Владимир Тарасов - Технология жизни. Книга для героев
Если мы уже что-то поручили подчиненному — подымаем его над собой. Словно ребенка — высоко на руках. Что он может увидеть оттуда? Свой путь.
Путь — всегда путь добра. Добро не может быть таковым, если кому-то недоступно. И путь доступен всем. Подчиненный нам не слуга, а пока не равный. Неравный до тех пор, пока не увидел свой путь. И если он чувствует, то, касаясь наших дел и забот, он прозревает все больше и больше, он доверяет нам свою судьбу. Но чем лучше мы им руководим, тем быстрее он нас покинет. Потому что увидит путь.
И приходит минута расставания. Он не видит ее и не ощущает. Как мать смотрит на сына и чувствует, что скоро-скоро он выпорхнет из родительского гнезда. Есть такой день, когда она впервые это почувствует. Может на миг его смутит светлая грусть в глазах матери, такая беспричинная.
Так и наше прощание. Оно только для нас. Мы-то чувствуем, что вот-вот с нашей же помощью он увидит свой путь. Мы крадем его сами у себя. Но не в силах изменить что-нибудь. Нас волочет собственный путь, заставляя менять людей. Не допускает он для нас вечных подчиненных, вечных помощников, вечных неравных нам.
Грустно.
Здесь было всегда несколько приемов, с помощью которых великий менеджер управляет мною. А я передаю их другим. Конечно, он управляет мною, не употребляя язык, фразы и истории. Но кто из нас не знает, что есть люди, с которыми интереснее молчать, чем со многими говорить.
Знающий не говорит, говорящий не знает.
И я молчу недостаточно, потому, что знаю недостаточно. Прости, великий менеджер!
Глава третья
ЧЕЛОВЕК — АРМИЯ
Причина войны в незнании ее результата.
Война — путь обмана, обман — путь войны.
Нельзя успешно вести войны, не обманывая противника. Каждая из сторон надеется получить иной результат войны, чем думает об этом противник. Трудно себе представить войну, если бы обе стороны твердо знали, чем она кончится. И их представление о ее результате точно совпало бы. Положим, очевидный результат в том, что в одной армии будет убита половина солдат, а в другой — одна треть. Так отчего же не убить без всякой войны именно тех солдат, которым суждено погибнуть, и не установить новую границу между странами там, где она прошла бы в результате войны? Тогда обе стороны хотя бы сэкономили время, боеприпасы, которые взорвались бы и никого не убили, и питание на солдат, которым и так суждено погибнуть? От такой договоренности обе стороны выиграли бы.
Следующий шаг. А почему не договориться убить солдат не столько, а немножко поменьше — с обеих сторон? И так далее. Так мы приходим к мысли о разоружении и уничтожении части оружия.
Что же мешает таким договоренностям? Надежда обмануть противника. Ведь он не знает, какой у нас есть умный план! Ну а его планы мы как-нибудь разгадаем или шпионов пошлем. Самонадеянность одной или обеих сторон была бы очень понятна, если бы мы забыли о том приятном времени, когда такая самонадеянность уже проявилась, но еще не развенчана ходом событий. Это удовольствие сравнимо с кутежом человека, получившего деньги в кредит и отгоняющего на время мысль о времени, когда придется эти деньги возвращать: что-нибудь придумаю! На этот кредит можно получить на время власть в своей стране, а когда она уже ввяжется в войну, — кто ж будет в такой час эту власть отбирать?! А там и война все спишет. Свои простят, объединенные ненавистью к противнику. Не догадываются, кто в действительности виноват. Уж если и не удастся обмануть противника, то хоть своих удастся!
Любая война — это война и против своего народа, а как же иначе. Любая война требует обмана. Война без обмана — простая мясорубка.
Но и имеющий путь ведет войны.
Обман — путь войныНельзя обманывать кого-нибудь, не рискуя ввязаться с ним в войну.
Милый обман может вызвать милую войну.
Шутливый обман — шутливую войну.
Молчаливый обман — молчаливую войну.
Готовя обман — готовься к войне.
Тот, кто вас обманывает, может и воевать с вами или не на вашей стороне.
Никогда не вынуждайте обманывать вас. Это одно из самых распространенных преступлений против собственной личности.
Неискренность с собой приводит к самообману.
Самообман к принуждению других обманывать вас.
