KnigaRead.com/
KnigaRead.com » Научные и научно-популярные книги » Психология » Андрей Курпатов - Философия психологии. Новая методология

Андрей Курпатов - Философия психологии. Новая методология

На нашем сайте KnigaRead.com Вы можете абсолютно бесплатно читать книгу онлайн Андрей Курпатов, "Философия психологии. Новая методология" бесплатно, без регистрации.
Перейти на страницу:

Уже в нем, в познающем, результат этого познания будет наделен знаком, включен в семантические, миологические и прочие системы – все это обоснует индивидуальную реальность. Там, где знаки, там всегда логика (как способ существования знаков), она-то и обоснует здесь закрыто-системное познание, выделяя закономерности через опредмечивание отношений между знаками.

И, наконец, бытие… Там, где живут процессы, где соседствуют возможности вещей и тенденции возможности, там, где царствуют неовеществленные еще принципы, – в бытии – рождается открытое системное познание.

Глава третья. «Вещи»

Предмет гносеологии

Прежде чем определиться с «предметом гносеологии», позволим себе сделать несколько уточнений. Во-первых, последующие рассуждения, по всей видимости, покажутся читателю-философу странными или даже неправомочными, но ощущение реальности, свойственное нам как психотерапевтам, требует определенности, что, к сожалению, попирает некоторые устоявшиеся нормы. В этом смысле, возможно, нас извиняет то, что мы говорим от лица психософии, а не с философской точки зрения.

Второе уточнение связано с пониманием того, что в психософии названо «принципом». Принципы новой методологии действительно могут быть поняты двояко. В их интерпретации все зависит от того, верит ли читатель в существование принципов как таковых, иными словами, от того, как он понимает принципы, – а их в первую голову, на наш взгляд, следует понимать как технологию, объяснительную модель, некий способствующий познанию и структурированию знаний инструмент. С другой стороны, можно думать о том, что за этими принципами скрывается нечто, точнее, что сами принципы описывают то, что реально есть и существует вне зависимости от чьего-либо способа существования и познания, то, что лежит по ту сторону содержания, делает его возможным, но не является им, то есть несодержательное, то, что, следуя буддийской доктрине, можно было бы назвать нирваной, то, что скрывается за покровом майи, то, что мы назовем сущностями или эйдосами.

Так или иначе, любое понимание новой методологии можно считать приемлемым, желающие ограничиться первым, зауженным вариантом могут им и ограничиться, беды не будет, а методология как средство интеллектуального производства от этого ничуть не пострадает. Впрочем, если не принимать существования в сущем эйдосов, весьма трудно говорить о человеке, поскольку всегда что-то оказывается потерянным, выскользнувшим из рук, просочившимся между пальцев. Поэтому желающие понять человека и воспринять то, что касается вопросов его формирования и развития как личности, вынуждены будут думать о том, что сущности в сущем все-таки существуют. Впрочем, опять же авторы на таком понимании новой методологии и вытекающих из нее позиций не настаивают, что, однако, не мешает им – авторам – посвятить рассмотрению эйдосов целую главу в книге о новой методологии.

Итак, вернемся к предмету гносеологии, ведь для нее очень важно определиться с предметом, с тем, что мы посредством нее изучаем. Этот вопрос особенно актуален, когда речь идет о методологии, основанной на несодержательных принципах. «Вещь», возможно, единственный термин, которым мы при желании можем обозначить все, что угодно, даже то, что не имеет под собой «осязаемого» обозначаемого. Соответственно примем такую позицию: вещь – это все, что есть, причем так или иначе. Такое определение позволит нам предупредить любую не нужную в этом случае полемику.

Здесь же имеет смысл уточнить, что все в мире «живет» через информацию, то есть в конечном счете является предметом гносеологии. С другой стороны, если мы хотим разделить что-либо, некие сферы познания, необходимо понимать, что никакая абстрактная система критериев, выведенных по принципу закрыто-системного познания, для этого не применима. Но все-таки кому-то когда-то пришла в голову безрассудная мысль поделить гносеологическое пространство вещей, беззаботно живущих в мозгу человека (как результат отражения воспринимаемой реальности или собственных психических аберраций), следуя достаточно странному и абсолютно формальному критерию первичности и вторичности материального и духовного.

