Сергей Степанов - Популярная психологическая энциклопедия
К более теоретичным можно отнести гипотезу К.Хайеса о соотношении мотивов и интеллекта. Определяя интеллект как совокупность способностей к обучению, К.Хайес утверждает, что характер мотивации влияет на вид и объем воспринимаемых знаний. В частности, на интеллектуальном развитии сказывается сила «выработанных в процессе жизни мотивов». Как пример таких мотивов можно назвать исследовательскую, манипуляторную деятельность, любознательность, игру, лепет младенца и другие внутренне мотивированные виды поведения. Ссылаясь главным образом на исследования поведения животных, Хайес утверждает, что «вырабатываемые в процессе жизни мотивы» генетически детерминированы и служат единственной наследуемой основой индивидуальных различий в интеллекте.
Так или иначе понятие общей интеллектуальности оставалось эталоном культуры и образования вплоть до появления на рубеже 70—80-х гг. нового поколения теоретиков, предпринявших попытки расчленить G-фактор или даже вовсе отказаться от этого понятия. Р.Стернберг из Йельского университета разработал оригинальную трехкомпонентную теорию интеллекта, претендующую на коренной пересмотр традиционных воззрений. Г.Гарднер из Гарвардского университета и Д.Фелдман из университета Тафтса пошли в этом отношении еще дальше.
Хотя Стернберг полагает, что тесты IQ являются «относительно приемлемым способом для измерения знаний и аналитической и критической способности мышления», он утверждает, что такие тесты все же «слишком узки». «Есть много людей с высоким IQ, которые в реальной жизни делают много ошибок, – говорит Стернберг. – Другие люди, которые не так успешно проходят тест, преуспевают в жизни». Согласно Стернбергу, эти тесты не затрагивают ряда важных областей, таких, как умение определять сущность проблемы, способность ориентироваться в новой ситуации, решать старые проблемы по-новому. Более того, по его мнению, большинство тестов IQ делает упор на то, что человек уже знает, а не на то, насколько он способен научиться чему-то новому. Стернберг полагает, что хорошим эталоном измерения умственных способностей было бы погружение в совершенно иную культуру, потому что этот опыт выявил бы как практическую сторону интеллекта, так и его способность воспринимать новое.
Хотя Стернберг по существу принимает традиционную точку зрения относительно общего умственного развития, он вносит в это понятие изменения, включающие некоторые часто игнорируемые аспекты умственных способностей. Он развивает «теорию трех начал», которая постулирует существование трех компонентов интеллекта. Первый охватывает чисто внутренние механизмы умственной деятельности, в частности способность человека планировать и оценивать ситуацию для решения проблем. Второй компонент включает функционирование человека в окружающей среде, т. е. его способность к тому, что большинство людей назвало бы просто здравым смыслом. Третий компонент касается взаимосвязи интеллекта с жизненным опытом, особенно в случае реакции человека на новое.
Профессор Пенсильванского университета Дж. Барон считает недостатком существующих тестов IQ, что они не оценивают рационального мышления. Рациональное мышление, т. е. глубокое и критическое исследование проблем, как и самооценка, являются ключевым компонентом того, что Барон называет «новой теорией о компонентах интеллекта». Он утверждает, что такое мышление легко можно будет оценить с помощью индивидуального теста: «Вы предлагаете ученику задачу и просите его думать вслух. Способен ли он к альтернативам, к новым идеям? Как он реагирует на ваши советы?»
Стернберг не вполне согласен с этим: «Проницательность является составной частью моей теории интеллектуальности, но я не думаю, что проницательность – рациональный процесс».
Барон, напротив, полагает, что мышление почти всегда проходит одни и те же этапы: формулирование возможностей, оценка данных и определение целей. Разница только в том, чему придается больше значения, например, в художественной области преобладает скорее определение целей, чем оценка данных.
Хотя Стернберг и Барон пытаются расчленить умственные способности на составные части, в концепции каждого из них безоговорочно присутствует традиционное представление об общей интеллектуальности.
