Роберт Райт - Эволюция бога: Бог глазами Библии, Корана и науки
Хорошей новостью можно считать то, что некоторые из подобных ситуаций уже созданы. Мир изобилует взаимоотношениями с ненулевой суммой, многие помогают преодолевать пропасти, якобы разделяющие человечество. Есть и плохая новость: одного существования фактора ненулевой суммы недостаточно. Я и не говорил, что люди становятся толерантными в ответ на появление динамики с фактором ненулевой суммы. Зато говорил, что люди обращаются к толерантности, когда считают, что в динамике присутствует фактор ненулевой суммы. И даже это объяснение чрезмерно упрощено. В зависимости от конкретных обстоятельств мудрая реакция на возможности ненулевой суммы может требовать не просто убежденности в наличии фактора ненулевой суммы. Иногда требуется умение заглянуть глубже. Требуется оценка не только прагматичной истины, касающейся человеческих взаимоотношений, но и своего рода нравственной истины. А нравственная истина порой неуловима.
Фактор ненулевой суммы сегодня
Но сначала вернемся к хорошим новостям. При всех своих неувязках глобализация создает множество ситуаций с ненулевой суммой. Покупая новую машину, вы играете в одну из самых сложных в истории человечества игр с ненулевой суммой: благодаря вам получают малую толику зарплат тысячи рабочих на разных континентах и в свою очередь делают для вас машину. Популярное название этого явления — взаимозависимость (от вас зависит получение рабочими денег, от рабочих зависит получение вами машины), а взаимозависимость — еще одно название фактора ненулевой суммы. Поскольку удача двух игроков в игре с ненулевой суммой связана, благополучие каждого из них отчасти зависит от положения второго.
Можно обратиться к другим экономическим отношениям, к потреблению электроники, одежды, продуктов питания, и найти столь же разветвленные цепочки взаимозависимости. Все они складываются, образуя более масштабную разновидность взаимозависимости. Экономический подъем или спад в какой-либо части мира может быть заразительным. Поэтому народы в широком смысле слова заинтересованы в поддержании глобальной экономики: все они ведут игру с ненулевой суммой. Это всего лишь естественная кульминация экспансии социальной организации. Поселения сливались, образуя вождества, племена объединялись, образуя государства, из государств возникали империи. Все эти слияния породили более обширные сети, в которых действует фактор ненулевой суммы, и как мы уже видели, зачастую религия приспосабливалась к ним, помогала поддерживать целостность этих сетей.
Обнадеживает то, что в современном мире этот фактор ненулевой суммы часто проявляется в виде распространения согласия и толерантности в соответствии с закономерностями, которые прослеживаются в авраамических писаниях. Франция и Германия, которые враждовали на протяжении большей части современной эпохи, в настоящее время связаны многочисленными экономическими узами, и вероятность войны между ними соразмерно снижается.
Отношение американцев к японцам — особенно наглядный пример того, как глобализация расширяет сферу согласия. В 40-х годах XX века американцы видели в Японии врага и были, соответственно, низкого мнения об отдельно взятых японцах. На обложке одного комикса Супермен призывал читателей «наподдать япошкам», покупая облигации военных займов. Карикатура, которой сопровождался этот призыв, утрировала расовые черты, подразумевая, что японцы почти что отдельный вид. Такое отношение сохранялось и в последние недели Второй мировой войны, после атомной бомбардировки Хиросимы и Нагасаки. Америка не испытала никаких нравственных страданий, узнав о гибели десятков тысяч ни в чем не повинных детей, не говоря уже о ни в чем не повинных взрослых.
После войны ситуация начала меняться в сторону ненулевой суммы. К 70-м годам XX века американцы и японцы стали союзниками в борьбе против коммунизма, кроме того, японцы делали надежные машины для американских потребителей. Теперь среднестатистический американец уже не называл японцев «япошками» и не выказывал желания наподдать им.
Возврат к прошлому всегда возможен. В конце 1980-х годов, с завершением холодной войны, Япония потеряла свою значимость как союзница США. Между тем японскую экономику стали воспринимать как угрозу для американских рабочих мест. В 1989 году, в год падения Берлинской стены, когда полувековая политика «сдерживания» коммунизма прекратила свое существование, журнал Atlantic Monthly опубликовал в качестве заглавной статью под названием «Сдерживание Японии». Началось возвращение даже типичного для Второй мировой войны мотива ушлых и коварных японцев, особенно в романе Майкла Крайтона «Восходящее солнце», который в 1992 году стал бестселлером.
