Филип Шафф - История христианской Церкви Том II Доникейское христианство (100 — 325 г. по P. Χ.)
В Карфагене несколько новообращенных, три молодых человека и две девушки, вероятно, из секты монтанистов, проявили необычайное упорство и верность в темнице и на лобном месте. Перпетуя, молодая женщина благородного происхождения, упорно сопротивлялась уговорам своего пожилого отца–язычника и крикам беспомощного младенца у себя на груди, пожертвовав нежными чувствами дочери и матери ради Господа, Который умер за нее. Фелицитата, рабыня, родившая ребенка в той же темнице, ответила тюремщику, который говорил, что ее ожидают еще более тяжкие муки: «Сейчас я страдаю от того, что терплю я сама, а потом Другой будет страдать за меня, потому что я пострадаю за Него». Все они устояли в истине и, перед этим быстро обменявшиеся поцелуями в надежде на скорую встречу на небесах, были брошены диким зверям на следующем публичном празднике.
Ничего не изменилось и в первые годы правления Каракаллы (211 — 217), хотя этот мрачный мизантроп не принимал никаких законов против христиан.
Распутный юноша Элагабал, или Гелиогабал (218 — 222), осквернивший престол самыми ужасными пороками и безумствами, терпимо относился ко всем религиям в надежде рано или поздно объединить их в своем любимом сирийском культе солнца со всеми его отвратительными излишествами. Он сам был жрецом бога солнца, отсюда его имя[52].
Его гораздо более достойный двоюродный брат и наследник престола Александр Север (222 — 235) был сторонником религиозной эклектики и синкретизма более высокого порядка, пантеистического поклонения героям. Он поставил бюсты Авраама и Христа в своем домашнем святилище вместе с бюстами Орфея, Аполлония Тианского и лучших римских императоров, а евангельское правило «как хотите, чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними» было выгравировано на стене его дворца и на общественных памятниках[53]. Его мать, Юлия Маммея, была покровительницей Оригена.
Его убийца, Максимин Фракиец (235 — 238), бывший сначала пастухом, потом воином, снова вернулся к гонениям из чистого противоречия своему предшественнику и позволил народу свободно обрушивать ярость на противников божеств, к тому времени снова возросшую по причине землетрясения. Неизвестно, приказал он убить всех служителей или только епископов. Это был грубый варвар, который грабил и языческие храмы.
Легендарная поэзия X века относит к его правлению чудесное мученичество святой Урсулы, британской принцессы, и ее спутниц, одиннадцати тысяч (по другим версиям десяти тысяч) девственниц, которые, вернувшись из паломничества в Рим, были убиты язычниками в окрестностях Кельна. Это неправдоподобное число, вероятно, возникло из–за неправильного понимания текстов, таких как «Ursula et Undecimilla» (который мы находим в древнем требнике в Сорбонне) или «Ursula et XI M. V.», то есть Martyres Virgines[54] что (вследствие замены martyres на milia) привело к превращению одиннадцати мучениц в одиннадцать тысяч дев. Некоторые историки связывают факт, который, по–видимому, составляет основу легенды, с отступлением гуннов после битвы при Шалоне в 451 г. Сокращение Mil., которое может обозначать не только тысячи (milia), но и воинов (milites), оказалось довольно плодотворным источником для ошибок в тот простодушный и суеверный век.
Гордиан (238 — 244) не беспокоил церковь. Филипп Араб (244 — 249) даже был представлен в некоторых источниках как христианин, а Иероним называет его «primus omnium ex Romanis imperatoribus Christianus»[55]. Нет сомнений, что Ориген писал письма ему и его супруге, Севере.
Однако эта передышка привела к охлаждению морального рвения и братской любви христиан, а мощная буря, обрушившаяся на них во время последующих правлений, способствовала восстановлению чистоты церкви.
§22. Гонения при Деции и Валериане, 249 — 260 г. по P. X.
Дионисий Александрийский, у Евсевия VI. 40–42; VII. 10, 11.
Киприан: De Lapsis, и особенно в его Посланиях того периода. О мученичестве Киприана см. Proconsular Acts, и у Понтия: Vita Cypriani.
Franz Görres: Die Toleranzedicte des Kaisers Gallienus, «Jahrbücher für protest. Theol.» 1877, pp. 606–630. Его же: Die angebliche Christenverfolgung zur Zeit der Kaiser Numerianus und Carinus, Hilgenfeld «Zeitschrift für wissenschaftl. Theologie». 1880, pp. 31–64.
