Вэй У Вэй - ОТКРЫТАЯ ТАЙНА
Отдельно от проявленного, которое проявлено, не может быть непроявленного. Проявленное — единственное непроявленное. Другого непроявленного нет вообще. Делать из него «источник» проявленного, то есть некую вещь–в–себе, так же неправильно, как делать вещь–в–себе из проявленного.
Нет другого отдельно от себя,
Нет небытия отдельно от бытия,
Нет непроявленного отдельно от проявленного,
Не потому что так концептуально обусловлено,
А потому что их взаимное существование есть
Апперцепция.
Замечание 1: Попытка записать внутреннее видение всех объектов как только ум должна ясно раскрыть тождественность непроявленного и проявленного, как небытия и бытия, других и себя, чье равенство, как говорит нам (см. гл. 52) Се Юнцзя (385–433), ведет к пробуждению. Он комментировал слова Даошэна (360–434) — первого, кто разработал в Китае учение чань.
Замечание 2: Если вы не осознали важность этих невыразительных строк, пожалуйста, послушайте еще раз Хуанбо:
«Люди игнорируют реальность «иллюзорного» мира»,
«Никогда не проводите различие между Абсолютом и воспринимаемым миром», (стр. 130)
«Чем бы ни был Ум, тем же являются и феномены — и тот и другие одинаково реальны (и, конечно, нереальны) и в равной мере являются природой дхармы. Кто интуитивно постигает эту истину, становится Буддой и достигает дхармы», (раздел III)
Конечно, вы должны осознать это сами. Пока вы этого не сделали, это всего лишь идея, на которую направлено ваше внимание. Возможно, теперь вы поверите, насколько она важна?
Апперцепция — это то, что на санскрите называется словом «праджня».
71.In Fine[44]
Вся буддийская и ведическая система (адвайта), как и идея «просветления», опирается на несуществование отождествленности — которое есть воссоединение в универсальности.
Я сомневаюсь, что есть что–то еще, что требуется понять, поскольку любой другой элемент учения основан на этом, значит, такое понимание будет окончательным.
Но сделать это невозможно, поскольку это требует отсутствия того, кто это сделает, или воздержания от делания.
Здесь нет ни делания, ни воздержания от делания, а лишь отсутствие воздержания от делания–как говорят учителя, «полное отсутствие какой–либо отождествленности, чтобы делать или воздерживаться от делания чего бы то ни было».
Это стрела просветленного лучника, поскольку как бы много стрел он ни выпустил, каждая должна расщепить предыдущую, попав в яблочко, где «яблочко» — сам полет стрелы.
Замечание: Поскольку отождествленность — концепция некоей вещи, которая не может существовать сама по себе, это отсутствие изначально существует как отсутствие, и поскольку оно существует как отсутствие, этого отсутствия нельзя достичь, поскольку оно тут же начнет присутствовать как отсутствие. Это также причина недостижимости «просветления», указываемая великими учителями. Они учили, что любая попытка «делания» отклоняет предполагаемого «деятеля» от того, что он есть. Причина этого теперь также ясна.
Отождествленность «пуста», а «пустота» предполагает «не–есть–ность». Как и любая концепция, которая когда–либо была или когда–либо будет, она не есть и не не–есть, или она есть тотальное отсутствие «не–есть–ности».
Несуществование или отсутствие — также концепции, и они тоже не есть и не не–есть, и их единственное бытие лежит в полном отсутствии несуществования и не–отсутствия.
Так что единственное бытие отождествленности лежит в отсутствии как отождествленности, так и не–отождествленности, или в полном отсутствии неотождествленности.
Это вечный и единственный ответ на любой вопрос, касающийся концепций — а что ими не является? — и единственно возможное определение Есть–ности.
КОЛОФОН[45]
Все, что есть
То, что я есть, — вечно свободное. В том, что я есть, нет ничего, что может быть несвободным.
Несвобода и вытекающее из нее страдание — то есть все страдание — полностью зависит от идеи объективного я, то есть «какого–то меня». Но такого противоречия в терминах никогда не существовало, не существует и никогда не будет существовать.
Более того, никакой объект не может существовать вообще. Так как я могу существовать в виде объекта?
Объект, все, что объективировано, — это видимость. Это и есть то, что представляет собой объект, все, чем объект может быть, и все, что был призван описать этот термин.
Быть объектом — значит просто быть воспринимаемым, то есть являться.
Являться кому? Восприниматься чем?
Только я могу воспринимать. Что еще может воспринимать? Что есть, что могло бы воспринимать? И что бы я ни воспринимал, должно быть моим объектом.
Мой объект — это объективизация того, что я есть. Чем еще он мог бы быть?
Значит, каждый объект является мной. Не может быть ничего, что не является мной. Я — не что иное, как мои объекты, и мои объекты–не что иное, как я.
В чем польза от писания, говорения, лекций о чем–то столь простом и очевидном?
Больше просто нечего говорить, больше ничто не может быть сказано! Никогда не было и никогда не будет.
Нужно ли добавлять очевидное? Каждое чувствующее существо может сказать это.
Замечание: Даже махая хвостом.
Часть пятая
Что такое необъектные отношения?
Где есть другие, есть и я,
Где нет других, не может быть и меня,
Где нет меня, нет и других,
Потому что
В отсутствие себя я есть все остальные.
Это необъектные отношения.
72. Диалоги
I. Чистая земля
Возможно ли избавиться от концепции «других», не избавившись при этом от концепции «я»? Или избавиться от концепции «я», не избавившись при этом от концепции «других»?
Невозможно.
С чего следует начинать?
Ни с чего. Отождествленный субъект не может избавиться ни от одной из этих концепций.
Вот так новости! Это плохо… Я думал, именно это от нас и требуется?
Это все равно что требовать убрать луну, вычерпывая ее отражение из лужи!
Что же тогда делать?
Пока отождествленный субъект не узнает, чтоьон такое, от него нельзя ожидать, что он осознает, чем не является.
Могу я сказать также, что пока он не узнает, чем не является, он не сможет осознать, что он есть?
Можешь. Должен. Обязан.
Кажется, выхода нет!
Поэтому не все мы Будды. Если бы это казалось возможным, разве не сделали бы мы это давным–давно?
Но должен же быть какой–то выход!
Нет никакого «хода» и ничего «вовне». Все здесь и сейчас.
Тогда что это?
Что это — совершенно очевидно.
Не для меня.
Если не можешь обнаружить это поиском — не ищи, если не можешь обнаружить это размышлениями, не думай! Это там, где нет ни поиска, ни мыслей.
Потому что это нельзя увидеть или помыслить?
Вовсе нет.
Тогда почему?
Не потому что это нельзя увидеть или помыслить, а потому что нет «того», кто смотрит или думает!
Тогда что должен делать «тот»?
«Тот» не делает ничего. «Тот» даже не перестает делать.
И что?
Лучше ты мне скажи. Не является ли твой отождествленный субъект всем, что он может знать?
Разумеется, нет.
Не является ли он всем, что он может не знать?
Что–он–есть вряд ли может быть объектом знания.
Может ли он видеть, знать или обнаружить, что он есть или что не есть он?
Не думаю.
Почему?
Может быть, потому что то, что он ищет, пытается узнать и обнаружить, и есть то, что ищет, пытается и смотрит?
Именно. Это и есть ответ.
Но разве это ответ?
Это единственный ответ. Не находя никакой «вещи», он обнаруживает, что он есть то, что он есть, что также является тем, что не есть он.
Значит, то, что не есть он, — это то, что он есть?