Однако японская экономика оказалась отнюдь не силой, принадлежащей к миру параноидальной фантазии и сокрушающей все на своем пути, кроме того, японские компании дальновидно разместили на территории США ряд своих автомобильных заводов. Это означало, что они вели игру с ненулевой суммой не только с американскими потребителями, но и с американскими рабочими. Роман «Восходящее солнце» так и не стал предвестником. В конечном счете за период после окончания Второй мировой войны и до завершения XX века отношения между США и Японией определенно стремились к ненулевой сумме, в целом в международной атмосфере наметилось потепление: американцам просто казалось, что японцы лучше, чем несколько десятилетий назад. Иначе говоря, больше похожи на самих американцев.
Так и происходит нравственная эволюция — в Древнем Израиле, в Риме времен раннего христианства, на Аравийском полуострове времен Мухаммада, в современном мире: культура народа адаптируется к значительным сдвигам в динамике теории игр, меняя оценку нравственного статуса людей, участвующих в той же игре. Если культура религиозна, эта адаптация включает изменения в толковании писаний и в выборе моментов из этих писаний, на которых акцентируется внимание. Так было в древности, то же самое происходит теперь.
В этом смысле хорошей новостью в целом является то, что история американо-японских отношений отражает положение в мире в эпоху глобализации: в отношениях с ненулевой суммой участвует все больше людей. Даже некоторые плохие новости могут оказаться хорошими. Транснациональные проблемы экологии, варьирующиеся от чрезмерного отлова рыбы в морях до глобального потепления, сами по себе очень серьезны, но по крайней мере, эти перспективы с отрицательной суммой повышают заинтересованность человечества в сотрудничестве с целью решения его проблем.
Возможно, народы мира придут к образу мыслей, необходимому для достижения такой цели. Может, они преодолеют предубежденность, препятствующую коммуникации, научатся толерантному отношению к многообразию культур и убеждений, будут более расположены друг к другу. В конце концов, эта закономерность прослеживается в писаниях: перспектива успешного участия в игре с ненулевой суммой порождает соблюдение приличий. Следовательно, теоретически все должно складываться прекрасно!
Неприглядная реальность
Теоретически. Но в действительности много что может помешать потенциалу ненулевой суммы преобразоваться в чувства, способствующие реализации этого потенциала.
Прежде всего проблему представляет осознание самого факта участия в игре с ненулевой суммой. Много ли тех, кто покупает машины, сознают, сколько рабочих из скольких стран участвовали в производстве этих машин?
На втором месте стоит проблема доверия. Палестинцы и израильтяне ведут игру с ненулевой суммой, потому что не в состоянии вытеснить других с территории; при неизбежности сосуществования длительный мир хорош для обеих сторон, а длительная война плоха для них. Немало людей с обеих сторон видят эту корреляцию удачи, по крайней мере абстрактно и теоретически. Тем не менее достичь соглашения нелегко, поскольку каждая сторона подозревает, что другая будет нарушать его.
Эти два препятствия к решению, связанному с ненулевой суммой — признание и доверие, — могут показаться непреодолимыми, однако на самом деле ни один из них не представляет серьезной проблемы. Истинная проблема — то, что усугубляет проблемы признания и доверия, а также создает новые. Эта проблема — человеческий разум, созданный в результате естественного отбора.
В сущности, человеческий разум — настолько большая и сложная проблема, что о ней трудно вести абстрактные рассуждения. Лучше проиллюстрировать ее примером. Один такой пример находится вблизи границы, которая с 11 сентября 2001 года привлекает столько внимания: отношений между мусульманами с одной стороны и христианами и иудеями — с другой, или, как иногда говорят, чрезмерно упрощая ситуацию, между «мусульманским миром» и «Западом». (По причинам, до которых мы вскоре дойдем, я рассматриваю этот пример с позиций «Запада», задаваясь вопросом, что могли бы сделать его жители для улучшения ситуации, — хотя, разумеется, направленные на улучшение усилия приветствуются и даже требуются и с другой стороны.)
