Иоанн Кронштадтский - Мысли христианина. Дневники
Един Бог истинно благ, а люди больше злы, чем добры. Так, я уходил, не удовлетворенный в просьбе моей, со стесненным, недовольным сердцем от людей, известных своею добротою, отличающихся строгостию нравственной жизни, даже тогда, как я имел полное право на удовлетворение моего прошения; но от Бога я никогда не уходил недовольным, необразованным, а всегда почти уходил с миром и радостию в сердце, исключая тех случаев, когда я сам не молился надлежащим образом Богу моему!
Слава благости Твоей, Господи, не сравнимой ни с какою человеческою благостью!
Чего желаешь другим в области чувственной, видимой, того желай им и в области духовной, невидимой, в области веры, даже больше последнего, чем первого – по особенной важности последнего. Знаешь по опыту, как хорошо молиться – пожелай от сердца так молиться и другим и научи их так молиться.
Бди над своим сердцем и держи его всегда на узде. Как внутренние боли в теле свидетельствуют о его болезненности, так боли в сердце свидетельствуют о болезненном состоянии души: болезненное состояние души прежде всего обнаруживается в сердце.
Ни про кого не говори худо и никого не осуждай! Степень веры и горячности в молитве, ежедневно совершаемой, показывает ежедневно степень нашего нравственного состояния, нашей чистоты или нечистоты сердца. Значит, молитва служит мерилом нашего преуспевания или охлаждения в жизни духовной.
Когда ты молишься, умным оком следи за своим сердцем, какую цель оно имеет при молитве: ту ли, чтобы только прочитать молитвы или чтобы очистить ими душу; если первую цель, то сейчас же нужно ее устранить и поставить цель последнюю – истинную; первая цель разрушает молитву и делает из нее одно многоглаголание, которого Бог не услышит.
Я раб Божий, и вот опытное доказательство на это: Он и меня награждает или наказывает; награждает за добро и за зло наказывает. Я это чувствую, ощущаю каждый день и час. «Болий есть Бог сердца нашего» (1 Ин. 3:20).
Во время молитвы бойся неудовольствия на кого-либо; иначе ты не в состоянии будешь говорить. Неудовольствие, гнев – признак гордости, а Бог гордым противится. Не будь безумен настолько, чтобы пред лицем Вышнего молиться без смирения, без кротости. Кроткий и Смиренный сердцем слушает молитвы также кротких и смиренных, а от раздражительных и гордых не принимает молитвы. Будь терпелив: без терпения невозможно спасение. «В терпении вашем, – сказано, – стяжите души ваша» (Лк. 21:19). Для священника. Чтобы тебе не иметь неудовольствия, когда со стороны прихожан будет много требований на молебны, говори в себе: «Благодарю Тебя, Господи, что Ты даешь мне возможность исполнить заповедь Апостола Твоего: «непрестанно молитеся. О всем благодарите» (1 Сол. 5:17–18), – и радуйся, служа молебны какие бы то ни было: обыкновенные ли Спасителю и святым, благодарственные ли, или с водоосвящением. Таким образом ты всегда будешь поддерживать мир и сладость в сердце, необходимые при каждом богомолении, частном или общественном. Точно так же поступай и при каждой другой требе, при каждой общественной службе.
Держись святой, богоугодной, мирной, неоцененной свободы и широты духа при всякой службе, при всяком слове и деле, в обращении с людьми вне дома, равно и дома при обращении со всеми. Рабство, теснота духа – свойство человека малодушного. Смотри, чтобы смирение твое не переходило в это рабство духовное: в этом последнем случае оно не есть добродетель.
Добродетель – дело свободы. Свобода сердца и мысли: вот что должно быть девизом твоим.
Священнику. Строжайше внимай себе, чтобы всегда в отношении ко всем быть тебе послушным: к начальству или к пасомым, которым ты обязан совершенным послушанием Христа ради. Ты, по слову Христову, слуга для пасомых: «аще кто хощет болий были в вас, да будет всем слуга» (Мк. 10:43–44). Бойся ослушания в какой-либо требе: оно может умертвить твою душу и лишить тебя награды за труды. «Послушание паче жертвы благи» (1 Цар. 15:22).
Если бы отцы наши, светила на Земле, не были бы руководителями нашими в вере, если бы они не воспели достойно празднеств во славу Господа, Пречистой Его Матери и святых, если бы они не были руководителями нашими в совершении Богослужения, – ах! Как бы тогда был беден, жалок род человеческий, как тогда пуста и мертва духовно была бы Земля, как мало тогда раздавалось бы славословий Господу! А теперь, по их милости, у нас светлые празднества, питающие и веселящие душу, воскрешающие в памяти нашей благодетельнейшие события из жизни Господа и Пречистой Его Матери и Сына Ее. Мы вторим их песнопениям и сами делаемся участниками их духовной, восторженной радости. – Как жалки те церковные общества, у которых нет праздников.
