Сергей Степанов - Популярная психологическая энциклопедия
Считается, что в случае невротического срыва и без того ослабленное влияние коры головного мозга на отделы, руководящие эмоциями, снижается, в результате чего усиливается односторонность восприятия. При этом обостряются все черты истерического характера, усиливается нарочитость, «театральность» поведения.
Российский психиатр П.Б.Ганнушкин указывал, что в балансе психической жизни людей, подверженных истерии, первостепенную роль играют внешние впечатления, человек «не углублен в свои внутренние переживания (как это делает хотя бы психастеник), он ни на минуту не забывает происходящего кругом, но его реакция на окружающее является крайне своеобразной и прежде всего избирательной». Для него реальный мир «приобретает своеобразные, причудливые очертания; объективный критерий для него утрачен, и это часто дает повод окружающим обвинять истеричного человека в лучшем случае во лжи и притворстве». Истерическую личность отличает повышенная требовательность к окружающим, сочетающаяся с отсутствием требовательности к себе и недооценкой объективных реальных условий.
Истерию иногда называли «великой притворщицей», имея в виду не преднамеренную симуляцию, а невольное, неосознанное подражание чему-то. Человек, страдающий истерией, легко поддается внушению и самовнушению и, по существу, не в состоянии отличить фантазию от действительности. Под влиянием сильных впечатлений некоторые мысленные образы, принимая патологическую яркость, превращаются у него в ощущения.
Ж. М. Шарко демонстрирует приступ истерии
Проявления истерии многообразны. Наиболее наглядно они выражаются в расстройствах движения. Например, больной может «представить» себе, что у него не действует рука, и наступает так называемый истерический паралич. От волнения люди могут временно терять речь, слепнуть. У них расстраиваются различные функции – повышается температура, усиливается сердцебиение, пропадает аппетит, появляется рвота (причем без нарушения пищеварения), образуются кожные заболевания, утрачивается или ослабляется слух, осязание и обоняние, бывают судороги конечностей, летаргический сон, истерические припадки. Припадок, как правило, начинается после какой-нибудь неприятности с громкого плача, крика, хохота, сменяемых двигательным возбуждением и отдельными судорожными подергиваниями. Иногда больной во время припадка падает, у него резко напряжены мышцы, в редких случаях он лежит на спине, изогнув тело дугой. Припадок может длиться от 1–2 до несколько десятков минут.
Истерический паралич – также обычно ответ на какое-то переживание. Парализуется одна или обе (реже все) конечности. Значительно чаще развиваются так называемые контрактуры рук или ног – пальцы неподвижно застывают в неестественном положении.
На пике истерического припадка у больного сужается сознание и резко падает внимание, что в ряде случаев ведет к кратковременной потере памяти.
К характерной «модели» истерии относят поведение грудных детей, когда они «закатываются в плаче», выгибаются дугой в руках у матери. В этом отражается истерическое примитивное реагирование, лишенное влияния еще не созревшего сознания. По мере становления сознания детский «примитивизм» может уступить место более сложным реакциям, нередко завуалированным под то или иное болезненное состояние.
Истерия может начаться в детстве, но чаще проявляется в юношеском возрасте. Протекает различно, в зависимости от индивидуальных особенностей организма и личности – у некоторых симптомы проходят с наступлением периода половой зрелости, у других сохраняются на долгие годы. При неблагоприятных жизненных ситуациях они обычно усиливаются, в отсутствие травмирующих обстоятельств – сглаживаются.
Определение истерии расплывчато. Этим объясняется то, что она используется в качестве «дежурного» диагноза во многих случаях с еще не выясненными болезнями, маскируемыми различными «нервными» симптомами. По данным американского исследователя Р.Слейтера, из 85 пациентов с диагнозом «истерия» по истечении 9 лет диагноз сохранился лишь у 14 больных, у остальных же он был изменен.
