Ричард Докинз - Бог как иллюзия
Ещё раз хочется подчеркнуть: происки креационистов угрожают естественному, даже необходимому, состоянию учёных — получать удовольствие от (временного) незнания. В нашу эпоху у учёного, по чисто тактическим соображениям, могут возникнуть сомнения в целесообразности, скажем, подобного заявления: «Действительно, интересный вопрос. Как же всё-таки у предков скользкой лягушки появился локтевой сустав? Я не специалист по скользким лягушкам, придётся сходить в университетскую библиотеку и проверить. Может, посоветую кому-нибудь из выпускников взять эту тему в качестве дипломной работы». Не успеет подобное рассуждение слететь с уст учёного и задолго до того, как студент примется за диплом, в брошюре креационистов появится заголовок со сделанным по умолчанию выводом: «Скользкие лягушки, без сомнения, дело рук божьих».
Таким образом, к сожалению, между методологической потребностью науки выискивать пробелы в знании с целью организации будущих исследований и потребностью креационистов выискивать пробелы в знании для объявления о своей победе существует перехлёст. Именно потому, что теория «разумного замысла» не имеет собственных доказательств, а, подобно сорнякам, пускает корни в «белых пятнах» научного знания, она вынуждена цепляться за необходимое науке, чтобы бросить силы на их заполнение, признание существующих пробелов. В этом отношении наука оказывается в одном лагере с такими теологами-интеллектуалами, как Бонхоффер, и совместно с ними борется с общим врагом — наивной, апеллирующей к массам и любимой креационистами теологией «белых пятен».
Иллюстрацией теологии «белых пятен» служит увлечение креационистов пробелами в палеонтологической летописи. Однажды я начал главу о так называемом кембрийском взрыве следующей фразой: «Возникает впечатление, что ископаемые были помещены сюда без всякой эволюционной истории». Целью предложения было заинтриговать читателя, пробудить в нём любопытство к следующему далее исчерпывающему объяснению. Теперь, наученный горьким опытом, я удивляюсь, что вовремя не догадался, как часто эту фразу будут едко цитировать вне контекста, оторвав от неё последующее полное объяснение феномена. «Белые пятна» в ископаемой летописи радуют креационистов, как и любые пробелы.
Многие эволюционные преобразования элегантно подтверждаются более или менее непрерывными линиями плавно меняющихся промежуточных ископаемых организмов. Для некоторых преобразований переходных ископаемых не найдено, это-то и есть знаменитые «пробелы». Майкл Шермер остроумно заметил, что обнаружение нового образца, попадающего по своим признакам в середину пробела и рассекающего его надвое, даёт креационистам повод провозгласить, что количество пробелов таким образом возросло вдвое! И прошу ещё раз обратить внимание на беспардонное использование принципа правоты по умолчанию. Если подтверждающих предполагаемый эволюционный переход останков ещё не найдено, по умолчанию делается вывод, что такого перехода не было и перед нами — доказательство работы бога.
Требование полного вещественного подтверждения каждого шага каждой линии развития, будь то эволюция или другая наука, противоречит элементарной логике. Это аналогично требованию судьи, ведущего дело об убийстве, представить для вынесения приговора полную видеозапись каждого шага убийцы до момента преступления — и чтобы в ней не было пропущенных кадров. В окаменелости превращается только крошечная доля всех умерших организмов, и нам уже повезло, что мы имеем так много промежуточных ископаемых. Могло оказаться, что окаменелости вообще отсутствовали бы, но в любом случае доказательства эволюции из других источников, таких как молекулярная генетика и географическое распространение, являются не менее убедительными. С другой стороны, эволюционная теория открыто предсказывает, что если один-единственный ископаемый остаток обнаружится в неправильном геологическом пласте, всё эволюционное построение окажется опровергнутым. Когда дотошные сторонники Поппера допрашивали Дж. Б. С. Холдейна, каким образом можно фальсифицировать теорию эволюции, он пробурчал знаменитую фразу: «Ископаемые кролики в докембрии». Такие достоверно подтверждённые окаменелости-анахронизмы никогда не были обнаружены, несмотря на басни креационистов (опровергнутые) о найденных в каменноугольных слоях черепах человека и идущих рядышком следах людей и динозавров.
