Татьяна Титаренко - Испытание кризисом. Одиссея преодоления
Вы можете ужасаться тому, какие странные желания вас иногда охватывают. С одной стороны, хочется сделать все, чтобы ваш любимый пожил еще немного. А с другой, иногда очень хочется, чтобы его страдания уже наконец закончились. Как только подобные желания осознаются, актуализируется острое чувство вины. Как такое могло прийти в голову? Вы начинаете себя упрекать.
Вы готовы умереть, лишь бы только ваш любимый был жив и здоров. И вы мысленно просите прощения, клянетесь себе, что больше никогда так не будете думать. Но приходит завтра, и вы снова разрываетесь между сочувствием и самосохранением. Не карайте себя слишком сильно. Такое бывает нередко. И не только с вами. Эти эмоциональные качели вовсе не говорят о том, что вы предаете своего любимого.
Эмоциональная неуравновешенность, колебания настроения типичны для близких, у которых кто-то неизлечимо болен. Страдания таковы, каковы они есть. Их важно осознавать, отслеживать, уважать. Мы ведь находим в себе великодушие и терпение, когда наш больной то жаждет продлить себе жизнь хотя бы на день, то просит немедленной смерти.
Супруги Саймонтоны считают, что нам надо научиться принимать свой страх, отчаяние и боль точно так же, как мы принимаем все эти чувства у больного. Давайте действительно учиться принимать себя такими, какие мы есть. И не судить себя строго (с. 158).
Давайте подумаем, можем ли мы быть полезными своему больному в те часы, когда не находимся с ним рядом. Например, мы можем позитивно думать о нем по дороге на работу, с благодарностью вспоминать по вечерам самые дорогие моменты совместной жизни. Можем благодарить судьбу за долгие годы, проведенные совместно, за возможность еще и сегодня успеть сказать друг другу очень необходимые слова.
Такие внутренние усилия имеют огромный смысл. Мы настраиваем себя, как музыкальный инструмент, на конструктивный лад. Мы несем в себе большой заряд целительной, любящей, заботливой энергии. И наш больной, конечно же, это чувствует.
Как в окопах не бывает атеистов, так их нет и рядом с умирающим. Проверьте на себе целительную силу молитвы, даже если вы никогда не переступали порога церкви. Откройте молитвенник, почитайте, а потом попробуйте говорить своими словами. Молитва дает сердцу человека возможность зазвучать открыто и ясно, помогает выразить то невыразимое, что звучит внутри.
Как пишет Ф. Е. Василюк, открытие Другому своего настоящего переживания не является актом простого информирования. Такое открытие ставит человека перед творческим заданием поэтического осмысления и проявления своего переживания. Помогая переживанию как реальности души войти в молитву, его надо осознать и назвать. Назвать так, чтобы душа его узнала и могла откликнуться (Василюк, с. 50–51).
Вы наверняка знаете семьи, в которых принято скрывать друг от друга свои проблемы. Это трактуется как забота о ближнем, которого не стоит нагружать своими треволнениями. Когда такая семья оказывается в кризисной жизненной ситуации, вызванной опасным заболеванием одного из ее членов, привычные формы взаимодействия остаются прежними.
Больной не должен ничего знать о неприятностях, конфликтах, обострении отношений. Все договариваются и дружно пытаются от него скрыть любые недоразумения, происходящие в их жизни. Общение становится в чем-то вынужденным и обязательно слегка фальшивым.
Лежащий в больнице человек не может не чувствовать, что от него что-то прячут, о чем-то не говорят. И его чувства одиночества, покинутости, отвергнутости становится почти нестерпимыми. Он отодвинут, исключен из реальной жизни своих близких. С ним уже никто не посоветуется, его ни о чем не спросят кроме дежурного: «Как ты себя чувствуешь?»
Желая принести пользу, вы своей скрытностью приносите гораздо больший вред. Если не делиться открыто своими чувствами, не обсуждать проблемы, такая необходимая для больного близость неумолимо тает.
В ответ больной человек тоже постарается никого не волновать. Он не расскажет о ночных кошмарах, снящихся ему в последнее время. Не будет поднимать вопрос о ненаписанном завещании, хотя и думает об этом постоянно. Не пожалуется на невнимательную медсестру, после уколов которой так долго болит рука. Из общения уйдет тепло и доверие. Оно станет вежливо-формальным, пустым.
