Наталия Белопольская - Такие неformatные дети
С Милочкой оказалось сложнее. Несмотря на ангельский вид, она плохо слушалась Веронику. Девочка не желала сама одеваться, чистить зубы, убирать игрушки. Чуть что, глаза малышки наливались слезами.
Не сговариваясь со старшими дочерьми, Вероника решила не заставлять девочку делать что-либо помимо ее воли. Да и делать малышке особенно ничего не приходилось!
Милочка росла ласковой, но какой-то неприспособленной.
Однажды она разбила любимую чашку Вероники и расплакалась. Вероника, хоть и была расстроена, бросилась утешать Милочку.
– Это потому, – сказала Милочка, – что Ира велела мне отнести чашку на кухню быстро, чуть ли не бегом. А я испугалась! Я не могу быстро! Я еще маленькая!
В другой раз Милочка испачкала шоколадом нарядное платьице.
– Теперь придется тебе стирать! – притворно строго сказала Марина. Милочка залилась горькими слезами: «Я не умею, у меня ничего не получится!»
Марина расстроилась: «Не плачь, я выстираю, будет совсем незаметно!»
Вероника шла из магазина с тяжелой сумкой и остановилась отдохнуть, поставив сумку на скамейку около подъезда. На скамейке, как и положено, сидела старушка-соседка. Вероника не собиралась задерживаться, но старушка ее остановила.
– Бедная сиротка! – вздохнула она. – Зачем это ты маленького ребенка стирать заставляешь? Вон у тебя свои две девки, здоровые! Пусть бы постирали! Одно слово – мачеха!
Вероника остолбенела. Она молча взяла сумку и пошла в подъезд. Дома она позвала Милочку.
– Милуся! – сказала мачеха. – Ты что, жаловалась бабушке Нине, что я заставляю тебя стирать?
Милочка захлопала ресницами, из глаз мгновенно покатились слезы.
– Мама Ника, я ей сказала, что хотела сама выстирать платье, но у меня ничего не получилось!
Вероника посмотрела на малышку недоверчиво.
– А ты разве пробовала?
Милочка зарыдала в голос. В комнату вошел Николай, девочка бросилась к нему на шею.
– Папочка, папочка, я не хотела! Это все оттого, что я сирота!
Николай вздрогнул, схватил дочь на руки и ушел с ней в другую комнату.
Так Вероника первый раз поссорилась с мужем.
Зоя Андреевна, воспитательница Милочки в детском саду, устроила собрание. Обсуждался «Вечер сказок», и родители должны были шить своим детям костюмы. Зоя Андреевна поручила Веронике сшить для Милочки костюм Золушки. При этом она очень выразительно посмотрела на Веронику.
Зоя Андреевна интересовалась детской психологией и семейным консультированием и читала соответствующую литературу. Она думала, что таким образом тонко намекнет Веронике Владимировне на то, что с Милочкой надо быть более внимательной и нежной, и не отводить ей в семье роль Золушки! Вот, например, она, Зоя Андреевна, смогла завоевать любовь несчастного ребенка!
Веронике очень не понравилось выражение лица воспитательницы, когда та поручала ей шить костюм Золушки для Милы.
– Какая я стала мнительная, – подумала Вероника Владимировна. – Во всем мне мерещатся какие-то намеки!
Начало обучения в школе стало для Милочки настоящим стрессом. Она и раньше не любила рано вставать и при первой же возможности оставалась дома. А теперь еще надо было учить уроки!
Правда, ей понравилась нарядная форма и всякие забавные штучки, которые ей купили для школы. Но Милочке не хотелось читать, считать и особенно писать! У нее распухал пальчик на правой руке, и она вечером всем его показывала. Мама Ника дула ей на пальчик, папа целовал бедный пальчик, а заодно и все остальные пальчики… Они были действительно такие маленькие и нежные.
Когда Вероника пришла в школу, она услышала от учительницы, что Милочка – послушный и ласковый ребенок, но совершенно не приучена к порядку. Все забывает, ленится. Приносит на уроки игрушки и играет с ними.
– Она такая маленькая, незрелая, – сказала учительница, – может быть, вы рано отдали ее в школу?
– Да нет, – ответила Вероника, – ей уже семь лет и семь месяцев.
– Семь лет и семь месяцев? – удивилась учительница, – ну, тогда привыкнет. А я уж думала, что ей и шести нет. Знаете, сейчас некоторые родители стараются отдать ребенка в школу пораньше.
– Это не наш случай, – ответила мама Ника, – просто у нее такая конституция.
Учеба давалась Милочке с трудом. Уроки учили всей семьей. Как-то раз Вероника заметила, что Марина пишет в Милочкиных прописях.
