Реза Аслан - Zealot. Иисус: биография фанатика
Избрание Двенадцати было если не призывом к войне, то признанием ее неизбежности, и поэтому Иисус подчеркнуто предупреждает их о том, что предстоит: «Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя, и возьми крест свой, и следуй за Мною» (Мк. 8. 34). Эти слова часто интерпретируются как призыв к самоотречению, но это не так. Крест — это наказание за мятеж, а не символ самопожертвования. Иисус предупреждал апостолов, что их роль — воплощать собой двенадцать колен, которые восстановят народ Израиля и сбросят иноземное иго, — будет правильно истолкована Римом как государственная измена, и это неизбежно приведет к распятию. То же самое Иисус часто предсказывал себе самому. Снова и снова он напоминает ученикам, что его ждет: неприятие, арест, пытки и казнь (Мф. 16. 21, 17. 22–23, 20. 18–19; Мк. 8. 31, 9. 31, 10. 33; Лк. 9. 22, 44, 18. 32–33). Можно, конечно, было бы сказать, что евангелисты, писавшие десятилетия спустя после событий на Голгофе, знали, чем закончилась история Иисуса, и поэтому вложили в его уста все эти слова, чтобы подтвердить наличие у него пророческого дара. Но само количество слов о неизбежном аресте и распятии показывает, что эти пророчества о своей судьбе могли иметь место в реальности. И снова подчеркнем: не нужно быть пророком, чтобы предсказать, что случится с человеком, который выступит против авторитета Храма или римских властей в Палестине. Дальнейший путь Иисуса и двенадцати апостолов был ясен благодаря тем претендентам на роль мессии, которые приходили до него. Конечная точка была известна.
Это объясняет, почему Иисус изо всех сил старался скрыть правду о Царстве Божьем от всех, кроме своих учеников. Он понимал, что тот образ нового мира, который представлялся ему, был настолько радикальным, настолько опасным, настолько революционным, что единственным ответом Рима могла быть только казнь их всех за подстрекательство к мятежу. Поэтому он сознательно предпочитал излагать свою идею Царства Божьего в виде глубокомысленных и загадочных притч, которые почти невозможно понять. «Вам дано знать тайны Царствия Божия, — говорил Иисус ученикам, — а тем внешним все бывает в притчах; так что они своими глазами смотрят, и не видят; своими ушами слышат, и не разумеют» (Мк. 4. 11–12).
Так что же представляет собой Царство Божье в учении Иисуса? Это одновременно и радостный свадебный пир в царском дворце, и залитые кровью улицы за его пределами. Это сокровище, скрытое в поле: продай все, что у тебя есть, и купи это поле (Мф. 13. 44). Это жемчужина внутри раковины: пожертвуй всем, чтобы найти эту раковину (Мф. 13. 45). Это горчичное семя — самое маленькое из всех семян, зарытое в землю. Однажды из него вырастет величественное дерево, и птицы будут вить гнезда в его ветвях (Мф. 13. 31–32). Это невод, вытащенный из моря со множеством рыбы, и худой, и хорошей; хорошую следует оставить, а худую — выбросить (Мф. 13. 47). Это поле, на котором выросли и злаки, и сорняки. Когда приходит жнец, он собирает пшеницу, а сорняки связывает в снопы и бросает в огонь (Мф. 13. 24–30). И жнец уже недалеко. Скоро свершится Божья воля на земле и на небесах. Поэтому оставь плуг свой и не оглядывайся, пусть мертвые хоронят своих мертвецов, оставь мужа своего и жену свою, своих братьев и сестер и приготовься получить Царство Божье. «Уже и секира при корне дерев лежит».
Конечно, никакие запутанные и туманные слова о Царстве Божьем на уберегут Иисуса от ареста и казни. Заявления о том, что существующий порядок вскоре будет изменен, что богатые и власть имущие станут бедными и слабыми, что двенадцать колен Израиля возродятся в единый народ, а Господь вновь станет единственным правителем в Иерусалиме — все эти провокационные слова не могли вызвать восторг ни у служителей Храма, где делами заведовал первосвященник, ни в крепости Антония, где правили римляне. В конце концов, если Царство Божье, как его представлял Иисус, было настоящим земным царством, разве ему не требовался реальный царь? Не претендует ли Иисус на этот титул? Он пообещал трон каждому из двенадцати апостолов. Разве он не подразумевал при этом трон и для самого себя?
Иисус не сообщал никаких подробностей о том, как он представлял себе новый порядок (хотя этого не делал никто из претендентов на трон в то время). В его учении нет практической программы, дельных планов действий, специальных политических или экономических рекомендаций. Дело выглядит так, словно его совсем не интересовало, как будет в реальности функционировать Царство Божье на земле. Это будет определять сам Бог. Но нет сомнений в том, что Иисус имел четкое представление о своей собственной роли в этом царстве: «Если же Я перстом Божиим изгоняю бесов, то, конечно, достигло до вас Царствие Божие».
