Жан Кальвин - Наставление в христианской вере, тт. 1,2
Я задаю вопрос: не почитались ли когда-то святые отцы детьми Божьими? Да, очевидно, они не без основания называли Бога своим Отцом; но после явления в мир Единственного Сына Бога это небесное отцовство было понято яснее, и св. Павел толкует его через владычество (regne) Иисуса Христа. Однако нам следует постоянно иметь в виду, что Бог никогда не был Отцом ни людей, ни Ангелов в том смысле, в котором Он — Отец Единственного Сына. В особенности это относится к людям, которых Бог по справедливости ненавидит за их нечестие. Поэтому мы дети по усыновлению, тогда как Иисус Христос — Сын по природе.
а См. «Declaration pour maintenir la vraye foy...» (Opusc. 1537: ОС, VIII, 485)— возражение Мигеля Сервета на первый ответ Кальвина.— Прим. франц. изд.
Если Сервет возразит, что источник подобной милости в том, что Бог предопределил в своём плане иметь Сына, который станет Главой всех прочих детей, то я отвечу, что речь здесь идёт не о прообразах — каким был, например, образ крови животных, означавший очищение от грехов. Но поскольку отцы во времена Закона не могли быть детьми Божьими действительно, ибо их усыновление не было основано на Главе, то нет никаких причин лишать Главу того, что принадлежит всем членам. Я иду ещё дальше. Поскольку Св. Писание называет детьми Божьими Ангелов, чьё достоинство не зависело от будущего искупления, всё же Иисус Христос с необходимостью предшествовал им по порядку, ибо это Он соединяет их со своим Отцом. Я вновь кратко повторю это положение, объединяя в нём людей и Ангелов: те и другие от начала мира были сотворены при условии, что Бог будет их общим Отцом, в соответствии со словами св. Павла: Иисус Христос всегда был Главой и первенцем из всех творений, чтобы иметь первенство во всём (Кол 1:18). Поэтому я уверен, что отсюда можно с полным основанием заключить, что Сын Божий был и до создания мира.
6. Если честь и звание Сына восходят к моменту воплощения, то отсюда будет следовать, что Иисус Христос — Сын с точки зрения его человеческой природы. Сервет и подобные ему безумцы хотели бы, чтобы Иисус Христос не был Сыном Божьим, разве только с момента, когда Он явился во плоти, потому что вне человеческой природы Его якобы нельзя считать таковым136. Пусть теперь Сервет мне ответит, был ли Иисус Христос Сыном согласно обеим своим природам? Он бормочет, что как будто нет. Но св. Павел учит нас прямо противоположному.
Мы исповедуем, что Иисус Христос в своей человеческой природе есть Сын Божий — не так, как верующие, то есть только по усыновлению и благодати, но истинно и реально и этим Он отличается от всех прочих людей. Бог оказывает нам честь и считает нас своими детьми — людей, возрождённых к новой жизни. Однако только Иисусу Христу даёт Он звание истинного и Единственного Сына. Но как может Он быть единственным среди большого числа братьев, если не потому, что мы получили только как дар то, чем Он владеет по природе? Мы относим эти честь и достоинство к личности Посредника во всей её целостности: родившийся от Девы и принявший ради нас смерть на кресте есть в полном смысле слова Сын Божий, однако именно с точки зрения и по причине своей божественности.
Так учит нас св. Павел, объявляя, что он избран служить «благо-вестию Божию, которое Бог прежде обещал... о Сыне Своём, Который родился от семени Давидова по плоти и открылся Сыном Божиим в силе» (Рим 1:1-4). Почему же, ясно называя Его Сыном Давида по плоти, апостол тут же говорит, что Он открылся Сыном Божьим? Не потому ли, что тем самым он хочет показать, что это достоинство определяется чем-то иным, нежели человеческой природой? В том же смысле апостол высказывается в другом месте: что Иисус Христос пострадал в немощи плоти, но воскрешён силою Духа (2 Кор 13:4). Здесь он подчёркивает различие двух природ.
Эти сумасброды, хотят они того или нет, должны признать, что как Иисус Христос принял от матери природу, в соответствии с которой Он именуется Сыном Давидовым, так и от Отца Он имеет природу, которая дала Ему достоинство Сына, то есть иную и совершенно отличную от человеческой. Св. Писание прилагает к Нему двойное звание, называя Его то Сыном Божьим, то Сыном человеческим. Что касается второго, то здесь нет никаких трудностей: Он именуется Сыном человеческим вследствие обычного в древнееврейском языке словоупотребления, ибо происходит из рода Адама. С другой стороны, я заключаю, что Он именуется Сыном Божьим по причине своей божественности и вечной сущности. Имя «Сын Божий» так же подобает божественной природе Иисуса Христа, как имя «Сын человеческий» — его человеческой природе.
В приведённом мною отрывке св. Павел имеет в виду в точности то, что Иисус Христос, будучи рождён от семени Давидова по плоти, был объявлен Сыном Божьим, а в другом месте он говорит, что, хотя Иисус Христос происходит по плоти от евреев, Он есть благословенный во веки Бог (Рим 9:5). Если в обоих этих местах чётко проводится различие двух природ, то на каком основании Сервет и его сообщники утверждают, будто Иисус Христос, Сын человеческий по плоти, не есть Сын Божий по своей божественной природе?