Война — к страданиям и неподготовленной смерти.
Неискренность с собой — наркотик, которого хочется больше и больше, это война против себя на истощение. Сплав зависти, самоуважения, неуверенности, самодовольства, отчаяния и озлобленности, и что там есть еще. Это отсутствие пути. Страх большой удел, ненавистное преклонение перед имеющими путь.
Имеющий путь не обманывает первым.
Имеющий путь удерживает других от обмана.
И всегда искренен с собой.
Ведь это — начало начал.
Кто будет взбираться на дерево, чтобы увидеть путь, если не скажет себе, что заблудился?
Заблудился — значит заблудился сам. Даже если тебя завели в лес с завязанными глазами и бросили. Это я управляю миром, но управляю недостаточно хорошо. Вот и потерял направление. Я заблудился. Сам. А кто же еще?!
Моя ошибка. Моя неудача. Моя радость неудачи. Мой звездный час. Мой счастливый шанс. Мой путь.
Технология обманаКогда близко — покажи, что далека.
Когда есть — покажи, что нет.
Когда силен — покажи, что слаб.
Когда не хочешь — покажи, что хочешь.
Когда показываешь, покажи, что не показываешь все это. Технология обмана есть последовательная перемена местами твердого и пустого. Два юноши — два друга играли в военные игры и оба были талантливы в военном деле. Взрослее стали они. И у одного появилась зависть к успехам другого. Он сказал князю, что, не смотря на дружбу, считает долгом сообщить, что друг его замыслил перейти на сторону врагов. Улик все же было недостаточно, и князь пощадил оклеветанного, лишь приказал отрубить ему ноги, что бы не смог бежать к врагам. Но к врагам вскоре бежал не он, а клеветник, что в жизни всегда и случается. Князь предложил оставшемуся место полководца, но тот не принял предложение. Он считал, что над его солдатами будут посмеиваться, если у них будет безногий полководец. Но, фактически, руководил войсками.
Конечно друзья все годы, пока их снова не свела военная судьба, держали друг друга в памяти и поле зрения, продолжая молчаливый диалог и соперничество. Но свела в момент, невыгодный для праведника, когда соотношение численности войск было несоизмеримо. И он вместе со своим немногочисленным войском бежал. А более удачливый соперник преследовал его, стараясь не упустить столь удобный случай поставить точку в вопросе о том, кто же более талантлив.
Примерное представление по численности войска давало число пепелищ от костров, разжигаемых убегающей армией на стоянках. И наш безногий герой приказал своей армии потерпеть и разжигать каждый день костров вдвое меньше, чем предыдущий. Армия убегавшего таяла на глазах преследователя, который именно так и судил о ее численности. Он увлекся ее погоней и вместе со своим небольшим отрядом…
Тут рукопись обрывается, но мы можем догадаться о том, что произошло.
Два обмана, но как они отличны.
Первый, связанный с клеветой на друга привел к бегству от князя, поскольку в расчеты обманщика никак не входило, что князь оставит соперника в живых. А жить рядом с живым свидетелем невыносимо. В первоначальный план никак не входило стать противником князя, напротив, было желание стать его полководцем. В итоге — пришлось покинуть родину и воевать против нее. Имеющий путь так никогда не поступит. Вот что значит — обмануть перовым.
Второй обман — обман справедливого возмездия — основан на самообмане самонадеянного противника. Это — праведный обман, не основанный на клевете.
Не имеющий пути, не способен отличать твердое от пустого, поскольку не умеет различать этого в себе самом.
История первого обманаЗачем князь поверил первому обману? Не до конца, но поверил.
Как наш судья, неуверенный, что именно обвиняемый является убийцей, приговаривает его, на всякий случай, к десяти годам, а не к смертной казни!
Какой трудный вопрос! Конечно, есть люди — плохие актеры, — которым первый обман дается с таким трудом, что труд этот заметен всякому, а обман тотчас открывается. Но есть и хорошие актеры.
Но из семечка клена и вырастет клен. Что же еще!
Тот друг, что отодвинул свою циновку, сумел разглядеть что за семечко было.
Князь шагом ехал мимо лесной поляны, когда увидел свежую могилу и женщину возле нее, что обмахивала землю на могиле веером. Князь заинтересовался, и она ответила:
— Мой муж умер. А я обещала ему, что не взгляну на другого, пока земля на его могиле не высохнет!
