Пол Холмс - Внутренний мир снаружи: Теория объектных отношений и психодрама
В целом у него были развитые продуктивные (и вполне нормальные) невротические защиты, большинство из которых заставляли его много работать и в целом соответствовали профессии социального работника. Взрослый Джордж не чувствовал себя человеком, которому требовалась фигура отца. Но он стал очень злиться, когда почувствовал себя брошенным вследствие «дезертирства» своего босса. Такое поведение смутило его. Ему действительно не требовалось наблюдение Фреда. Джордж мог работать абсолютно независимо и знал это. Он чувствовал себя заботливым и любящим человеком, пусть даже и обещающим слишком много; в конце концов, он был хорошим социальным работником, великолепно соответствующим потребностям своих клиентов. Но, как и описывал это Гантрип, его внутренний «я» — объект проявлялся время от времени, вступая с ним в противоречие и причиняя боль.
Джордж в психодраме
Поначалу в психодраме трудности Джорджа связывались с ситуацией на работе. В конце концов, разве не эти проблемы привели его на психодраму? Однако, по мере продвижения от настоящего времени до сцен из его детства, возможные причины его проблем стали более понятны. Течение психодраматического исследования полностью соответствовало порядку, описанному Голдман и Моррисоном (Goldman and Morrison, 1984).
Шаг за шагом Джордж начал входить в контакт и с точкой зрения своего отца, и со своим собственным гневом по отношению к матери. Будучи «отцом», он обнаружил, что говорит то, о чем никогда раньше не задумывался. Его отец тоже имел свой взгляд на эту историю. Годами Джордж принимал мамину оценку происходящих в жизни семьи событий. Внезапно он стал осознавать, что любит своего отца и нуждается в нем. Играя себя в детстве, он воскресил в памяти страх и ярость, которые переживал, лежа в кровати и слушая ссору своих родителей.
На сессии у Джорджа возникли трудности, связанные с его матерью. Двойственные чувства и гнев чуть было не одолели его, когда он вошел в контакт со своим гневом (связанным с отсутствием отца), направив его непосредственно на мать. Он стал испытывать значительное напряжение, и психодрама замедлилась, поскольку протагонист потерял былую спонтанность.
Ребенком Джордж должен был пережить подобные психологические конфликты и страдания. Он начал использовать невротические защиты, чтобы справиться со своей нетерпимостью. Он вытеснил свои конфликтующие объектные отношения, которые включали его гневный «я» — образ. В соответствии с принципом объединения сходных внутренних объектов, другие объектные отношения, в которых Джордж испытывал гнев, также были вытеснены. Таким образом, Джордж потерял доступ к важной внутренней роли — напористого и рассерженного мальчика/мужчины, что заметно ослабило его ролевой репертуар.
Во время сессии «забытая» роль появилась из забвения. Однако лишь время могло показать, сможет ли Джордж использовать вновь обретенную роль рассерженного «я» в реальном мире, за пределами психодраматического театра.
9. КОНФЛИКТЫ И ТРЕВОЖНОСТЬ
Удержание и контейнирование
Группа
Пока Джордж разговаривал с двумя аспектами своей матери, Пол отошел вглубь комнаты, откуда было хорошо видно, как протекает сессия.
— Я люблю тебя, мамочка. Ты ведь никогда не оставишь меня, правда?
— Нет, конечно нет, Джордж… Я тебя тоже люблю.
Протагонист был глубоко вовлечен в катартическое взаимодействие со своей матерью, которое стало возможным, потому что «мать», которую он ненавидел, отделилась от «матери», которую он любил, и сидела теперь на другом стуле. Впервые за много лет он смог избежать двойственности в чувствах, и произошло это благодаря психодраматической технике. Группа была полностью поглощена разворачивающимся перед ней действием. Пол чувствовал удовлетворение и начал думать о том, что будет следующим этапом психодрамы.
Спустя некоторое время он вдруг ощутил, что в группе возникло напряжение. Питер склонился к Тельме, и Пол понял, что они о чем-то друг с другом говорят. Мэгги, наоборот, выглядела вялой и, казалось, спала. Джордж уже прекратил разговор со своей «хорошей матерью»и опять выглядел напряженным и встревоженным.
