Александр Данилин - LSD. Галлюциногены, психоделия и феномен зависимости
По сравнению с этими преступлениями душители-«таги» вместе с их богиней Кали кажутся смехотворными…
В феномене нацизма встретились тайные «дионисические» ожидания художественной элиты, членов тайных обществ и… врачей и психологов, находящихся на переднем крае исследования бессознательных психических процессов.
«Аненербе» и медицина нацизма проводили в концлагерях массовые эксперименты по управлению человеческим сознанием. Результаты этих экспериментов по большей части засекречены и до сих пор используются спецслужбами всего мира.
Один из самых мощных «химических инструментов» управления человеком — LSD-25 все годы Второй мировой войны пролежал, никем не замеченный, на полке лаборатории «Сандоз» в Базеле.
Трудно даже представить себе, какого ужаса удалось избежать человечеству благодаря тому, что Альберт Хофман просыпал себе на ладонь реактив только спустя три года после окончания войны…
Но, говоря о «дионисических» корнях национал-социализма, можно ли обойти вниманием свою собственную страну, культивирующую социализм большевистского образца?
Для того чтобы понять, какой духовный смысл несут наркотики нашей культуре, необходимо понять: а внутри какой цивилизации мы с вами жили на протяжении почти всего XX века?
Хотя по этому поводу сегодня издано множество книг, доказать, что Ленин и Сталин всерьез интересовались оккультизмом или другими тайными учениями, не удалось никому… Зато ими интересовался Карл Маркс.
Несомненно, ВЧК, ОГПУ-НКВД, а позднее и КГБ не проходили мимо оккультных феноменов и галлюциногенных алкалоидов, но, по всей видимости, участвовали в этом в той мере, что и все крупные спецслужбы мира.
Нет, русский коммунизм не пытался призывать древних языческих богов, как это делал национал-социализм. Происходил какой-то другой «духовный» процесс…
Все древние и новые культы Сатаны строились на основе христианских ритуалов. С той лишь разницей, что христианство в них напрямую выворачивалось наизнанку — крест вешался вверх ногами, на алтаре нужно было заниматься сексом, а вместо вина поклонники сатанинских культов причащались мочой… и т. д.
Похоже, что советская управленческая структура представляла собой вывернутую наизнанку модель христианской общественной организации. Внешние черты до известной степени были схожими, а вот цели и задачи — прямо противоположными.
Сравним.
Хозяйственными и административными функциями христианской общины в ранние века руководили особо выбранные лица — епископы. В дальнейшем последние, особенно в католицизме, стали брать на себя все больше и больше духовных функций, что не было им свойственно в первые века христианства.
Должность Генерального секретаря ЦК ВКП(б) изначально тоже воспринималась партией как должность чисто административная, не претендующая на особый приоритет в сфере идеологической. Таким образом, Сталин полностью повторил эволюционный путь стародавних епископов.
И такого в большевистской истории можно найти немало; но вот что главное:
Одной из кардинальных задач христианства было преодоление родовых культов во имя новой Веры, объединяющей людей в Духе. Возникал абсолютно новый тип человеческого сообщества, в которое люди объединялись по собственной воле. Каждый из них веровал в Христа. Это были разные люди, объединенные верой и стремящиеся к Преображению. Такое общество называлось Церковью.
Советская же власть, самовольно объявившая себя «новой общественной формацией», стремилась силой навязать свою веру огромным массам людей. Ее лидеры присвоили себе право распоряжаться человеческой личностью. Они были убеждены, что знают человеческие потребности лучше, чем сами носители этих потребностей. Для того чтобы отдельный человек признал право большевиков принимать решения вместо себя, нужно было покалечить его индивидуальность, его чувство собственного достоинства.
Для этого нужно было, например, уничтожить его память. Разрушить родовые связи жителей страны. «Советский человек» превращался в «Ивана, не помнящего родства».