Гарднер и Фелдман придерживаются другого направления. Оба они – руководители проекта «Спектрум» – объединенных исследований, направленных на развитие новых путей в оценке умственных способностей. Они утверждают, что у человека не одна интеллектуальность, а несколько. Иначе говоря, они ищут не «нечто», а «множественность». В книге «Формы интеллекта» Гарднер выдвинул идею о существовании семи присущих человеку сторон интеллекта. Среди них есть лингвистическая интеллектуальность и логико-математическая, оцениваемые тестом IQ. Затем он перечисляет способности, которые ученые традиционного направления никогда не сочли бы интеллектуальностью в полном смысле слова – музыкальные способности, способность к пространственному видению, а также кинестетические способности.
К еще большему возмущению сторонников традиционных тестов, Гарднер добавляет «внутриличностные» и «межличностные» формы интеллектуальности: первая приблизительно соответствует самоощущению, а вторая – коммуникабельности, способности общаться с окружающими. Одно из главных положений Гарднера состоит в том, что можно быть «умным» в одной сфере и «глупым» – в другой.
Идеи Гарднера сложились в ходе его исследований как лиц, страдающих нарушением мозговой деятельности, так и вундеркиндов. Первые, как он установил, были способны к одним умственным функциям и неспособны к другим; вторые проявляли блестящие способности в определенной области и лишь посредственные в других сферах. Фелдман также пришел к своим идеям о множественных интеллектуальностях в связи с изучением вундеркиндов. Он выдвигает главный критерий: исследуемая способность должна соответствовать определенной роли, профессии или назначению человека в мире взрослых. Он говорит, что «это ограничение позволяет нам не доводить число форм интеллекта до тысячи, десяти тысяч или до миллиона. Можно представить себе сотни форм интеллекта, но когда вы имеете дело с деятельностью человека, это не кажется преувеличением».
Таковы лишь некоторые из множества разнообразных подходов, составляющих сегодня пеструю мозаику под названием «теории интеллекта». Сегодня нам приходится признать, что интеллект – это скорее абстрактное понятие, объединяющее множество факторов, а не конкретная данность, которую можно измерить. В этом отношении понятие «интеллект» в чем-то сродни понятию «погода». О хорошей и плохой погоде люди вели речь с незапамятных времен. Не так давно они научились измерять температуру и влажность воздуха, атмосферное давление, скорость ветра, магнитный фон… Но так и не научились измерять погоду! Она так и осталась в нашем восприятии хорошей либо плохой. Совсем как ум и глупость.
На такие размышления наводит знакомство с одним из недавних номеров американского научно-популярного журнала Scientific American, который целиком посвящен проблеме интеллекта. Особое внимание привлекают несколько программных статей, написанных ведущими американскими специалистами по этой проблеме. Статья Р. Стернберга называется «Насколько интеллектуальны тесты интеллекта?» С нею содержательно перекликается статья Г. Гарднера под названием «Многообразие интеллекта». Разительным диссонансом звучит статья менее именитого специалиста Линды Готфредсон (университет штата Делавэр), в которой автор выступает в защиту традиционного тестирования и в частности многократно раскритикованного G-фактора (статья так и называется – «Фактор общего интеллекта»). Штатный автор Scientific American Тим Бердсли выступает с рецензией на нашумевшую книгу Р.Хернстайна и Ч.Мюррея «Колоколообразная кривая» – рецензией несколько запоздалой (книга вышла в 1994 г., и один из авторов, Р.Хернстайн, уже покинул этот мир), но неизменно актуальной ввиду острой актуальности самой темы. Публицистический пафос рецензии отражен в ее названии – «По ком звонит колоколообразная кривая?».
В книге Хернстайна и Мюррея «Колоколообразная кривая» речь идет о кривой нормального статистического распределения величины IQ, измеренной у достаточно большой группы людей. В случайной выборке из всей популяции (например, населения США) среднее значение (медиана, или вершина колокола) принимается за сто, а на крайние пять процентов с обеих сторон приходятся нижние значения IQ – 50–75 (умственно отсталые) и верхние – 120–150 (высокоодаренные). Если же выборка специально подобрана, например ее составляют студенты престижного университета или бездомные, то весь колокол сдвигается вправо или влево. Например, для тех, кто по тем или иным причинам не смог окончить школу, среднее значение IQ не 100, а 85, а для физиков-теоретиков вершина кривой приходится на 130.
