Штефан Кихле - Игнатий Лойола. Учитель духовности
В заключительной части Конституций (К 812–827) формулирует 13 принципов, определяющих каким образом «тело» Общества Иисуса следует «сохранять в добром состоянии и умножать». Упомянем некоторые из этих принципов. 1. «Так как это Общество не было создано человеческими средствами и не может быть ими ни сохранено, ни преумножено, а единственно всемогущей рукой Христа, Господа Бога нашего, то необходимо уповать лишь на то, что Он Сам и впредь будет сохранять и руководить тем, что Он сотворил ради служения Ему и хвалы Его Божественного Величия и помощи душам». Молитва – это первое и важнейшее средство. 2. «Средства, соединяющие орудие с Богом и готовящие его к тому, чтобы оно было водимо Его благой рукой», то есть добро, любовь, добродетель, духовные упражнения и т. п. являются более действенными средствами, чем естественные средства. 3. «На этом фундаменте» естественные средства, такие как учеба, различные умения и навыки, материальные средства, становится более полезными. 5. Бедность – это «крепость ордена» против искушений Сатаны. Следует избегать всякой тени стяжательства. 6. Следует избегать тщеславия. Все иезуиты приносят обет никогда не стремиться к получению места или влиятельной должности за пределами ордена. 7. Нельзя допускать к членству в ордене «толпу» или лиц, не пригодных к орденской жизни. Вступление в орден должно оставаться «элитарным». 8. Начальствующие должны иметь всю власть, которая действительно необходима для осуществления их служения. 10. Необходимо соблюдать правильную меру в телесных и духовных усилиях. 11. У влиятельных лиц необходимо поддерживать хорошее отношение к ордену. 13. Члены ордены должны заботиться о своем здоровье.
В тексте мы новь находим принцип нисхождения от наиболее важного к менее важному, или от духовного принципа – единство с Богом – через «естественные» средства к мирским преимуществам типа благосклонности власть имущих и телесного здоровья. Это перечисление определяет некий порядок, который касается практически любого духовного сообщества. Явный приоритет имеет духовность, однако, вниманием не обходятся и вполне мирские предметы. Игнатий очень высоко оценивает тварную действительность и хочет укоренить в ней свой орден.
II.4. Богословие святого Игнатия
Святой Игнатий, хотя и не был профессиональным богословом, тем не менее, внес свой вклад развитие теологии. Его богословское «творчество» в своих основных чертах было вновь открыто лишь в 20 веке. До этого отвлеченное богословие было столь далеко от духовной практики, что ни одному богослову просто не приходило ожидать какого-либо вклада в научное богословие от столь прагматичного духовного наставника, каким был Игнатий. Несколько десятилетий назад Карл и Гуго Ранеры, а также Ханс Урс фон Бальтазар начали рассматривать духовную практику как источник богословского знания. С тех пор появилось «духовное богословие», которое занимается исследованием того, как человек вступает в отношения с Богом, и как Бог изменяет человеческую душу, руководит ею и духовно обогащает ее. Игнатий – это подлинная сокровищница знаний на эту тему, запасы которой до сего дня еще далеко не исчерпаны.
Важнейшие темы игнатианского богословия появляются еще в Манресе (см. часть I, 3). В Рассказе паломника (РП 28–31) он перечисляет важнейшие «благодатные дары» этого периода. Эти пять даров становятся основанием его богословия: Троица, Творение, Евхаристия, Воплощение. В озарении на берегу Кардонера – пятом даре – Игнатий «постигает и осознает» целостность веры. В Рассказе паломника он не называет подробностей. У Игнатия не было особого интереса к богословской рефлексии над своим мистическим опытом. Он не пытался дать ему никакого богословского обоснования. Для него было совершенно очевидным то, что открывалось ему в созерцании. Сегодня богословский анализ может помочь, даже если это может показаться и не столь важным, понять место его духовности в христианской традиции. В основном богословие Игнатия – это просто христианское богословие в той форме, которую ему придало католичество 16 века. Игнатий, с одной стороны, продолжает традиции своей эпохи, с другой стороны, он выступает в качестве радикального реформатора по отношению к ней. В этой главе мы предлагаем некоторые размышления об особенностях духовного богословия св. Игнатия.