По умолчанию в «белых пятнах» креационисты размещают бога. Та же тактика применяется для всех отвесных скал перед пиком невероятного, когда удобные плавные подходы по тем или иным причинам не были сразу найдены. Любой раздел науки с недостаточным количеством информации или её осмысления автоматически передаётся под начало бога. Стремительность, с какой делаются заявления о нечленимой сложности того или иного объекта, свидетельствует лишь о недостатке воображения. Тот или иной биологический орган, будь то глаз, бактериальный жгутиковый двигатель или биохимический процесс, провозглашается нечленимо сложным — и точка. Несмотря на предыдущие уроки разоблачения устройства глаз, крыльев, множества других объектов, каждого нового кандидата возносят на пьедестал, словно его нечленимая сложность очевидна, не требует доказательств и гарантирована указом. Но задумайтесь на минутку. Раз нечленимая сложность используется в качестве аргумента «разумного замысла», её точно так же нельзя гарантировать указом, как и сам «замысел». Потому что иначе можно просто заявить, что скользкая лягушка (или жук-бомбардир и тому подобное) подтверждает «разумный замысел», и никакие доказательства и подтверждения этому не нужны. Так науку не делают.
В ход идёт логика, не более убедительная, чем следующая: «Я (имярек) не в состоянии вообразить, каким именно образом посредством постепенных изменений мог появиться (вставьте название биологического объекта). Поэтому я объявляю данный объект нечленимо сложным. Следовательно, его сотворил всевышний». Стоит построить аргументацию подобным образом — и немедленно становится очевидно, что её легко может разрушить находка каким-либо учёным промежуточного звена или хотя бы гипотеза о возможном промежуточном звене. И даже если наука пока не даёт объяснения, вывод о преимуществе варианта «разумного замысла» нарушает общепринятые логические правила. Рассуждения сторонников «разумного замысла» — это рассуждения ленивых, пораженческих умов, классический пример теологии «белых пятен». Раньше я уже называл его доказательством от «не могу поверить».
Представьте, что вам показывают потрясающий фокус. У знаменитого дуэта фокусников — Пенна и Теллера — был такой трюк, когда они одновременно будто бы стреляли друг в друга из пистолетов и оба ловили пулю зубами. Перед тем как зарядить пистолеты под пристальным наблюдением имеющих опыт обращения с оружием добровольцев из публики, на пулях выцарапывались замысловатые пометки, и казалось, любая возможность обмана исключалась. Но помеченная пуля Теллера оказывалась в зубах у Пенна, а помеченная пуля Пенна — в зубах у Теллера. Я (Ричард Докинз) не могу, как ни стараюсь, понять, в чём здесь хитрость. В тех моих мозговых центрах, которые не испытали облагораживающего воздействия науки, слышится нарастающий вопль доказательства от «не могу поверить», почти выдавливающий из меня признание: «Видимо, это чудо. Научного объяснения этому нет. Перед нами — сверхъестественный феномен». Но тоненький голосок научного образования заявляет другое. Пенн и Теллер — фокусники с мировым именем. Непременно у этого трюка должна быть разгадка. Просто я слишком наивен, или невнимателен, или не обладаю достаточным воображением и поэтому не могу сообразить, в чём тут секрет. Вышеизложенное — нормальная реакция на трюк иллюзиониста. И помимо прочего — нормальная реакция на биологический феномен, представляющийся на первый взгляд нечленимо сложным. Люди, поспешно делающие выводы о сверхъестественной природе вещей только на основе собственного изумления, ничем не умнее глупцов, которые при виде сгибающего ложку фокусника начинают кричать о «паранормальном».
Шотландский химик А. Дж. Кернс-Смит в книге «Семь разгадок происхождения жизни» приводит ещё одну иллюстрацию, пользуясь аналогией арки. Сложенная из грубо отёсанных камней без применения цемента арка может стоять без опоры, не разваливаясь; однако она является нечленимо сложным объектом — стоит убрать любой камень, и она рухнет. Как же тогда её построили? Одним из вариантов является нагромождение кучи камней и последовательное аккуратное удаление, один за другим, всех лишних. Можно привести много примеров конструкций, «нечленимых» в том смысле, что удаление любой части приведёт к их полному разрушению; конструкций, построенных при помощи позднее разобранных и посему невидимых наблюдателю лесов. По завершении строительства ненужные больше леса удаляются, и конструкция остаётся стоять сама по себе. Аналогичный процесс имеет место в эволюции — изучаемый орган или конструкция, возможно, поддерживались в организме предка впоследствии удалёнными «лесами».