– Ты зачем это делаешь? – спросила она дочь.
– Мама, она такая слабенькая, – ответила Марина, – чуть в обморок от этих прописей не падает. Пусть спит, я сама их за нее заполню.
Веронику мучила совесть. Она хотела посоветоваться с мужем, но Николай много работал, старался для семьи, и Вероника подумала, что просто обязана сама со всем справиться.
Она решила, что сама будет учить с Милочкой уроки.
Спустя короткое время, как по волшебству, все значительно улучшилось. Мила стала приносить четверки, да и уроков стали задавать гораздо меньше.
Учительница подозвала Милочку на перемене.
– Мила, почему ты опять не сделала уроки? Я поставлю тебе сегодня две двойки за домашнюю работу.
Девочка закрыла лицо руками и замотала головой из стороны в сторону.
– Просто мне тяжело живется, – сказала она.
– Что ж так? – усмехнулась учительница.
– А вы разве не знаете, что у меня умерла мама? Я живу с мачехой и ее двумя злыми дочками. Они надо мной издеваются!
В этот день была суббота, а по субботам Вероника Владимировна сама забирала Милочку из школы. Учительница отозвала ее в сторону.
– Извините меня, пожалуйста. Скажите, это правда, что у Милочки родная мама умерла?
– Правда, к сожалению, – ответила Вероника, но мы считаем девочку родной.
«Так я тебе и поверила» – горестно подумала учительница, у которой недавно умерла мать, но вслух ничего не сказала.
С той поры школьных проблем у Милочки практически не стало.
Постепенно в семье так сложилось, что только у Милочки не было никаких обязанностей.
Действительно, на фоне крепких высоких дочерей Вероники, Ирины и Марины, Милочка выглядела хрупкой, нежной и болезненной.
Ей и вправду часто нездоровилось, и тогда она не шла в школу, а оставалась лежать целый день в постели.
– Разве будет здоровый ребенок целый день лежать? – размышляла Вероника, вспоминая, как ее собственные дочки скакали по кроватям, как только температура немного спадала.
Но, к счастью, врачи никаких особенных заболеваний у Милочки не находили. Так, ОРВИ.
Несколько раз Милочка падала в обморок, каждый раз это совпадало с тем, что ей пришлось немного понервничать. Часто жаловалась на головные боли, головокружения или покалывания в области сердца.
В семье все старались оберегать малышку.
– Постепенно разрастется, окрепнет, будет легче, – думала Вероника о Милочке как о редком растении.
К девятому классу Милочка превратилась в очаровательную миниатюрную девушку. На нее стали обращать внимание мальчики-одноклассники и мужчины постарше. Милочка училась слабо, но из-за нежного нрава ей все прощалось, и она знала, что свою законную «тройку» получит всегда.
Она полюбила хорошую косметику, ванны с ароматическими солями и любовные романы. Она мало ела и с детства оставалась капризной в еде. Но любила все «вкусненькое»: хорошие конфеты, фрукты, деликатесы.
Дочери Вероники были на последнем курсе института и сами пока не зарабатывали. В стране был кризис, денег в семье не хватало.
Ирину и Марину уже давно раздражало особое положение Милочки в семье. Они выполняли всю работу по дому, так как мать очень много работала, учились в институте, а по ночам шили себе одежду. Николаю на работе платили мало.
Как это часто бывает, экономические проблемы моментально обострили все прочие.
Ирина, а за ней и Марина отказались шить для Милочки к Новому году нарядное платье.
– Значит, вы будете на Новый год в нарядных платьях, а я вот в этом? – запищала Милочка, разрывая на себе кружевной воротник блузки.
А потом в семье стали пропадать деньги. Сначала понемножку, потом пропала зарплата Николая.
Несколько дней спустя Ирина увидела у Милочки дорогие тени для век и коробку импортных шоколадных конфет. Милочка после ванны отдыхала в постели (она неважно себя чувствовала и пропускала занятия в школе), ела конфеты и любовалась тенями.
Ирина, самая горячая в семье, устроила скандал.
Милочка плакала, изящно вытирая слезки белым кружевным платочком. Выслушав обвинения сестер, она потеряла сознание, положив свою головку в локонах на диванную подушку. Николай, схватив дочку на руки, заметался по квартире.
– Тебе с дочерьми легко ее обвинять, – бросил он жене. – Вы крепкие, здоровые, а она слабенькая, нежная, да к тому же неродная! А если это не она взяла деньги?
Ирина с Мариной кричали, требуя справедливости, грозились уйти жить в общежитие. Вероника была в ужасе: семья разваливалась на глазах.
