Эдит Штайн - Наука Креста. Исследование о святом Хуане де ла Крусе
Тщеславная радость от сверхъестественных вещей побуждает душу «обманываться самой и обманывать»; душа лишается веры и падает жертвой тщеславия или иной тщеты. Ошибки происходят оттого, что только благодаря высокой проницательности и Божественному просвещению душа может познать, «фальшивы ли эти дела или истинны и как и в какое время их следует исполнить». Но на пути познания стоит завышенная оценка подобных трудов: удовольствие притупляет рассудок, а страсть побуждает как можно скорее добиваться радости и творить эти дела не ко времени. Вместе с этими дарами Бог наделяет человека благодатью и просвещает, чтобы он знал, когда и как их нужно употребить. Но люди в своем несовершенстве не соблюдают Божественную волю и не сообразуются с тем, как и когда Бог хочет совершить сверхъестественные дела. Так становится возможным неправильное и несправедливое обращение с Божьими дарами. Кроме того, из-за тщеславной радости от чудес происходит и то, что их зачастую совершают силами, которые исходят не от Бога. «Если бес видит, что человека привлекают эти дела, он открывает… широкое поле для своей деятельности, дает много поводов и внедряется множеством способов… Посему тот, кто имеет сверхъестественные милости и дары, должен отделить жадность и наслаждение от их использования, освобождаясь от желания их применять… Ибо Бог, даровавший их ему сверхъестественно для пользы Церкви и ее членов, будет так же сверхъестественно побуждать его, как и когда их нужно употребить… Потому что Он хочет, чтобы человек ожидал побуждения Духа и Божественного действия в своем сердце, ибо каждое добро-деяние должно быть совершено по Его силе».
Отступление от веры вследствие подобных дел прежде всего затрагивает ближних того, кто их творит. Тот, кто хочет совершить чудо, не сообразуясь со временем и обстоятельствами, совершает тяжкий грех, потому что искушает Бога. Если попытка не удается, вера ослабевает и рождается пренебрежение. Но можно и самому пострадать от вреда, наносимого тем, что в такой вере будет мало заслуги. «Чем больше знамений и свидетельств, тем меньше заслуги в том, чтобы верить». Все указывает на то, что Бог не любит открывать Себя в чудесах. Если Он и делает это, то только «когда они исключительно необходимы кому-то, чтобы уверовать, или из других побуждений, связанных с Его прославлением или прославлением святых… Много теряют в вере те, кто любит эти сверхъестественные вещи».
Душа, которая отказывается от подобных радостей, прославляет Бога и поднимается над собой. Бог возвеличивается в душе, когда «сердце отделяется от всего, что не есть Бог». Но одновременно возвышается и душа, обращаясь к одному лишь Богу. Он открывает ей Свое величие и благородство и сообщает ей, чем Он является по Своей сути. «Воистину, если Бог восхваляется, когда радость души не направлена ни на одно творение, то еще более Он восхваляется в презрении к подобным чудесным вещам». Бог тем больше прославляется, чем больше Ему доверяют и служат без всяких знамений и чудес. «Душа верит Богу больше, чем Его знамения и чудеса могут ее заставить». Так она приходит к более чистой вере. Бог дарует ее душе в изобилии, а также умножает надежду и любовь. «Душа наслаждается Божественными и возвышенными познаниями посредством темной, обнаженной веры и великой радостью любви посредством милосердия, которого не обретает воля ни в чем, кроме Бога живого, и удовлетворением памяти посредством надежды.
Все это – величайшая польза, которая субстанционально и непосредственно служит полному единению души с Богом».
Более всех остальных к единению с Богом ведут духовные блага. Они «помогают Божественным вещам и общению души с Богом». Это могут быть блага сладостные и горестные, вещи, ясно и четко познанные, или неясные и темные. Святой говорит здесь только о сладостных благах, о вещах ясных и определенных. (О других он предполагает сказать позднее.) К воле относятся те же правила, что и к разуму и памяти, поскольку ни разум, ни память не могут ничего принять или отвергнуть без участия воли. И если они должны быть от чего-то очищены, то и воля не должна находить в этом никакой радости.
