, во что вы уверовали, то они уже нашли прямой путь» (2:131). В Никейском догматическом христианстве вера в писание неотъемлема от веры в Бога: исторически реальная христианская вера без писания и предания невозможна, поскольку Никейский символ веры прямо говорит о вере в “Писание” и является сам кратким конспектом “Предания”. И тем самым всё зло писания вытесняет из веры христианина безграничность милости Всевышнего. Отвергающему же безграничную милость своею волей её не будут навязывать вопреки ей. Коранические многочисленные повествования о пророках приводят к мысли, что каждое очередное Откровение — реакция в милости Свыше на земные уклонения реальных вероисповеданий от истины, дабы избавить людей и в этой жизни, и по смерти от последствий их уклонений в вере и жизни от истины. И эта иерархически высшая стратегия едина: и в Коране, и в общей теории управления, когда последняя затрагивает отношения вложенного и иерархически высшего, объемлющего управления в случае, если оба они основаны на интеллектуальной деятельности, а не на однозначно программной, бездумной.
Истинная же живая вера в Бога может обходиться вполне и без писаний и преданий, каковой была живая вера Авраама. Сура 3 поясняет: «58. О обладатели писания! Почему вы препираетесь об Ибрахиме (Аврааме)? Тора и Евангелие были ниспосланы только после него. Разве вы не уразумеете? 59. (…). 60. Ибрахим не был ни иудеем, ни христианином, а был он ханифом предавшимся и не был из многобожников.» Саблуков: «60. Авраам не был ни иудеянином, ни назарянином; но он был благочестивым, покорным Богу: он не был в числе многобожников.» Но ни в Коране, ни в Библии ничего не говорится о каком-либо писании, как об основе, на которой, была основана живая вера Авраама и его ближайших потомков, хотя Коран и упоминает “первые свитки Авраама”, которые тот, надо полагать, оставил для своих потомков. (Стилистика последней фразы изменена по сравнению с исходной редакцией.)
Как мы видим из новозаветного повествования о проповеди Христа, как мы видим из коранического повествования о проповеди Мухаммада, человеческая вера в писания и отеческие предания препятствовала людям принять через совесть «каждого из них» , когда противоречила писаниям и преданиям, даже если люди не были одержимы земным своекорыстием; но та же вера в прежние писания и предания препятствовала принять волю, милость Бога, реченную им через Его избранников, не боявшихся прежних писаний и преданий, но благоговевших перед Богом, как таковым.
С этими различиями в кораническом и никейско-догматическом вероучениях связан еще один аспект отношения к Голгофе, как к земной казни Истины, пришедшей Свыше. В никейско-догматическом мировосприятии попытка сильных мира сего восстать на истину Свыше «ведет к их земному временному торжеству и к воздаянию за содеянное только после смерти. Коран же на примере Голгофы показывает, что попытка восстать на истину, данную Свыше,» уже в этой жизни ведет к самообольщению тем большему, чем на большего праведника восстали; ведет к самообольщению, возможно, не понимаемому и не осознаваемому в качестве такового впавшими в него. Самообольщение порождает утрату Различения и неадекватное восприятие течения процессов и причинно-следственных связей в них, что уже в этой жизни приводит к ущербу для впавших в самообольщение. А посмертное воздаяние за отсебятину, противную милости Вседержителя, — сверх того. Но, с другой стороны, чем праведнее человек, тем сильнее его защита свыше от земного зла, обращенного против него, поскольку он творит не свое, а Божие. Это не обещание беззаботной жизни праведнику на Земле, но исключение из его жизни ситуаций, к восприятию которых он оказался бы не готов, вследствие чего впал бы в истерию, а действия его стали бы фауническими, животными: страстно-инстинктивными, бессмысленными и противными разуму и Высшему, т.е. и не совместимыми с ЧЕЛОВЕЧЕСКИМ ДОСТОИНСТВОМ, основанном на единстве с Богом во всех доступных человеку возможностях, даваемых Свыше. Если же такой срыв человека в фауну происходит, то это следствие того, что человек был невнимателен к каким-то знамениям или прямо уклонился от исполнения известной ему воли Божией подобно тому, как первоначально Иона уклонился от проповеди в Ниневии и попал в чрево кита. От этих аспектов (уклонение и срыв в фауну) в знамении Ионы Церкви уходят, ограничиваясь только сопоставлением сроков пребывания Ионы в чреве кита и Христа во гробе [11]. Зачем же себя так ограничивать? И «в Коране нет» ничего подобного вульгарно христианскому учению о том, что земные страдания — испытания на праведность: т.е. испытания ради испытаний. Бог — не тиран, не садист. Люди сами отвергают Его милостивую волю, а своеволием, выходящим за пределы их знания, и бездумными страстями творят зло, вовлекая в страдания на земле и себя, и других. И никакой власти сатаны, а только своевольная страстно-бездумная или предумышленная отсебятина, влекущая за собой самообольщение по причине потери Различения, которое Аллах дарует тем, кто перед Ним благоговеет (8:29) и покорен Его воле, которая всегда есть милосердие. Сатана — лишь координатор земной деятельности впавших в самообольщение, но он не самовластен над ними.
История России после 988 г., с коранической точки зрения, — всего лишь одна из многих памятных и забытых иллюстраций, когда бездумная вера в писание и отеческие предания [12] затмевала , т.е. веру вне писаний и преданий. Это делало историю катастрофичной, поскольку библейское писание насилует ложью “мировой закулисы” и несет в себе программу разрушения духовности и жизнестроя народов, а Бог, дарующий истину, — не насилует ею, а дарует жаждущим её. Но только свободно принятая истина Свыше есть защита от любой, всегда разрушительной лжи.
Бог посылает Своих посланников к тем народам, кто ошибается в своем жизненном пути; Он посылает их, творя Свою милость, дабы посланники, пребывая среди людей, показали бы им их ошибки и заблуждения; и кто из людей (народов) примет их, того Бог выведет на прямой путь к себе, и они не будут обижены ни в их земной, ни в их посмертной жизни.
Бог не посылает посланников к людям, чтобы люди приносили посланников Его в “жертву умилостивления” Ему, а тем более в “жертву умилостивления” Сатане. Смысл пребывания посланника на земле среди людей — учить и лечить: людей и общество. Так это видится с позиций Корана. Так это видится и с точки зрения общей теории управления иерархически организованными суперсистемами.
Но если Церковь, настаивая на доктрине искупления, не обманывается, то мы вправе ожидать, что почти 2000 лет истории после “искупления” будут свидетельствовать, что цивилизация, чьи грехи “искуплены” заранее, чья культура основана на Библии, будет более добродетельной, чем цивилизации, выросшие из Вед, буддизма, Корана. Мы вправе ожидать, что искупление будет способствовать соблюдению заповедей Нагорной проповеди: «И как хотите, чтобы с вами поступали люди, так и вы поступайте с ними» (Лука, 6:31), в большей степени, чем в других цивилизациях. Иначе то, что называется “искуплением”, — либо пустые слова, либо вывеска на чем-то другом.