Какое отношение к этому критерию может иметь гносеология как таковая, навсегда останется загадкой. Эта загадочная классификация очевидно публицистического толка чем-то напоминает попытки некоторых психологов определять типы характера или темперамента по форме носа или конструкции ушных раковин. Однако же подобная практика оценки гносеологической реальности укоренилась, и нам ничего не остается, как попытаться ее исследовать – разделить все вещи (то есть познаваемое) на группы по данному критерию. И в зависимости от того, наличие или приоритет каких вещей признает тот или иной носитель мировоззрения, разделить их – этих «носителей» – на представителей соответствующего того или иного философского направления – идеализма или материализма.

Если мы попытаемся определить этот критерий, то он может быть сформулирован как наличие или отсутствие субстрата (непосредственного основания) вещи. Гносеологичность, если так можно выразиться, данного критерия заключается в следующем: если вещь имеет под собой какой-то реальный субстрат (непосредственное основание), то этот субстрат (непосредственное основание) есть реально существующий источник информации (находящийся вне нашего первичного познающего центра), которую мы и получаем, что в свою очередь позволяет нам говорить, что это вещь или даже предмет. Если же такого непосредственного основания или субстрата для нас как носителей гносеологической способности не существует, значит, информация, которая, как нам кажется, исходит от вещи, исходит не от нее, а приписывается ей нами. С помощью этого критерия мы можем выделить три группы вещей, а следовательно, и философских направлений: материализм, идеализм и эйдосизм.

Предмет материализма

Есть целый мир вещей, который может быть познан нами с помощью органов чувств непосредственным образом (через зрение, слух, осязание и т. д.), через усиление наших органов восприятия с помощью технических средств (микроскоп, телескоп и т. п.) или с помощью разнообразных физико-химических приборов (градусник, барометр, счетчик быстрых электронов и проч.). Немного найдется людей, которые полагают, что этих вещей не существует, но весьма многие не отдадут им приоритета, а скажут, что «в жизни есть вещи и поважнее». Те же, кто считает, что нет ничего важнее и значимее, чем показатели приборов, амплитуды, частоты колебания волн и др., по своему мировоззрению будут относиться к числу истинных «материалистов». Такое мировоззрение можно назвать абсолютно материалистичным.

Непосредственно к предмету материализма примыкает и название всего, что материализм признает реально существующим. Эти имена теснейшим образом спаяны с телом, с предметом, и при формальном рассмотрении вопроса представляется, что это название и есть фактически этот предмет – и ничего более. А также есть то, что не является именем предмета как такового, воспринятого так или иначе через органы чувств, но существующее как имя реального. С очевидностью сюда относятся такие абстракции, как вид, род, класс, класс классов, и такие частные феномены, как, например, слово.[160] Если же мы учтем, что и все это является предметом указанного нами направления философской мысли, то мы уже не сможем говорить об абсолютном материализме, а лишь об относительном материализме. Поскольку что это за материал-изм, который признает существование весьма очевидных, но все-таки – абстракций?

Таким образом, предмет относительного материализма может расширяться до весьма значительных, но все же совершенно определенных пределов, которые, впрочем, не удастся установить непосредственно, а лишь косвенно, можно даже сказать, что эти границы самостоятельно установят другие системы, которым посвящено наше дальнейшее повествование.

Возьмем замечательнейший персонаж отечественной литературы, персонаж, который словно специально нарисован его блестящим автором таким, чтобы мы могли привести его здесь в качестве примера идеального материалиста.

«– Разруха, Филипп Филиппович!

– Нет, – совершенно уверенно возразил Филипп Филлиппович, – нет. Вы первый, дорогой Иван Арнольдович, воздержитесь от употребления самого этого слова. Это – мираж, дым, фикция!.. Что такое эта ваша разруха? Старуха с клюкой? Ведьма, которая выбила все стекла, потушила все лампы? Да ее вовсе не существует! Что вы подразумеваете под этим словом?.. Это вот что: если я, вместо того чтобы оперировать, каждый вечер начну у себя в квартире петь хором, у меня настанет разруха! Если я, ходя в уборную, начну, извините меня за выражение, мочиться мимо унитаза и то же самое будут делать Зина и Дарья Петровна, в уборной получится разруха. Следовательно, разруха сидит не в клозетах, а в головах! Значит, когда эти баритоны кричат: „Бей разруху!“, я смеюсь. Клянусь вам, мне смешно! Это означает, что каждый из них должен лупить себя по затылку! И вот когда он вылупит из себя мировую революцию, Энгельса и Николая Романова, угнетенных малайцев и тому подобные галлюцинации и займется чисткой сараев – прямым своим делом, – разруха исчезнет сама собой».[161]

Перейти на страницу:
Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*