Наступление Царства Божьего дало Иисусу возможность излечивать больных и изгонять бесов из одержимых. Но в то же время именно исцеления и экзорцизмы Иисуса способствовали установлению Царства Божьего. Иными словами, между этими явлениями существовала симбиотическая связь. Как посланник Бога на земле — как тот, кто действовал перстом Божьим как орудием, — Иисус ускорял наступление Царства Божьего и укреплял власть Господа посредством своих чудес. По сути, он был персонификацией Царства Божьего. Кому же еще сидеть на престоле Господнем?
Неудивительно, что в конце своей жизни, представ перед Пилатом, чтобы ответить на предъявленные ему обвинения, Иисус услышал только один вопрос. Это был единственный вопрос, который вообще относился к делу, единственный вопрос, на который он должен был ответить римскому наместнику, прежде чем отправиться на крест и понести стандартное для всех мятежников и бунтовщиков наказание.
«Ты Царь Иудейский?»
Глава одиннадцатая
А вы за кого почитаете Меня?
Прошло примерно два года с тех пор, как Иисус из Назарета впервые встретил Иоанна Крестителя на берегу реки Иордан и отправился с ним в Иудейскую пустыню. За это время Иисус не только распространил идею своего учителя о Царстве Божьем. Он развил ее в движение народного освобождения для обиженных и угнетенных — движение, основанное на обещании того, что Господь скоро выступит на стороне бедных и смиренных, что он уничтожит власть императорского Рима, как он некогда уничтожил войско фараона, и очистит свой Храм от лицемеров, которые сейчас правят в нем. Учение Иисуса привлекло к нему множество ревностных последователей, двенадцать из которых получили право проповедовать его идеи самостоятельно. В каждом городе и деревне, куда приходили Иисус и его ученики, народ собирался толпами, чтобы увидеть, как они проповедуют, и получить бесплатное исцеление, которое они предлагали для ищущих помощи.
Однако, несмотря на известный успех, Иисус и его ученики ограничивались в основном северными областями Галилеи, Финикии и Гавланитиды, мудро держась подальше от Иудеи и Иерусалима, центра римских властей. Они пользовались обходными путями через Галилею, минуя царские города Сепфорис и Тивериаду, чтобы не столкнуться с силами тетрарха. Хотя они подходили к процветающим портам Тири Сидон, они предпочли не входить внутрь этих городов. Они странствовали вдоль границ Десятиградия, но тщательно избегали самих греческих селений и живших там язычников. Вместо зажиточных городов Иисус сконцентрировал свое внимание на более бедных селениях типа Назарета, Капернаума, Вифсаиды и Наина, где его проповедь нового миропорядка охотно воспринималась жителями, а также на прибрежных городах Галилейского моря, за исключением, конечно, Тивериады, где сидел на троне Ирод Антипа.
Через два года слух об Иисусе и его последователях, наконец, достиг двора Антипы. Естественно, Иисус не стеснялся называть тетрарха Галилеи и Иереи «этой лисицей» и не переставал выражать свое презрение по отношению к лицемерным священникам и книжникам, «порождениям ехидниным», которых, по его мнению, в грядущем Царстве Божьем свергнут мытари и грешники. Он не только исцелял тех, кого Храм отверг как грешников без надежды на спасение, он очищал их грехи, тем самым демонстрируя ненужность всей храмовой иерархии и дорогостоящих ритуалов. Своими чудесами он собирал такие толпы, что тетрарх в Тивериаде уже не мог игнорировать дело, хотя до сей поры народ, похоже, интересовался не столько учением Иисуса, сколько его «трюками». Люди хотели некоего знака, который побудил бы их поверить в идеи Иисуса, и однажды ему это надоело. «Род лукавый и прелюбодейный ищет знамения; и знамение не дастся ему» (Мф. 12. 38).
Вся эта деятельность привела к тому, что при дворе Антипы начали активно обсуждать вопрос о том, кем мог быть этот галилейский проповедник. Некоторые считали, что это был возродившийся Илия или кто-то еще из пророков прошлого. Нельзя сказать, что этот вывод был лишен разумности. Илия, живший в северном царстве Израиля в IX веке до н. э., был образцом пророка-чудотворца. Страшный и бескомпромиссный воин Господа, Илия стремился искоренить культ ханаанского бога Ваала среди израильтян. «Долго ли вам хромать на оба колена? — спрашивал он людей. — Если Господь есть Бог, то последуйте Ему; а если Ваал, то ему последуйте» (3 Цар. 18. 21).
