Евгения Трошихина - Сосуд и зеркало. Развитие эмоционального ресурса личности в психотерапии
Все вышеизложенное относится к некоторым способам контейнирования в ходе песочной терапии. Терапевт может чередовать их или осуществлять совместно, в зависимости от индивидуальности клиента. И каждый терапевт является особенным «сосудом».
Само терапевтическое пространство служит своего рода контейнером. По мысли К. Г. Юнга, алхимический сосуд в метафорическом смысле отражает его суть. В алхимическом сосуде находятся два вещества, и, поскольку он герметически закупорен, в него больше ничего не поступает и ничего не выходит наружу. Под ним зажигают огонь, и под воздействием этой энергии внутри сосуда начинает происходить превращение. Двое людей, терапевт и клиент, вступают в терапевтические отношения. Сходство с герметическим сосудом этим отношениям придает наличие определенных правил, создающих границы. Так, терапевтические отношения существуют внутри консультационного кабинета, а потому они конфиденциальны. Они не имеют сугубо личного характера внутри и за его пределами. Иными словами, терапевт и клиент не являются близкими родственниками или друзьями, они не связаны служебными обязательствами. По словам Юнга, это личные отношения в обезличенных профессиональных рамках (Юнг К. Г., 1998). Герметичность сосуда позволяет отношениям быть неширокими, но глубокими. Сильные чувства клиента находят отклик в терапевте, энергию чувств можно сравнить с процессом нагревания. Между участниками происходит глубокий взаимообмен, что приводит к личностным изменениям.
В терапевтических отношениях обе стороны включены в диалектический процесс. И клиент, и терапевт являются партнерами в глубоком динамическом обмене. В пустом пространстве, которое существовало изначально, создается неразрешимо запутанное поле взаимодействий, захватывающее двух людей, две души (Кэмбриджское руководство… 2000).
Что-то очень тонкое, хрупкое и многообразное происходит между ними. Каждую минуту случается так много всего, что невозможно задержать внимание на всем сразу, а иногда так быстро меняется, что трудно успеть понять, что с этим делать. При этом каждый маленький нюанс может быть чрезвычайно важным для клиента (Кан М., 1997).
Юнг нашел алхимический текст Rosarium Philosophorum с десятью гравюрами, на которых химический процесс в сосуде представлен в виде человеческих отношений мужчины и женщины. В этих иллюстрациях он увидел отражение терапевтических отношений. В своей статье «Описание феноменов переноса на основании иллюстраций к „Rosarium Philosophorum“» он представил схему взаимодействия. Юнгианцы широко используют ее вариации при исследовании поля трансформации в терапевтических отношениях (рис. 1.6, см. Юнг К. Г., 1997а; Холл Д. А., 2006; Кембриджское руководство… 2009; Кларк М., 2013; Раевский С. О., Хегай Л. А., 2000).
Рис. 1.6. Терапевтический квадратЛиния 1 относится к сознательным реальным взаимоотношениям клиента и терапевта и символизирует терапевтический альянс. Линия 2 символизирует отношения на бессознательном уровне, для которых характерны проективная и интроективная идентификации.
Линия 3 – канал внутренней коммуникации, представляющий отношения терапевта со своим бессознательным. Этот канал в меньшей степени блокирован, чем соответствующий канал клиента, представленный линией 4, благодаря опыту работы терапевта и учебному анализу, который он прошел. Линия 5 обозначает потребность клиента в Эго терапевта, канал для переноса клиента, а также сознательную попытку терапевта проникнуть в бессознательное клиента. Линия 6 – контрперенос терапевта на клиента и доступ сознания клиента к бессознательному терапевта.
Создавая для клиента свободное и защищенное пространство, в котором он может ощущать себя в безопасности, терапевт должен быть внимателен к различным сторонам отношений. Он несет ответственность за соблюдение обговоренных с клиентом границ (линия 1). Он ведет постоянную работу с собственным бессознательным, увеличивая осознание своих комплексов и слабостей. Терапевту важно осознавать свои потребности, будь то потребность во власти, любви, почитании и другие, уметь контролировать их и бессознательно не искать их удовлетворения в терапевтических отношениях (линия 3). Тогда клиенту не надо будет считывать эти витающие в воздухе требования, удовлетворять их или бороться с ними.