Деций Траян (249 — 251), честный и энергичный император, в котором вновь пробудился римский дух, решил искоренить церковь как секту атеистов и мятежников и в 250 г. выпустил эдикт, обращенный ко всем губернаторам провинций и призывающий вернуться к языческой государственной религии под страхом тяжелейшего наказания. Это послужило сигналом к началу гонений, которые размахом, упорством и жестокостью превосходили все предыдущие. Фактически, это были первые гонения, охватившие всю империю, а в результате они породили большее количество мучеников, чем все предыдущие. Для того чтобы побудить христиан к отступничеству, во исполнение императорского указа использовались конфискации, ссылки, пытки, обещания и угрозы разного рода. Множество людей, называвших себя христианами[56], особенно вначале, поклонились богам (это sacrificati, жертвовавшие богам, и thurificati, кадившие фимиам) или же получили от городских властей ложные удостоверения о том, что они это сделали (libellatici), и за это были отлучены от церкви как отступники (lapsi); сотни же других с порывом рвения устремились в темницы и на суд, чтобы обрести венец исповедника или мученика. Римские исповедники писали из темницы своим братьям в Африку: «Может ли постичь человека более славная и благословенная судьба, нежели, благодатью Божьей, исповедовать Господа Бога среди мучений и перед лицом самой смерти; исповедовать Христа, Сына Божьего, когда тело истерзано и дух покидает его свободный; стать соучастником Христа в страдании, пострадав во имя Христа? Хотя мы еще не пролили кровь, мы готовы сделать это. Молись о нас, дорогой Киприан, чтобы Господь, лучший из начальников, ежедневно укреплял всех нас все больше и больше и наконец привел на поле битвы как верных воинов, вооруженных божественным оружием (Еф. 6:12), которые никогда не смогут быть побеждены».
Власти были особо жестоки с епископами и служителями церквей. Фабиан из Рима, Вавила из Антиохии и Александр из Иерусалима погибли в ходе этих гонений. Другие скрылись — некоторые из трусости, а некоторые из христианской предусмотрительности, надеясь своим отсутствием смягчить ярость язычников, направленную на их паству, и спасая свою собственную жизнь ради служения на благо церкви в лучшие времена.
Среди последних был Киприан, епископ Карфагенский, который подвергся критике за то, что сделал подобный выбор, но он полностью оправдал себя своим пастырским служением в годы бегства и последующим мученичеством. Он говорит об этом так: «Наш Господь велел нам в момент гонений уступать и бежать. Он учил этому, и поступал так Сам. Ибо тот, кто на время удаляется, но остается верным Христу, не отказывается от своей веры, а только проживает положенное ему время, поскольку венец мученика обретается благодатью Божьей и раньше назначенного часа его получить невозможно».
Поэтическое предание рассказывает о семи братьях из Ефеса, которые заснули в пещере во время бегства и проснулись через двести лет при Феодосии II (447), с изумлением увидев, что некогда презираемый и ненавистный крест правит теперь городом и страной. В самом предании утверждается, что оно относится к временам Деция, но на самом деле упоминаний о нем не встречается вплоть до Григория Турского в VI веке.
При Галле (251 — 253) гонения получили новый импульс вследствие вторжений готов, чумы, засухи и голода. Во время его правления римские епископы Корнелий и Луций были сосланы, а потом приговорены к смерти.
Валериан (253 — 260) сначала мягко относился к христианам, но в 257 г. изменил свою политику и попытался остановить распространение их веры без кровопролития, посредством изгнания проповедников и выдающихся мирян, конфискации их имущества и запрета религиозных собраний. Эти меры, однако, оказались бесполезными, и он вновь прибегнул к казням.
Наиболее выдающимися мучениками гонений при Валериане были епископы Сикст II Римский и Киприан Карфагенский.
Когда Киприану сообщили о смертном приговоре, который ждал его как врага римских богов и законов, он спокойно ответил: «Deo gratias!» А потом, следуя к эшафоту в сопровождении большой толпы народа, он еще раз помолился, разделся, повязал глаза, попросил пресвитера связать ему руки и уплатить двадцать пять золотых монет палачу, который с дрожью обнажил меч, — и получил свой нетленный венец (14 сентября 258 г.). Его верные друзья собрали его кровь в носовые платки и похоронили тело своего святого пастыря с большой торжественностью.
Гиббон описывает мученичество Киприана в мельчайших подробностях, с явным удовлетворением указывая на торжественную и уважительную обстановку казни. Но нельзя по этому примеру судить, как казнили христиан по всей империи. Киприан был человеком высокого общественного положения, ранее прославившимся как оратор и государственный деятель. Его диакон, Понтий, рассказывает, что «ряд выдающихся и известных лиц, людей высокопоставленных, знатных и знаменитых в свете, часто уговаривали Киприана скрыться ради их старой дружбы». Мы снова вернемся к Киприану, когда будем говорить об управлении церковью, и он будет для нас образцом доникейского руководителя церкви высшего уровня, сторонника одновременно и видимого единства церкви, и епископской независимости от Рима.
