Владимир Тарасов - Технология жизни. Книга для героев
Не завоевав сердце можно наказывать лишь в случае, если нарушение было не против законов, установленных вами, а против законов, установленных высшими предшественниками и ныне действующими. Но и здесь есть риск, если и ваши предшественники не имели авторитета и не были центром притяжения. И в этом случае, когда вы наказываете по прежним законам, должна быть мера. При чрезмерном наказании оно выглядит как месть слабого человека.
Лучший способ реакции на нарушение при незавоеванном сердце — реакция силы, реакция безразличия: да, я вижу, что вы нарушаете, и к этому вопросу мы, несомненно, вернемся, недели через две, может быть, у вас и есть свои резоны для нарушения, но мы вернемся к этому позже. И уж, конечно, в этой интонации не может быть ни добродушного оттенка — ах, баловник, ну погодите, уж доберусь до вас! Ни злобного — я злопамятен, берегись!
Только безразличие машины, которая, когда основательно разберется, то может и наказать, а может, что менее вероятно, даже и простить.
Завоевав сердце нельзя не наказывать. Если не наказывать, подчиненный движимый естественным желанием приближения к центру притяжения забудет о мере. Он потеряет главное качество подчиненного — готовность выполнить приказ, еще ничего не зная о его содержании. Не наказываемый подчиненный будет стремиться выполнять лишь те приказы, которые способствуют его продвижению в центр, и уклонятся от невыполнения иных. Тем самым, порождая порядок, при котором и иные подчиненные будут рыться в ваших приказах, как в товарах в дешевом магазине, выбирая наиболее для себя подходящие для выполнения. Наказан лишь тот, кто почувствовал себя наказанным, а не тот, кого наказали.
Награждая и наказывая, не обманывайНаграждая и наказывая, не обманывай и не прощай.
Награждается и наказывается не человек, а его деяние. Можно не любить награждаемого, можно любить наказываемого, но нельзя изменять решений.
Каждый человек не похож на других. Каждый человек имеет свой мир. Мир со своими собственными законами. Мир, где он единственный себе судья. Судья высший и окончательный. И где он — главный подсудимый. И судья этот, в большинстве случаев довольно добр к подсудимому. Даже если и недобр, то уж во всяком случае, имеет достаточно времени, чтобы досконально вникнуть в малейшие детали и нюансы. Даже выражение лица или интонация, движение глаз или легкий запах — вещественное доказательство для него. Даже если прошло много лет. Стоит только начать награждать или наказывать человека, а не его деяния, как тот час этот высший судья возьмет дело этого человека на пересмотр. А вам может даже и не сообщить о его результатах. И мы никогда не выиграем конкуренции с этим судьей в тщательности рассмотрения дела.
Желая дать обещание о награде мы думаем не только о том, какой награды заслуживает это деяние, но и о том, сможем ли мы, действительно, сдержать обещание даже в том случае, если другие люди будут против. Те люди, от которых тоже зависит решение вопроса.
Что касается прощения.
Полководец рубил голову своему другу за проступок. Рубил и плакал.
Рубил и плакал! Вот нужная формула! И рубить надо. Нельзя не рубить, если поступок того требует. И плакать надо провинившемуся. Сочувствие и наказание. Любой родитель, наказывая свое дитя, ему сочувствует.
Судья никогда не прощает. Суд и помилование — процесс, оказывает плохую услугу вам, кто их смешивает.
Уж если так хотите простить провинившегося — кто простит вас за него.
Поднебесная не стоит тогоПоднебесная не стоит того, чтобы иметь ее одну. Легко разделить с помощниками маленькую выгоду. Трудно разделить большую. Но даже если удалось получить его в награду: не стоит того, чтобы оставить его только себе, не поделившись с теми, кто помогал его получить.
Вам очень нужно, чтобы вам оказали помощь в каком-то вопросе. Вы об этом говорите, и это показываете своим помощникам. Они принимают вашу просьбу всерьез — а как же иначе! И дело двигается.
Но по мере того, как приближается положительный результат, иные уже заботы как бы одолевают вас. Уже выигрыш в этом важном ранее для вас деле становится как бы не столь важным. Иной подчиненный и спросит: Что? Это уже не нужно вам? Что вы, нужно, конечно нужно! — без сильного энтузиазма заверяете вы. Вот и дело сделано. Но какая уж тут награда, если дело, когда оно уже сделано, не так уж и важно?! Раз дело не важно, так и заслуга ваших помощников не велика. Можно не награждать. Можно. Но на что вы будете рассчитывать в следующий раз?
