Наталия Белопольская - Такие неformatные дети
За приветливой маской скрывалось сильное раздражение: не от общения с психологом – тут для Богдана обнаружилась новая возможность для самоутверждения, – а из-за приступов скуки, которая порой наваливалась на него и требовала разрешения.
Богдан рассказывал мне о том, как с детства он был окружен вниманием людей, как мог ответить так остроумно, так что все вокруг начинали хохотать. Как рано понял, что может «оказывать влияние» на людей: настраивать их друг на друга или против кого-то, завоевывать их доверие, внушать нужные мысли.
Манипулировать родителями ему было уже не интересно. Богдан сказал, что они у него «как на ниточках». Он сказал, что любит своих родителей и «даже брата», но они скучные люди, которые «живут его жизнью», потому что в их собственной жизни нет ничего интересного.
Отец как-то сказал Богдану, что «в жизни всегда есть место подвигу», и Богдан понял это по-своему. Он устроил пожар, чтобы совершить подвиг. Повседневная жизнь такая скучная, а он внес в нее сильные переживания: опасность, риск, необходимость быстро действовать. Он долго готовился к этому пожару! Вы думаете, это просто? Заранее собрал в кучу зимние вещи. Потом решил подготовить документы и деньги, взять любимую машинку. А Сашка? Его предстояло спасать, а он только мешал: стал кричать, хотел бежать к соседям, хотя еще было «не время». Загорелось, на удивление, быстро. До этого Богдан уже репетировал поджог. Он ни с кем не советовался, поэтому до всего пришлось доходить самому. А в квартире загорелось быстро, но ведь сразу нельзя было выскакивать, а то «весь смысл бы пропал». А так получилось «красиво». Вы ведь не думаете, что это легко: стоять в горящей квартире с кучей вещей в руках, да еще брата держать, чтобы не орал! Но все получилось! Богдан терпел до последнего момента, правда, он не смог позвонить из своей квартиры, уже сильно горело! Но потом они выбежали на площадку, дверь захлопнули, и Богдан позвонил от соседей. Говорил с пожарными внятно, толково, «не потерял головы».
– А тебе не жалко, что в квартире сгорели все вещи, да и сама она сильно пострадала? – спросила я.
– А как же иначе – пожар, и что бы все осталось цело? Кто ж в это поверит? – отвечал Богдан.
– А брата тебе не было жалко? Он, наверное, сильно испугался? – опять спросила я.
– Сашка-то? Да он трус, всего боится, ему только полезно страх преодолевать, – ответил уверенный в своей правоте Богдан.
– А ты не боялся, что родители узнают, будут ругать? – настаивала я на своем.
– Родители бы не догадались, они верят мне «как богу». Дед, гад, не любит меня, – откровенничал подросток.
– Что теперь будет? Как будешь жить дальше? – поинтересовалась я.
– Все будет нормально. Родители меня любят. В деревню больше не поеду. В жизни всегда есть место подвигу.
Родители не понимали, зачем мне говорить с Сашей.
«Нас волнует только Богдан, мы боимся за него», – заявили они.
Я встретилась с Сашей у себя в кабинете. Мальчик был неразговорчив, но послушен. Выполнил некоторые задания, обнаружив хороший интеллект и интерес к рисованию.
Его рисунок «пожара» впечатлял и не требовал дополнительных комментариев.
– Ты часто рисуешь пожар?
– Нет, не знаю.
– Ты боишься пожара?
– Нет, не боюсь.
– Ты любишь Богдана?
– Да, люблю.
– Он какой, Богдан?
– Красивый и смелый.
– Что тебе часто снится?
– Мой мишка горит, а Богдан не дает мне его взять.
В принципе, к моменту моей следующей встречи с родителями информации о Богдане, его семье и особенностях его воспитания было вполне достаточно.
Родители хотели получить «рецепт от пожара», не вникая в саму проблему, не желая признавать свои ошибки в воспитании Богдана. Они признались, что уже обращались к психиатру, весьма опытному, с вопросом: болезнь ли это и можно ли ее вылечить? Однако врач им не понравился, он говорил, с точки зрения родителей, чудовищные вещи, пугал госпитализацией в психиатрическую клинику, что их всех ужасно возмутило.
Что же им было делать? Советы психолога казались родителям более приемлемыми. Но у меня не было уверенности, что они справятся с рекомендациями.
Изменить резко стиль взаимоотношений с Богданом для родителей было нереально. Отправить Богдана на воспитание к деду не представлялось возможным из-за плохих отношений между ними.