Терминальные больные давно устали от разговоров об их состоянии, чудодейственных лекарствах и консультациях с очередным профессором. Подумайте лучше о том, как вырваться из повседневности. Можно вместе с больным подготовиться к дню рождения одного из членов семьи или организовать встречу весны, осени, зимы. Можно пригласить туда, где находится тяжелобольной, друзей, принести вкусную еду, написать каждому пожелания в стихах.
Да, это нарушит ежедневный режим. Но на последнем этапе жизни иногда полезно его нарушать. Главное, чтобы праздник принес больному радость, чтобы оживил его, скрасил однообразные дни. А если удастся еще и привлечь больного к продумыванию сценария встречи, если он сам предложит какие-то сюрпризы для всех приглашенных, это будет особенно удачно.
Жизнь продолжается, и лучшее, что мы можем дать уходящему от нас человеку, – это ощущение непрерывности, безостановочности нашего бытия. Открытость, правдивость, верность себе помогают поддерживать не только больного, но и тех, кто рядом с ним. Из общения уходит необязательность и поверхностность. Отношения становятся все более глубокими, теплыми, настоящими. Такими, какими они никогда не были раньше.
Одним из самых известных в мире специалистов по психологической помощи умирающим является мужественная американка Элизабет Кюблер-Росс. По ее наблюдениям, и дети, и взрослые всегда инстинктивно чувствуют, когда приближается их смерть. Они уже внутренне готовы уйти. Но любящие близкие никак не могут смириться с очевидным, плачут, не отпускают. И ждущие смерти тяжелобольные как бы не дают себе разрешения умереть.
Подобные отсрочки даются с большим трудом. С одной стороны, сил продолжать мучения уже не осталось, а с другой, надо держаться ради тех, кого они любят. Тут вам потребуется самое большое мужество, уважаемый читатель. Вам придется поговорить с вашим родным человеком, что он имеет право отвечать за себя, отвечать и за свою жизнь, и за смерть. Вы принимаете его решение, каким бы оно ни было.
Как справедливо подчеркивают Карл и Стефани Саймонтоны, больной человек не должен чувствовать, что, умирая, он подводит своих родных и врачей. Находясь в терминальном состоянии, человек сам в какой-то момент решает, что настал его час. Важно, чтобы он успел сообщить вам, своим близким об этом решении. У него должно быть внутреннее право перестать бороться и пойти навстречу смерти.
Будьте готовы к такому повороту событий. Не отказывайтесь от последнего обсуждения с вашим близким деталей организации его похорон. Это становится самым актуальным для дорогого вам человека, и вам придется принять реальность такой, какой она сейчас есть. Будьте внимательны к последним пожеланиям умирающего. Теперь уже не время его успокаивать и отвлекать. Абсолютно все, о чем захочет поговорить больной, стоит вашего внимания и участия.
Чтение молитвы у постели родного вам человека создает особую атмосферу принятия того, что надвигается. Как отмечает А. В. Гнездилов, такая практика способствует переживанию величия смерти и естественности финала человеческой жизни. Больной тихо отходит, и его родные тихо прощаются с ним. Ощущение таинства и святости момента смягчает горе, и слова заупокойной молитвы необычайно глубоко действуют на близких (с. 143–144).
Неверующие люди тоже нуждаются в создании особой атмосферы ухода. Иногда умирающий человек хочет послушать страницы любимой книги, звучащие родным голосом. Бывает, они просят посидеть с ними рядом и вспомнить счастливые моменты совместной жизни. Или им хочется часами вместе смотреть в окно, где ветер колышет деревья и гонит облака.
Даже если вам кажется, что ваш близкий уже ничего не воспринимает, только дышит с закрытыми глазами, все равно посидите с ним рядом. Так в покое и взаимном принятии того, что происходит, человеку легче попрощаться с жизнью и быть готовым к встрече со своей смертью.
Тяжелая утрата: как завершить работу траура
После смерти близкого человека наступает период скорби, период горевания, оплакивания утраты. Жизнь становится еще тяжелее, чем она была во время сопровождения тяжелобольного. Тогда хоть был какой-то смысл, а теперь его нет, и все кажется невыразительным, серым, пустым.
Как долго это может длиться? По-разному. От нескольких месяцев до многих лет. Трудно найти взрослых людей, которые бы не переживали утраты. Они неизбежны. Любимые люди уходят от нас навсегда. Умирают бабушки и дедушки, потом приходит черед родителей, потом… Если вы достаточно долго живете, вам с этим кризисом приходилось сталкиваться уже не раз.