Вновь что–то разладилось в ходе сессии. Члены группы были смущены и чем–то расстроены. Джордж опять потерял свою спонтанность. Пол быстро вернулся на сцену и заговорил с Джорджем.
— Что случилось? Как мы должны закончить эту сцену с твоей матерью?
Джордж казался очень обеспокоенным.
— Я не знаю. Я абсолютно не понимаю, как быть дальше.
Пол и сам толком не понимал, что должно стать следующим шагом. Сцену с матерью Джорджа следовало закончить. И еще оставалась проблема Джорджа и его отца. (Психодраматическая сессия началась с Джорджа и его проблем с фигурой отца/начальника на работе.) В группе ощущалась неловкость. Быть может, это было связано с возросшей тревожностью и неопределенностью, которые испытывал протагонист. Ситуацию ухудшало то, что директор также чувствовал некоторую неуверенность в том, что следует предпринять. Пол повернулся к группе.
— Есть какие–нибудь предложения, что делать дальше?
Дебби подала реплику из глубины комнаты:
— Знаете, если Джордж выразит свое чувства гнева и фрустрацию к своему боссу так же, как он это сделал сейчас к матери, жизнь на работе может для него облегчиться.
Определенно, у Дебби было понимание того, куда должна двигаться психодрама. Дэвид добавил:
— Я думаю, Джордж должен закончить сцену со своей матерью.
По предыдущим сессиям группа уже знала, что мать Дэвида тоже была властной женщиной.
— Хорошо. Джордж, как мы должны закончить сцену с твоей матерью?
Теперь директор стоял рядом с протагонистом, мягко положив руку ему на плечо. Пол уже обрел уверенность и понимание дальнейшего хода событий, но… ничего нельзя было сделать, пока Джордж оставался таким напряженным и встревоженным. Близость Пола и активная реакция группы, казалось, придали Джорджу решимости. Дэвид подал знак, что хочет продублировать Джорджа; Пол жестом выразил согласие. Дэвид (стоя близко к Джорджу в роли дубля) сказал:
— Я думаю, что хочу поговорить с моими родителями вместе! Они всегда были такими чужими друг другу, когда я был маленьким.
— Да, именно это я и хочу сделать.
Пол испытал облегчение и продолжил:
— Отлично. Где ты хочешь провести эту встречу? Помни, что это психодрама и здесь возможно все.
Джордж задумался, затем его лицо посветлело.
— Я знаю! Я хочу поговорить с ними у себя на работе, в комнате для сотрудников. Никто из них и подумать не мог, что я стану социальным работником. «Это не мужская работа», — говорил отец. Моя мама хотела, чтобы я был врачом, как ее отец. Они бы никогда не пришли ко мне в офис!
— Так, ты имеешь в виду, что мы должны вернуться в ту комнату, откуда начали. Тогда давай восстановим ее.
Декорации первой сцены были восстановлены. Джордж отчетливо понимал, что он хочет получить от этой сцены, и поэтому легко руководил вспомогательными «я».
— Я хочу, чтобы мать и отец сидели вместе на софе. Вот так, бок о бок. Хорошо. Я сяду вот сюда, в кресло Фреда. Его он использует, когда все–таки появляется в офисе! Ну вот… Я очень рад, мама и папа, что вы пришли повидать меня…
Джордж потерял свой энтузиазм и вновь стал встревоженным. Пол придвинулся к нему ближе.
— Продолжай. Что ты хочешь сказать?
— Ну…
— Тебе будет легче, если ты будешь выше их. Вставай вот сюда, на это возвышение. Вот так.
(Он подставил Джорджу высокую жесткую подушку.)
— А теперь скажи им все, что ты хочешь!
Дэвид и Виктор показали, что хотели бы помочь Джорджу в качестве дублей или помощников.
— Спасибо. Подходите и вставайте рядом с Джорджем, чтобы он чувствовал себя безопаснее на своем возвышении.
Джордж все еще выглядел весьма обеспокоенным.
— Скажи своим родителям три вещи, которые вызывают твой гнев. Только три вещи.
— Вы должны оставаться вместе. Мне нужны два родителя в доме.
— Первое, теперь вторая вещь.
— Когда я был ребенком, вы все время обвиняли меня в ваших проблемах. Да, я знаю, ты, мама, вышла замуж, потому что была беременна. Ты не хотела быть матерью–одиночкой. Но я не просил, чтобы меня зачали!