Я посоветовала увеличить нагрузки Богдану, физически здоровому ребенку, чтобы он ежедневно испытывал чувство усталости, а также ввести жесткий контроль его времяпровождения, максимально проверяя все, о чем он рассказывает.
Богдану исполнялось тринадцать лет.
Через два года мать Богдана снова пришла ко мне на консультацию.
Матери было трудно, как никогда в жизни. Она вспоминала отдельные эпизоды детства Богдана и испытывала странное смущение. Те мелочи, которым она раньше не придавала особого значения, теперь ужасали ее. Она видела, что подросший Богдан смотрит на нее в лучшем случае снисходительно. Ей больно было думать, что он не уважает мать.
Отец считал, что виновата школа и наше общество в целом. Как они могли допустить, чтобы такой красивый, обаятельный и смелый мальчик не нашел себе достойного применения! И вот теперь он, отец, должен расхлебывать всю эту кашу! Он пытался «бегать» с сыном по утрам. Богдан сначала согласился, но как тяжело было папе! Со спортом папа особенно не дружил! Богдана отдали в спортивную секцию, но он был уже слишком взрослый для профессионального спорта, а быть последним ему совсем не нравилось!
Контролировать Богдана было так же не просто. Врал он виртуозно. Однажды пошел на день рождения к однокласснику, а по дороге устроил пожар во дворе соседнего магазина. Богдан сам потом рассказал родителям, но они, конечно, никому об этом не сообщили. При том было не очень понятно, что он сделал на самом деле, а что присочинил.
А недавно он увлекся взрывотехникой. Мать узнала об этом случайно. Богдан с одним своим приятелем смонтировал взрывное устройство, которое они потом поехали испытывать куда-то за город. Дома был скандал. Приходили родители этого мальчика, между ними состоялся трудный разговор.
Вскоре после этого Богдан пропал. Он сказал Саше, что «идет в поход». Богдан взял кое-какие вещи и все деньги, которые сумел найти дома.
Через два дня мать пришла ко мне, чтобы спросить: вернется ли Богдан домой?
– А вы ищете его?
– Да разве его найдешь? А найдем, он уйдет опять. Как мы будем жить без Богдана дальше? – плакала мать.
– У вас есть младший сын Саша, хороший, добрый человечек.
– Да, Саша. Но он обычный. Вы не представляете, каким был Богдан в этом возрасте!
Прошло 12 лет.
Молодой человек позвонил с просьбой о психологической консультации. Он представился: «Брат Богдана» – и стало понятно, что это Саша. Ему было уже двадцать лет.
На следующий день ко мне в кабинет вошел высокий худой юноша со смущенной улыбкой на лице: «Вы меня, наверное, не помните…»
Но я была рада видеть Сашу. Поговорили о нем. Саша учился, работал, встречался с девушкой. Жил он по-прежнему с родителями. Он производил приятное впечатление, только легкий тик портил молодое лицо.
Саша все никак не мог решиться задать вопрос, ради которого он пришел. Пришлось помочь ему и спросить о Богдане.
Саша рассказал, что Богдан так и не объявился. Родители заявили в милицию и однажды ездили на опознание двух взорвавшихся на самодельном устройстве подростков. Но Богдана они не опознали. Больше никаких сведений не поступало.
– Ты думаешь, что Богдан может вернуться? – спросила я.
– Родители ждут.
– А ты?
– Я не знаю. Меня сейчас волнует другое. Я собрался жениться, – Саша слегка покраснел.
– Вот как? Прекрасно! Так что же тебя волнует?
– Скажите, что мне делать, если у нас родится такой «Богдан»?
Я попросила Сашу собрать в кулак все свое мужество. Разговор предстоял не из легких. Но Саша казался спокойным. Он сказал, что многое обдумал и пережил, и чувствует себя готовым к такому разговору. И я объяснила молодому человеку свой взгляд на характер Богдана.
«Феномен Богдана» возник на стыке биологических и социальных факторов развития. Ведь совсем не плохо, что ребенок красив, но как и с какими целями он учится пользоваться своей красотой?
С ранних пор родители создавали ребенку условия для взращивания его эгоцентризма и самолюбования.
Свои психологические особенности и проблемы родители Богдана и Саши компенсировали тщеславным умилением своим старшим ребенком.
«Раз у меня родился такой красивый ребенок, я не так уж некрасива», – вот подтекст поведения матери, когда она гуляла с младенцем на оживленных улицах, а не в тихом, зеленом дворе. Можно по-разному удовлетворять свою потребность во внимании окружающих: мать удовлетворяла эту потребность с помощью сына. Зачем тогда еще она привязывала мальчику на голову большой бант?