Терапевт концентрирует внимание на клиенте в течение всей сессии, но не поселяется в пространство клиента (линии 1 и 5). Терапевт удерживает, сохраняет проекцию клиента, не идентифицируясь с ней и не развенчивая ее до тех пор, пока не пройдет достаточно времени, чтобы клиент смог распознать в спроецированном материале свое внутреннее содержание, забрать его себе и в конце концов увидеть терапевта в реальном свете с присущими ему качествами (линия 5).
Терапевт прислушивается к своим контрпереносам и использует свои реакции, фантазии, догадки для понимания клиента. Эмпатически настраиваясь на внутренний мир клиента, он почти понимает, что последует дальше, и терпеливо ждет, оставаясь открытым другим возможностям (линия 6).
Терапевт восприимчив к образному миру, который появляется в символах и взаимодействует с ним. Его Эго открыто для посланий Самости (линия 3). Он ощущает присутствие взаимодействия двух бессознательных, происходящее «мистическое соучастие», замечая синхронию событий, образов, символов и появляющийся «глубокий перенос» от центра к центру, взаимодействие Самостей, когда Самость терапевта находит дорогу к Самости клиента. Архетипическая энергия присутствует в работе. «Званый или незваный, Бог всегда с нами» (линия 2). Она требует особой осторожности. И в силу того, что у терапевта надежная связь Эго с Самостью, что он удерживает эти внутренние взаимоотношения, это приводит к открытию аналогичного канала и у клиента (линия 4). Исцеление приходит из глубины.
Опыт терапевтических отношений, безопасное и свободное пространство, создаваемое терапевтом, клиент интернализует, и оно становится его внутренним пространством – личностным эмоциональным ресурсом, к которому человек обращается, особенно в трудные времена. То, что должно было произойти естественным путем благодаря ранним взаимоотношениям с матерью, но по каким-либо причинам потерпело неудачу или было нарушено позже на жизненном пути, восстанавливается в терапии.
Терапевту важно сберегать в себе образ сосуда, который надежно удерживает содержимое.
Зеркало
Каждому человеку, чтобы себя узнавать, нужно смотреться в зеркало. В природе зеркалом может послужить водная гладь озера. В Средневековье в качестве зеркала использовали серебряный или бронзовый диск. С помощью зеркала можно увидеть себя со спины. Зеркало правдиво отражает то, что существует, и поэтому оно является символом правды, искренности, чистоты, сознания и самопознания. Зеркало отражает пассивно, и, соответственно, оно имеет лунный характер. Зеркало – одна из восьми Драгоценных Вещей в буддизме. С возможностью любования своим отражением связано появление зеркала в качестве атрибута гордости и тщеславия. Нарцисс, любуясь своим отражением, не смог от него оторваться. В мифах и фольклоре зеркало часто наделяют магическими свойствами. Сквозь него можно попасть в зазеркалье, иной мир (Кирло Х., 2007; Тресиддер Д., 1999).
В трюмо испаряется чашка какао,
Качается тюль, и – прямой
Дорожкою в сад, в бурелом и хаос
К качелям бежит трюмо.
Там сосны враскачку воздух саднят
Смолой; там по маете
Очки по траве растерял палисадник,
Там книгу читает тень.
И к заднему плану, во мрак, за калитку
В степь, в запах сонных лекарств
Струится дорожкой, в сучках и в улитках
Мерцающий жаркий кварц.
Огромный сад тормошится в зале
В трюмо – и не бьет стекла!
Зеркало используют в гаданиях, желая увидеть будущее. Широко распространено суеверие, что разбитое зеркало приносит беду, несчастную любовь. Зеркало защищает от злой силы. Персей использовал щит как зеркало и, глядя в него, убил Медузу Горгону. Зеркало – символ души, удерживающей впечатления. Глаза называют зеркалом души.
Глядя в глаза матери, младенец видит в них свое отражение. Первым и самым значимым «зеркалом», подтверждающим существование любого человека, становится мать. Отзеркаливание матерью обеспечивает удовлетворение жизненно важной человеческой потребности в «эмпатическом резонансе». Даже если ребенок испытывает сильные эмоции при невзгодах и неудовольствиях, то наряду с их отражением в глазах матери светится нежность к ребенку. Детям необходимо, чтобы родители показывали их желанность и замечательность, их ценность. Д. Винникотт, Х. Кохут обращали внимание на то, что это узнается скорее не из слов, а из выражения лица. «Лучистый взгляд матери» – так назвал Кохут материнский взор, выражающий наслаждение самим существованием ребенка.
