Дмитрий Харитонович - История Крестовых походов
Самый благочестивый из крестоносных вождей заявил, если верить позднейшим хронистам, что он «не станет носить золотой венец там, где Спаситель носил терновый». Потому Готфрид отказался от королевского сана (но не королевской власти) и принял титул «защитник Гроба Господня». Преемники Готфрида, начиная с его брата Балдуина, ставшего правителем Иерусалимского королевства в 1100 г., были не столь щепетильны и носили звание королей. Но слова Готфрида и его титул не были просто формулой смирения, уничижением паче гордости.
Современному человеку может показаться удивительным, что после взятия Иерусалима большинство воинов Христовых стали готовиться к отъезду. Ведь местные турецкие и арабские государи не смирились с захватом их земель, да и завоевания крестоносцев еще продолжались. «Так колониальные войны не ведутся», – скажет наш современник и будет прав. Но в том-то и дело, что крестовые походы не были колониальными захватами в нынешнем понимании. Франки не ставили себе целью «колонизовать» Святую Землю. Они не собирались внедрять чиновников и военных из метрополии, привлекать колонистов, которые стали бы эксплуатировать землю и, соответственно, ее обитателей. Словом, в их планы не входило все то, что делали европейцы в Новом Свете в XVI—XVII вв. и в Африке и Азии в XIX в. Им нужно было именно защитить Гроб Господень. Как раз этим и объясняется слабость государств, созданных крестоносцами на Востоке, – отсутствием идеи подчинения Востока, превращения его в колонию в римском ли, позднейшем ли смысле. Да ведь и метрополии в современном значении не существовало! Крестоносцы ощущали себя частью христианской, точнее, латинской христианской Европы. Но именно всей Европы, а не одного какого-то государства.
Крестовый поход для многих оказался действительно паломничеством, соединенным с исполнением обета освобождения Гроба Господня. Обет исполнен, Святому Гробу поклонились, в Иордане омылись, можно и домой. Особенно если захватить с собой награбленную здесь добычу. Нет, естественно, кто-то оставался из соображений благочестия, для защиты Гроба Господня, как тот же Готфрид. Кто-то обрел здесь давно чаемые феоды и тоже оставался (стоит отметить, что владения Готфрида, Раймунда, Боэмунда и ряда других на родине были много бо́льшими, нежели в Святой Земле). Может быть, для многих были равно важны обе причины – вспомним о слабой разделенности материального и духовного. Но все равно на всех этих самых феодов не хватит, да и не все пилигримы являлись теми младшими сыновьями, которым были так нужны владения. Так что бо́льшая часть ратников Божьих засобиралась на родину, где их ждали семьи, и лишь некоторые остались стеречь Святую Землю. Готфрид, провожая отъезжающих в Европу, заклинал их: «Не забывайте нас, изгнанников в Святой Земле». Как мгновенно поменялись взгляды! Совсем недавно Иерусалим – «пуп земли», центр мира, и вот он уже становится местом изгнания, то есть, по смыслу слова «изгнание», какой-то землей, далекой от мест, так сказать, постоянного пребывания.
Конечно же, дело не только в охране, какая-то организация завоеванных земель должна была существовать. Создавалась она постепенно, ибо само завоевание еще не закончилось. В 1100—1101 гг. состоялся так называемый «арьергардный» поход на помощь Святой Земле. Дело в том, что, когда известия о взятии Святого Града достигли Европы, кое-кто там почувствовал угрызения совести: они освободили Гроб Господень, а что же мы? Этот поход, однако, фактически окончился неудачей. Новые ратники Божьи не выдерживали перехода через Малую Азию, гибли от голода и жажды, падали под ударами стрел и мечей сельджуков. Из нескольких десятков тысяч человек (иные хронисты утверждали, что их было более 200 тысяч) до Иерусалима дошло не более нескольких сотен.
Судьба Боэмунда
Неугомонный Боэмунд в 1100 г. попытался завоевать ту часть Киликии, что принадлежала туркам, попал в плен и освободился за выкуп лишь в 1104 г. Его победитель, сельджукский эмир Малик Амир Гази, чуть было не согласился выдать его за приличную сумму императору Алексею. Последний был готов на многое, чтобы избавиться от Боэмунда. Князю Антиохийскому стоило большого труда убедить Малика Гази не делать этого: он объяснял, что, освободившись от такого сильного врага, каким является Боэмунд, василевс все силы бросит на сельджуков. Выйдя на свободу, князь Тарентский решил отправиться на родину за подмогой не только против сарацин, но и против восточного императора. Алексей даже приказал греческим военным судам крейсировать у побережья Малой Азии, чтобы перехватить предприимчивого италийца. По преданию, которое донесла до нас Анна Комнина, Боэмунд приказал положить себя в гроб, и только таким образом кораблю, который вез мнимого мертвеца, удалось преодолеть византийское морское оцепление.