Стоя перед началом сражения вместе со своим полководцем князь спросил его:
— За кем будет победа?
— За нами, конечно! Наш противник умный человек, но жадный. Когда приходит пора награждать, его печать запропастился куда-нибудь, то оказывать новую. Они не будут за него умирать!
Но не только жадность может быть помехой. Кто не чувствовал, что иногда легче никого не наградить, чем награждением вызвать раздоры. Ведь справедливое распределение вознаграждения с точки зрения одного — несправедливо в глазах другого. На всех не угодишь. И даже ход — разделите сами! — может вызвать неудовольствие и раздражение, поскольку от него выигрывают наименее скромные.
Но делиться нужно.
Дели отряды для грабежаДели отряды для грабежа, чтобы не было беспорядков. Если на разграбление отдается город, то его районы должны быть заранее разделены между различными отрядами армии. Так же поступает руководитель каждого отряда со своим районом.
Грабеж — способ вознаградить войско и дать ему разрядку.
Война — дело жестокое. И не к грабежу, конечно, мы призываем. А к тому, чтобы обратить внимание на важный способ распределения награды.
Никто точно не знает, какую добычу можно получить в результате грабежа того или иного района. Конечно, есть районы богаче и беднее, есть такие, где можно встретить жестокое сопротивление. Все это может быть учтено при разделе территории. Ну а дальше — как повезет. Зависит результат ограбления и от смелости и бойцовских качеств грабителей — воинов. То есть, от тех качеств воинов, которые нужны не только для грабежа, но и для военных баталий.
Тем самым награда распределяется между воинами армии-победительницы относительно справедливо: в какой-то мере от раздела полководцем, в какой-то мере от бойцовских качеств награждаемых и в какой-то мере — просто от везения. И тут обид не будет.
Представим, что грабители просто и честно свезли все награбленное в одну огромную кучу, и полководец стал бы теперь делить добычу сам. Тут уж обид было бы много больше. Как бы он не старался быть справедливым!
Таким образом награждают бизнесом. Разделяют районы или клиентуру, или направления бизнеса. И каждый награждает себя сам. И тут размер награды зависит от первоначального раздела, деловых качеств награждаемых и простого везения.
Можно награждать и возрастанием доли участия — акциями.
Но тут результат, в основном, зависит все же от первоначального раздела, причин для недовольства руководителем больше.
Снижаем уровень недовольства тогда, когда награждаемые плохо представляют размер чужого вознаграждения, а знают только о своем. Отрицательный оттенок здесь в том, что что-то сознательно скрывается от каждого из награждаемых, что снижает общий уровень доверия руководителю. Высшей же формой награды является награда знаниями и информацией. Неравенство в распределении знаний менее всего служит недовольству, поскольку явная несправедливость легко выправляется сообщением дополнительных сведений потерпевшему. В то же время умение хорошо распорядиться знаниями зависит от награждаемого, и ему некому особенно жаловаться, если другие сумели воспользоваться такими же знаниями лучше, чем он.
Знания передаются по ступенькам. Как награда дается следующая ступень. И знания эти хорошо помогают получить новые материальные, денежные или другие ощутимые возможности. Кто лучше работал, тот лучше и реализует новые знания. Это и есть высшая справедливость и вознаграждение.
Награждайте знаниями.
Прощание с человекомМы любим подчиненного, помощника и заботимся о нем. Мы учим его, награждаем и наказываем. Мы помним, что не все приказы императора надо выполнять, и что последний приказ полководца должен быть выполнен. Поэтому, если поручаем что-нибудь подчиненному, то в этом отношении — он выше нас. Теперь мы — у него в подчинении: говори, чем тебе помочь — я все могу, для тебя сделаю, можешь не слушать моих советов, я не обижусь, я полностью в твоем распоряжении, я твой слуга! Но, за результат я с тебя строго спрошу! Ты один несешь за него ответственность!
Если мы уже что-то поручили подчиненному — подымаем его над собой. Словно ребенка — высоко на руках. Что он может увидеть оттуда? Свой путь.