Блага, которые дают воле ясную сознательную радость, могут быть побуждающими, вызывающими, направляющими или совершенствующими. К побуждающим относятся изображения и статуи святых, проповеди и обряды. «С иконами и статуями связано много тщеты и суетной радости», когда люди «влагают свою радость скорее в их живопись и убранство, чем в то, что они представляют». Тогда «радуется и наслаждается только чувство, в то время как любовь и удовлетворение воли остаются без внимания». Некоторые доходят даже до того, что облачают статуи святых в наряды, соответствующие духу века сего, «что было и остается омерзительно для святых». При этом благоговение души относится «к кукольному наряду» и привязывается к нему, как к изображенному кумиру. Есть и такие, кто «не насыщается обилием образов и не находит себе места без иконы или статуи и такого-то и такого-то письма и убранства, что доставляет удовольствие их чувствам, а благочестие таких людей очень мало». Но при правильном использовании «иконы имеют большое значение для богослужения и необходимы, чтобы направить волю на истинное благоговение». Для этой цели и для прославления святых Церковь и благословила их использование. «Потому нужно отдавать предпочтение тем, которые передают истинный и живой образ и направляют волю к благоговению». «Благочестивый» направляет свое благоговение прежде всего к вещам невидимым. Он довольствуется ограниченным количеством икон, предпочитая те, «которые более согласуются с Божественным, чем с человеческим, и… уподобляет Божественному их и себя через них. Святые, изображенные на этих иконах, облачены в одеяния другого века, а не по моде этого». Такой человек «не привязывает к иконам своего сердца, и если их отнять, он не слишком огорчится, потому что ищет внутри себя живой образ Христа Распятого… лишаясь их, он остается спокоен… даже если они помогали ему скорее вознестись мыслями к Богу. Их потеря не нарушает его мира… Не следует допускать, чтобы то, что должно заставить дух воспарить к Богу, полностью поглощало чувство и оно целиком погружалось в радость от этого орудия. Орудие же, предназначенное только для помощи духу, из-за нашего несовершенства служит не меньшим препятствием, чем собственническая привязанность к любой другой вещи».
Но еще страшнее, чем неправильное употребление икон, несовершенство, «которое связано с обычным отношением к четкам. Едва ли отыщется кто-то, не питающий слабости к определенной их выделке или определенному цвету, или металлу… Неужели Бог лучше слышит молитву, если молятся по тем или иным четкам? Ведь самое главное – молитва, идущая от простого и честного сердца, не желающего большего, чем быть угодным Богу».
Велико неблагоразумие людей, которые «больше доверяют одним иконам, чем другим, полагая, что Бог услышит их скорее через одну, чем через другую, хотя обе изображают одно и то же… Бог принимает во внимание только веру и чистоту сердца того, кто молится». Если же через одну икону изливается больше благодати, чем через другую, то лишь потому, «что одна икона пробуждает в людях большее благочестие, чем другая. Одно и то же благочестие как через одну икону, так и через другую (а также без них) получило бы те же самые милости от Бога». Если через знамения перед одной иконой угасшее благочестие снова пробудится, если верующие загорятся и почувствуют настоятельную потребность в молитве, – это средства, чтобы Бог услышал и пожаловал испрашиваемое. Посредством сего образа, через молитву и любовь, Бог продолжает милости и чудеса… Можно видеть на опыте, что, когда Бог ниспосылает чудеса, обычно Он совершает это посредством не очень изысканно изваянных образов… чтобы верующие никогда не приписывали этих милостей художественной форме».
«Обычно Господь дарует эти милости посредством более отдаленных и редких икон – во-первых, потому, что с побуждением идти к ним их действие возрастает и становится более сильным; и, во-вторых, потому, что идущий к ним отделяется от шума и толпы для молитвы, как это сделал Господь… Потому следует предпринимать паломничество с небольшим количеством людей». Если идешь в большой толпе, то, как правило, «возвращаешься в большем рассеянии, чем ушел… Если есть благоговение и вера, довольно любого образа; если же их нет, недостаточно никакого; ибо живой образ нашего Спасителя долго пребывал в этом мире, и все равно не имеющие веры не извлекли для себя пользы, хотя ходили с Ним по земле и видели Его чудесные дела». Но даже там, где присутствует благоговение, в молитве перед иконами могут возникнуть опасности. Бес охотно использует их, чтобы привлечь к себе неосторожные души, например, через сверхъестественные явления, которым он подражает (например, иконы начинают двигаться, делать знаки и тому подобное). Чтобы избежать этого вреда, необходимо искать в иконах «лишь побуждения к любви и радости от той реальности, что они отображают». Если икона «порождает чувственное или духовное благочестие или являет сверхъестественные знамения, не нужно обращать внимание на эти проявления и задерживаться на них, но… оказать иконе только то почитание, которое соответствует учению Церкви. А затем следует вознести разум к тому, что эти иконы изображают, и вложить всю силу и радость о Боге в благочестивую внутреннюю молитву».