Возвращение даров: человек перед Богом
«Начало и основание» духовных упражнений начинается программной для Игнатия фразой: «Человек создан для того, чтобы…» (ДУ 23). Очевидно, что здесь Игнатий, как это было характерно для эпохи Нового времени, делает человека центром своего внимания. Игнатий не спускается с высокого богословского умозрения вниз, а напротив начинает снизу: с опыта человеческой нищеты, с искания Бога и того поручения, которое Бог дал человеку, сотворив его. Опираясь на духовный опыт, он указывает путь к Богу, – поэтому последующие размышления показывают нам путь от человека к Богу, а не наоборот. Игнатий признает преимущество духовной и этической практики перед мистической или богословской спекуляцией.
Также в соответствии с духом Нового времени Игнатий помещает в центр своей картины мира индивидуума. В отношении каждого человека у Бога есть свой особый план. Каждый человек имеет свое особенное призвание. Может самое удивительное нововведение его богословской антропологии состоит в убеждении, что ни Церковь, ни какой-либо иной авторитет не предписывает отдельной личности правил, которые бы полностью определяли, что она должна делать, а чего нет. Только в молитве, «различая духов», человек должен познать, в чем заключается его призвание и, следовательно, то, что́ он должен делать. Это убеждение основано на опыте, что человек является сложным существом и в окружении, пронизанным злом, ему бывает трудно познать индивидуальную волю Божью. Эта проблема познания воли Божьей была до Игнатия особенно актуальна для богословия позднего средневековья. В своих упражнениях Игнатий помогает человеку решить ее. Его богословская антропология – это своего рода духовный персонализм. Его духовная педагогика – это логика экзистенциального познания.
Человек должен «следовать Христу». В конкретном служении он должен помогать другим людям, тем самым, служа Богу. Он должен на пути исполнять трудную работу и страдать от различных неустройств. Он должен дойти до края света и привести всех людей к Богу. Человек должен активно воздействовать на неверующее и испорченное творение, преобразовывая его ради вящей славы Божьей. Игнатианское богословие хочет, чтобы человек сотрудничал с Богом. Ей свойственен пафос Нового времени, который воспевает преобразование и завоевание мира.
Как же, по мнению Игнатия, соотносится делание Божье с делами человека, то есть благодать с добрыми делами? Игнатий предлагает свое собственное решение этого вопроса, который волновал людей 16-го века. Его решение также имеет не столько теоретический, сколько практический характер. Сначала Игнатий делает упор на деятельности человека. Его духовные упражнения, кажется, требуют от человека, чтобы он с помощью методического упражнения и аскетических приемов «заработал» себе благодать Божью. В деятельном служении христиан этот активизм усиливается еще больше. Не только протестанты упрекали Игнатия в одностороннем понимании благодати, которое на языке профессиональных богословов получило название «семипелагианства».
На это можно возразить, что в глубине своего сердца Игнатий твердо убежден в том, что всякое человеческое делание произведено и пронизано предваряющим и облегчающим его действием Божественной благодати. Божественное действие парадоксальным образом заметно именно в действии человеческом, если и поскольку оно определяется Духом. Человеческое действие возникает из действия Божия и остается интегрированным в него.
Посредством упражнения человек открывает себя действию божественной благодати. Однако и это «открытие» себя («расположение» – ДУ 1) на более глубоком уровне человеческого сердца совершается и поддерживается инициативой Бога. Поэтому после каждого упражнения человек должен благодарить Бога не только за те дары благодати, которые он обрел в этом упражнении, но и за саму благодать упражнения! Наиболее ярко этот игнатианский принцип проявляется в «Созерцании ради обретения любви» (ДУ 230–237, см. часть II, 2). Бог присутствует во всем Творении, Он совершает все, Он трудится и заботится «ради меня». Упражнение и молитва человека – это только ответ на эту заботу, а все остальное, что происходит из этой молитвы, все добрые дела человека – это всегда лишь возвращение дарованного Богом. Благодать согласно Игнатию предшествует каждому делу, как по времени, так и по сущности. Христианин должен прилагать все усилия для совершения добрых дел, однако при этом он всегда должен сознавать, что все доброе, что совершается для него и посредством него для других, совершается по благодати Божьей.