7. Чтобы как-то обосновать своё заблуждение, они «выстреливают» такие места из Писания: что Бог не пощадил своего Сына (Рим 8:32) и что Он повелел Ангелу назвать Родившегося от Девы Сыном Всевышнего (Лк 1:32). Но чтобы им не кичиться этим зыбким аргументом, пусть они вместе со мной немного поразмыслят над тем, насколько обоснованно их возражение. Если эти люди полагают, что Иисус Христос стал Сыном Божьим после и по причине того, что был поименован Им при зачатии, то из этого следует, что Слово, которое есть Бог, получило бытие после своего воплощения, поскольку св. Иоанн говорит, что возвещает Слово, которое осязали его руки (1 Ин 1:1). Кроме того, если они желают, придерживаться своего способа аргументации, то как они истолкуют такие слова пророка: «И ты, Вифлеем — Ефрафаа, мал ли ты между тысячами Иудиными? из тебя произойдёт Мне Тот, Который должен быть Владыкою в Израиле и Которого происхождение из начала, от дней вечных»? (Мих 5:2)
Итак, всё, что Сервет пытается нам противопоставить, рассеивается, как дым. Ведь я уже доказал, что мы не склоняемся на сторону Нестория, который измыслил «двойного Христа». Мы говорим, что Иисус Христос явил нам Собою Сына Божьего в силу братского единения с нами, ибо во плоти, которую Он принял от нас, Он подлинно есть единственный Сын Божий.
Св. Августин проницательно указывает, что это замечательное отражение исключительной Божьей милости — то, что Иисус Христос в качестве человека достиг такой чести, которую Он не мог заслужитьь. Следовательно, Иисус Христос был украшен этим превосходством по плоти — быть Сыном Божьим — ещё во чреве матери. Тем не менее в единстве его личности нельзя воображать себе некое смешение, которое похитило бы у Христа присущую Ему божественность0. Впрочем, нет ничего абсурднее утверждения, что вечное Слово Божье,
а У Кальвина—«земля Иудейская».
b Августин. О граде Божием, X, 29, 1 (MPL, XLI, 308).
с Ср. комментарий Кальвина к Лк 2:40: «Мы не воображаем себе .двух Христов" или „двойного Христа". Ибо, хотя Он и пребывал в единстве Божественной и человеческой личности, отсюда не следует, будто бы всё то, что было присуще его Божественности, передалось его человеческой природе. Напротив, поскольку это было необходимо для нашего спасения, божественная сила Сына Божьего была как бы спрятана. Так, слова Иринея о том, что, когда Он страдал, его Божественность не проявила своей мощи, я отношу не только к телесной смерти, но и к беспредельным терзаниям и мукам, которые Он испытывал в душе». Ср. Ириней. Против ересей, III, 19, 3 (MPG, VII, 1, 941): «Точно так" же, как Он был человеком, дабы быть искупленным, Он был Словом, дабы быть прославленным. Слово умолкло в страдании, а человек был поглощён победою, терпением, благостью, воскресением и успением». Уссио (Houssiau) так комментирует этот текст: «Христос удержал свою силу... Он спрятал свою силу или свою славу». Та же мысль у Юстина: «Сила его могучего Слова прервалась... Он умолк и не пожелал кому-либо отвечать перед Пилатом» (Диалоги, 102, 5 (MPG, VI, 713)).— Прим. франц. изд.
которое всегда было Сыном Бога, стало после воплощения именоваться Сыном по-другому и в другом смысле, ибо сам Иисус Христос по разным причинам называет Себя то Сыном Божьим, то Сыном человеческим.
У Сервета есть ещё одна ложь, которая, однако, ничуть не ослабляет наших аргументов. Он утверждает, что в Писании слово «Сын» никогда не прилагается к Слову до пришествия Искупителя, разве только как образ. На это я отвечаю, что во времена Закона подобное именование действительно было затемнено. Однако мы имеем чёткие доказательства, что Сын не был бы вечным Богом, если бы не был предвечно рождённым от Отца Словом, особенно в воспринятой Им личности Посредника. Но имя Сына не вполне подходило Ему, пока Он не стал Богом, явившимся во плоти. Более того, Бог не мог бы именоваться Отцом с самого начала, каковым Он является, если бы Его отцовство не реализовалось от начала в единородном Сыне. Но именно от Бога происходит всякое родство и отцовство на небесах и на земле (Эф 3:15). Неизбежен вывод, что и в Законе и в Пророках Иисус Христос не переставал быть Сыном Божьим, хотя это имя не было общепринятым и не прославлялось в Церкви. Но если приходится спорить о самом слове, то Соломон, проповедуя о бесконечной высоте Бога, говорит, что нельзя познать ни Его, ни его Сына. Вот эти слова: «Как имя ему? и какое имя сыну его? знаешь ли?» (Прит 30:4). Я понимаю, что упрямцы не придадут этому свидетельству большого значения*. И поэтому я пользуюсь им только для того, чтобы показать, что люди, отрицающие богосыновство Иисуса Христа до воплощения, занимаются лукавым пустословием.