Нити, связывающие как страну в ее прошлом и настоящем, так и каждого отдельного гражданина, его семью с предшествующими поколениями, а стало быть, и с вековым укладом жизни, оказались порванными. Разрыв проходил так же болезненно, как и, к примеру, в античные времена, когда кто-то покидал семью и уходил в первую христианскую общину.
Родовые связи неминуемо отменялись в христианстве во имя создания нового человека — человека, который, будучи независимым от родоплеменной религии предков, мог бы обрести личного Бога, а вместе с ним истинную свободу — чувство уверенности в собственных духовных силах, зная в своей новой вере о духовной победе над смертью. Христианство объявляло каждого человека, который прошел обряд крещения, образом и подобием Божьим.
Социалистическая власть в СССР также ставила своей задачей создание человека новой формации — «советского человека». В 70-е годы Брежнев объявил, что такая новая разновидность человека наконец-то создана.
Новый человек создавался христианством для вечной жизни в Боге. Поэтому ему требовалась свобода от оков рода и племенной религии. Как это ни странно, эту свободу приносила… ответственность. Каждый христианин, прошедший таинство крещения, становился не рабом нового культа, а посвященным. Простым актом принятия веры он достигал того уровня духовного знания, которое в языческих религиях считалось уделом жреца или шамана. Каждый христианин становился священником. Равным среди равных.
Такая форма равенства делала человека полностью ответственным за свою судьбу, более того, эта ответственность распространялась не только на короткую человеческую жизнь, но и на судьбу существования человека в вечности, длящейся и после его смерти. Личность оставалась наедине с Богом. За свою судьбу она отвечала, но отвечала только перед Христом. Ничто человеческое больше не могло превратить личность в раба. Христианство давало личности свободу, но эта свобода была неотделима от ответственности и страдания.
В языческой религии страдания членов племени преодолевали жрецы. Только они знали, как нужно поступать правильно и какие ритуалы исполнять. Теперь преодолевать собственные страдания должен был отдельный человек, опираясь лишь на собственную веру.
Новый человек социализма представлял собой нечто прямо противоположное. Появилась новая каста жрецов, которая сняла с человека ответственность за его страдания и поступки. Только члены «партии-касты» знали, как человек должен себя вести для того, чтобы избежать страдания.
Социализм, казалось бы, брал на себя искупление человеком его первородного греха. Нет ответственности — нет и ощущения греховности или собственной несостоятельности.
На деле ситуация оказывалась совершенно другой. Первородного греха не совершали животные. Им неведомо чувство ответственности. За основную часть их поведения отвечает инстинкт — биологическая программа поведения, за рамки которой не в состоянии выйти ни одно животное, кроме человека.
Коммунизм лишил человека ответственности за свою собственную жизнь. Роль руководителя поведением отдельной личности взял на себя аморфный коллектив. Это было попыткой подмены свободы отдельной личности системой новых «идеологических инстинктов».
Христианское объединение личностей, ответственных перед Богом, незаметно подменялось сложно организованным муравейником, каждый член которого, точно так же, как и в муравейнике реальном, отвечал своей жизнью за сохранение раз и навсегда предписанного «идеологическим инстинктом» порядка.
Шла незаметная подмена Священной иерархии иерархией инстинктов.
Социализм оказался лишь одним из вариантов погружения человека в его животное «дионисическое» начало. Только инстинкты, в которые возвращали тоталитарные учения, были преимущественно не половыми, а стадными.
«Новый человек» социализма создавался для жизни раба, который во всем подчиняется функционерам от идеологии — адептам провозглашенной новой религии, обладающим абсолютной властью над своим же «новым человеком». Раб полностью лишен индивидуальной воли, он во всем подчинен хозяину. В идеале раб — это человек, полностью лишенный личности: послушная машина.
«Социализм, — писал Фридрих Ницше в самом начале века, — превосходит самый жестокий деспотизм в своем стремлении уничтожить человеческую личность, считая ее непозволительной роскошью природы».