Замечаю иногда в себе совершенное нравственное безумие, отсутствие в себе всякого добра и неспособность своими усилиями произвесть какое-нибудь добро. Вот здесь-то я вижу всю потребность в благодати Духа Святого, вот здесь-то я вижу, что без благодати Божией я – совершенное нравственное ничто и что все во мне доброе есть дар Духа Божия. Ах! Как тяжело чувствовать в себе нравственную пустоту, отсутствие добра и невозможность ввести его в душу своими силами! Какая тоска тогда на сердце, убийственная тоска! О «Утешителю,
Душе истины! Прииди и вселися в ны» и с Собою посели в нас всякое добро! Утешай нас в скорби о грехе. Твое утешение необходимо для нас: без Твоего утешения мы истаяли бы от печали о грехах.
Еще, в частности, я замечаю в себе, по временам, особенно во время службы, болезненное лукавство сердца или нравственное брожение добра и зла, когда возникшее зло силится побороть не укрепившееся в сердце добро. Сердце лукавит, посрамляет меня против воли моей. Чтобы уничтожить это лукавство, нужна благодать Духа, которая потребила бы лукавнующее зло и поселила вместо его в сердце добро и неразлучную с ним простоту.
В мрачные минуты твоей жизни помни всегда минуты светлые и радостные, которых было несравненно больше, и говори сам себе: «аще благая прияхом от руки Господни, злых ли не стерпим?» (Иов. 2:10)
«Яко праведен Господь и правды возлюби!» (Пс. 10:7) Я, смиренный, многогрешный, проповедовал по приказанию начальства моего слово Божие в соборной церкви. При Божией помощи успешно шло мое проповедничество целый год: слушатели, как известно, были им довольны, и цензоры – два архимандрита – также очень довольны до того, что один из них превознес беседы мои похвалами. Охотно трудился я над делом Божиим, благонамеренно, добросовестно. Но что сделали со мною впоследствии зависть и злонамеренность? Или лучше – не со мной, а со словом Божиим? Говоривши беседы год, я должен был продолжать еще год труд проповедничества. Без ропота, охотно принял я это, хотя и было не совсем законно заставлять меня упражняться в этом другой год. Я говорил полгода и представил, по обыкновению, на рассмотрение беседы мои, составленные, как прежде, добросовестно. Что же делает злоба и зависть? Труд мой марают и меня чернят и бранят, как можно, приказывая мне вперед молчать. Скрепя сердце, принял я напор человеческой злобы и от горести не знал, что делать: оправдываться или молчать. Счел за лучшее молчать. Думал я: ведь Господь верно исполнит Свое Слово: «Мне отмщение, Аз воздам» (Рим. 12:19). Или: «в ню же меру мерите, возмерится вам» (Мф. 7:2; Мк. 4:24). И что же? Скоро, скоро Господь отмстил за меня врагам моим злейшим прежде, чем я подумал об этом. Печатно, в слух всего света изобличил Он неправду судей моих, и они должны краснеть за себя пред лицом всех людей, которые трубят, как бы в рог, о их гнусных неправдах! Слава правосудию Твоему, Господи! Исполнилось Твое слово: «Мне отмщение, Аз воздам». И: «в ню же меру мерите, возмерится вам».
В начале чтения Слова Божия или писаний святых отцов, также при начале молитвы я ощущаю иногда странное, самое упорное противление сердца, презрительно отвращающегося от чтения и молитвы. В этом случае обыкновенно на сердце лежит как будто какой камень, который давит его тоскою и томлением, по мере принуждения себя к благому делу и по мере усилий к крайнему смирению противление проходит вместе с тоскою сердца; в этом случае я замечал, что от сердца как бы отрывалось что-то и тогда становилось на сердце вдруг легко-легко.
Ты слушал слово Соловецкого старца Нестора? Подражай ему в ревности о слове Божием, в небоязненности знатных и сильных земли, в святых порывах благочестия.
Не часто ли бывает, что, когда мы приступаем к молитве, бываем, по крайней мере в начале, невежды языком, мыслию и сердцем?
Верно слово Спасителя, что «Царство Небесное нудится, и нуждницы восхищают е» (Мф. 11:12). Чтобы делать добро, я постоянно должен бороться с своим сердцем, которое всегда готово склонить меня ко злу: добро всегда с нуждою достигается, а зло сделать всегда легко, только опусти руки. – Сердце наше – источник зла, по словам Спасителя.
«Величит душа моя Господа, и возрадовася дух мой о Бозе Спасе Моем» (Лк. 1:46–47). Смотри, как одинаково действует Дух Божий в душах человеческих. Божия Матерь, по сошествии на Нее Духа Животворящего и осенений Ее силою Вышнего, величает Бога и радуется о Нем. То же было и с Апостолами по сошествии на них Святого Духа: они также величали Бога на разных языках и радовались о Дусе Святе; то же было и с домашними Корнилия-сотника, и с самим Корнилием: по сошествии на них Святого Духа они величали Бога и духовно радовались. «Царство Божие» есть «правда, и мир, и радость о Дусе Святе» (Рим. 14:17).