Отчетливого наследственного предрасположения при истерии не обнаруживается. Это, в частности, подтверждается и методом обследования однояйцевых близнецов. Большое значение в возникновении истерии придается повышенной внушаемости и подражаемости. На протяжении столетий истерия была одним из самых распространенных заболеваний, описаны многочисленные ее эпидемии. Полагали, что основной причиной их возникновения является психическое заражение, в частности на почве религиозной экзальтации (такие эпидемии возникали чаще среди детей, молодых женщин, особенно в условиях закрытых учреждений, например в приютах или монастырях). Указывалось также на значение сильного аффекта, тревожного ожидания как факторов, облегчающих появление истерических галлюцинаций.
Выяснением происхождения истерии особенно много занимались психоаналитики. Они объясняли ряд ее проявлений за счет замены одних болезненных проявлений другими, как, например, вытесненных сексуальных переживаний – истерическим параличом или расстройством чувствительности. З.Фрейд описал механизм переноса неосознанных страхов, сексуального влечения с одного человека на другого – нейтральное для больного лицо. Придавалось также значение подсознательному поиску убежища в болезни от различных трудностей жизни.
Приступ истерии (рисунок XIX в.)
У женщин истерия встречается втрое чаще, чем у мужчин. Однако такое соотношение характерно только для определенного типа отношений полов, сложившегося в рамках традиционной культуры. Характерно, что американская экспедиция, изучавшая народность, изолированно проживающую в труднодоступных районах Мьянмы, отметила, что в условиях господствовавшего там матриархата истерические реакции, наоборот, втрое чаще встречались у мужчин.
Важной особенностью истерии является формирование у больного подсознательной модели решения сложных и неприятных вопросов с помощью использования тех или иных симптомов болезни или полного «ухода в болезнь». Индивидуальная картина заболевания может зависеть от случая, пережитого самим больным, или болезненных проявлений, наблюдавшихся им у кого-то и оставивших большое впечатление, либо – от нежелания произвести то или иное действие, которое может быть опасно или повлечь за собой серьезные психологические последствия для больного.
Разделение истерии на зависящую от сознательной мотивации (симуляцию) и вызванную неосознаваемой мотивацией (собственно истерию) не всегда возможно и, вероятно, неоправданно. После исключения наличия серьезных соматических заболеваний, которые может маскировать истерия, лечение должно основываться на особенностях характера истерической симптоматики, психотравмирующей ситуации и личности больного.
Й
ЙЕРКСА – ДОДСОНА ЗАКОН
В 1908 г. известным американским психологом Р.Йерксом совместно с Дж. Д. Додсоном был поставлен сравнительно несложный опыт, который продемонстрировал зависимость продуктивности выполняемой деятельности от уровня мотивации. Выявленная закономерность получила название закона Йеркса – Додсона, многократно экспериментально подтверждена и признана одним из немногих объективных, бесспорных психологических феноменов.
Законов фактически два. Суть первого состоит в следующем. По мере увеличения интенсивности мотивации качество деятельности изменяется по колоколообразной кривой: сначала повышается, затем, после перехода через точку наиболее высоких показателей успешности, постепенно снижается. Уровень мотивации, при котором деятельность выполняется максимально успешно, называется оптимумом мотивации.
Согласно второму закону Йеркса – Додсона, чем сложнее для субъекта выполняемая деятельность, тем более низкий уровень мотивации является для нее оптимальным.
Роберт Йеркс
Сам Йеркс всегда тяготел к антропоморфизму, не проводил принципиальных различий между поведением животных и людей, легко усматривал аналогии, далеко не бесспорные. Иногда это звучало наивно, однако по отношению к открытому им закону оказалось абсолютно справедливо.
Эксперимент, повторенный на людях, продемонстрировал аналогичные результаты. В качестве экспериментального материала выступали задачи-головоломки, в качестве мотивирующего стимула – денежное вознаграждение (сумма награды за правильное решение, поначалу ничтожная, постепенно возрастала до весьма значительной). И вот что обнаружилось.
За чисто символический выигрыш люди работали «спустя рукава», и результаты были невысокими. По мере возрастания награды рос и энтузиазм; соответственно улучшались и результаты. Однако в определенный момент, когда возможность выигрыша достигала немалой величины, энтузиазм перерастал в ажиотаж, и результаты деятельности снижались. Таким образом, выяснилось, что слабая мотивация недостаточна для успеха, но и избыточная вредна, поскольку порождает ненужное возбуждение и суетливость.