На родине Боэмунда встретили как героя. Ему удалось собрать немалые войско и флот, с которыми он в 1107 г. начал осаду византийского города Диррахий. Город взять не удалось, крестоносцы роптали, требуя вести их на сарацин. В конечном итоге Боэмунд в 1108 г. заключил с греческим василевсом мир, благоприятный для последнего, но не для князя Антиохийского. После этого, до смерти своей в 1111 г., он уже не играл заметной роли на латинском Востоке.
Организация власти в Иерусалимском королевстве
Иерусалимское королевство медленно расширялось. В 1101 г. были взяты Хайфа и ряд других городов (в том же году войско Раймунда Тулузского захватило Анкару, но верный обещанию Раймунд отдал ее Византии), в 1104 г. – Акра, в 1109 г. – Триполи, Сидон, Бейрут, в 1124 г. – Тир. Королевство требовало организации.
До нас дошли сборники судебных решений, являвшиеся чем-то вроде свода законов – так называемые «Иерусалимские ассизы» (постановления, базирующиеся на обычном праве). Ассизы эти складывались постепенно, с начала завоеваний до конца XIII в. Но все же по ним, а также по ряду иных документов мы можем судить об устройстве Иерусалимского королевства.
Франки перенесли на Восток феодальные порядки, бытовавшие в Европе, в основном в Северной Франции, хотя, конечно, не без изменений.
Само королевство состояло, в момент максимального расширения, из четырех частей. Это собственно Иерусалимское королевство, которое включало в себя ряд феодальных владений, например княжество Галилейское, графства Яффа, Аскалон (завоеван в 1153 г.) и другие; графство Эдесса; графство Триполи; княжество Антиохийское. Последние три владения были почти независимы от иерусалимского престола. Однако их правители приносили вассальную присягу королю. Самые крупные бароны (так именовались не только носители этого титула, но и другие титулованные феодалы, и даже крупные нетитулованные, например сеньоры Сидонские) всех перечисленных владений составляли Высокую палату при монархе. Она избирала монарха, по обычаю, из родственников или свойственников прежнего короля, но совершенно не обязательно из его ближайших наследников. Кроме того, Высокая палата решала споры между баронами. В ряде случаев даже издаваемые королем законы требовали ее утверждения.
Власть сюзеренов над вассалами была здесь больше, чем на родине. Феодализм, как известно, есть общественный строй, выросший из всеобщей войны всех против всех. Первая обязанность вассала – служить своему сеньору, он же сюзерен, оружием. В Святой Земле, в состоянии практически непрерывных военных действий, вассал был обязан нести военную службу сеньору за свой феод не определенное число дней в году, как это было в большинстве стран Западной Европы (например, в Северной Франции – 40 дней), а постоянно.
Горожане, в большинстве выходцы из Европы, имели свои, хотя и меньшие, нежели рыцари или бароны, права. В Иерусалиме существовала особая Палата горожан, в основном с судебными функциями. В городах также большую роль играли выходцы из итальянских приморских городов-республик: Генуи, Венеции, Пизы. Они пользовались значительными привилегиями – в частности, правом самоуправления и собственного суда. Ведь от флотов этих государств зависело снабжение королевства и подвоз подкреплений. Для разрешения споров, как правило экономического свойства, между различными группами купцов существовали Торговая (Денежная) и Таможенная палаты. Последняя именовалась Палатой цепи, ибо цепью перегораживались входы в порт и эти цепи снимались лишь после таможенного досмотра. Кроме этих палат, общих для всего королевства, в отдельных его частях действовали собственные – всего 22 палаты баронов и 33 палаты горожан.
Среди крестьянского населения европейцев почти не было. Основное население королевства составляли местные уроженцы: арабы, греки, армяне, сирийцы. Они облагались оброком от 1/4 до 1/3 урожая, в ряде мест существовала и барщина, то есть обязанность крестьянина обрабатывать поле, принадлежащее господину, а не только собственный надел.
