Серена Руст - Если Жираф танцует с Волком
«Когда я вижу/слышу…» – вот чистая языковая формула для моего наблюдения.
Известный мудрец и учитель Кришнамурти однажды сказал: «Наивысшая форма человеческого разума – наблюдение без оценки». Само собой, понадобится некоторое время, чтобы этому научиться!
Второй Шаг
Чувство: «Что я чувствую?»
вместо:
Интерпретация: «Как я истолковываю это?»
Вторым Шагом я уясняю себе, что я чувствую в отношении данного положения вещей, данного наблюдения.
Волк внутри меня опять начинает неистовствовать: «Да меня же просто водят за нос! Он предал мое доверие! Использовал мое великодушие, а у самого – фига в кармане!»
Выражаю ли я таким образом, что чувствую? Безусловно. Во всяком случае, складывается такое впечатление, будто Леандр послужил причиной моего дурного расположения духа. В таком случае он – причина моего подавленного состояния. В нашей культуре бытует это распространенное представление: другой человек несет ответственность за мои чувства. В Ненасильственном Общении все иначе. Здесь мы исходим из того, что хотя другой человек и мог спровоцировать мое состояние, но истинная причина моих чувств с неизбежностью находится в моей внутренней реальности. Об этом я подробнее расскажу в описании Третьего Шага.
Высказыванием «Да меня же просто водят за нос!» я на самом деле говорю: «Леандр – плохой человек! Он предал мое доверие и злоупотребил моим великодушием!»
Конечно, здесь у меня просто съехали набок мои жирафьи очки. Такие слова, как «обмануть», «злоупотребить», «предать» в концепции Ненасильственного Общения называются «чувства-интерпретации» или «псевдочувства». В них я смешиваю свои чувства со своим моральным осуждением другого человека. В приложении к этой книжке я предлагаю вам свой список наиболее часто встречающихся «чувств-интерпретаций».
Тот факт, что мама Лены сообщает мне, что ее дочь не останется здесь ночевать, я интерпретирую в том смысле, что Леандр «предает мое доверие» и «злоупотребил моим великодушием». Я вижу в Леандре низкого интригана, а в себе самой – доверчивую жертву его козней.
Как правило, к словам «предать», «использовать», «злоупотребить» примешана еще и добрая порция «Я сердит!». Чувство гнева и раздражения играет в конфликтах такую важную роль, что я еще уделю особое внимание его природе. На этом я остановлюсь в главе «Крик Жирафа вместо завываний Волка…».
Если бы я заговорила с Леандром в таком духе, он явно услышал бы в моих словах упрек и ответил бы волчьим оскалом. Прямой контакт двух уважающих друг друга людей тогда вряд ли бы состоялся!
Итак, если у меня в голове – в духе интерпретационного автоматизма Волка – проносится мысль: «Да меня же водят за нос! Он злоупотребил моим великодушием!», тоя, не раздумывая, дергаю за кольцо моего Парашюта для Жирафа. Я возвращаюсь в себя и сознательно вызываю в собственной памяти картину мира, каким он предстает перед глазами Жирафа.
Иными словами, я поправляю у себя на переносице съехавшие было жирафьи очки.
Через них я вижу в себе самой и в другом человеке двух равных людей, которые стремятся к реализации своих потребностей, а не двух врагов, которые хотят навредить один другому. Я «отцепляю» свою реакцию от поведения Леандра и обращаю свой внутренний взор исключительно на себя саму, чтобы понять, что же я чувствую. Мои физические ощущения могут мне многое на этот счет подсказать. Может быть, у меня «тяжело на сердце», в моих жилах бушует адреналиновый шторм, или у меня «ком в горле».
И тут нужно умение, чтобы найти названия чувств, с помощью которых я смогу описать собственные ощущения, оставаясь исключительно в границах самой себя. Я могу, например, сказать, что я растеряна или удручена, не предъявляя другому человеку претензий за собственные чувства. Так я добиваюсь того, что он сможет открыто выслушать меня, не защищаясь, не оправдываясь и не занося руку для контрудара.
«Я раздражена, взволнована, тревожусь, испугана. Мне страшно, грустно». Вот примеры таких названий чувств, с помощью которых я говорю о себе, но не клеймлю другого человека как виновника этих чувств. Но есть еще «Я тронута, рада, очарована. Мне любопытно, весело, приятно».
В нашем примере дальше может быть так: «Я прислушиваюсь к себе…, не забывая и про свои физические ощущения…, чувствую свое смятение, чувствую, как мне приходится нервно сглотнуть., как я морщу лоб…», и другие слова приходят мне на ум: «Я раздражена. И еще я в замешательстве и испытываю чувство неуверенности». «Я раздражена/взволнована/тревожусь и т. п.». Или: «Я чувствую страх/неуверенность/тревогу и т. п.». Вот языковые формулы для выражения моих чувств.
И если я соединю Первый Шаг (наблюдение) со Вторым Шагом (чувство), то получится вот что: «Когда мама Лены говорит, что ее дочь не должна оставаться на ночь после вечеринки по случаю дня рождения Леандра (наблюдение), я чувствую себя неуверенной и сбитой с толку (чувство)».
С помощью такой формулировки я устанавливаю связь обстоятельств, которые я наблюдаю, с моим чувством, которое теперь относится исключительно ко мне самой. Важно учесть и «когда» в начале предложения. Через него я выражаю только временную связь, а не причинную, как это было бы в случае «потому что». Ответственность за собственное плохое состояние я возлагаю только на себя.
Еще более явно я переложила бы ответственность за собственную реакцию на Леандра, если бы в моей волчьей тираде, обращенной к нему, прозвучало: «Ты злоупотребил моим доверием. Ведь ты пригласил девушек остаться ночевать после вечеринки!»
Говоря так, я, опять же, сообщаю: «Леандр, ты виноват в том, что я чувствую себя так ужасно!»
Но, поправив на переносице свои жирафьи очки, я исхожу из того, что в поведении Леандра все же действовали совсем другие мотивы, чем желание меня обмануть… Жираф во мне хорошо знает, что другой человек во всем, что он делает, движим желанием реализовать собственные потребности, а не нанести ущерб лично мне. И если я смогу еще немного отдалиться от своего первого эмоционального потрясения и окунуться с головой в свою жирафью непредвзятость и благожелательность, мне в голову придут вопросы совсем другого плана. Может быть, он истолковал наш уговор иначе, чем я? Может быть, между нами проскользнуло непонимание? И приглашал ли он вообще эту девушку? Во всяком случае, я явно киплю уже на более медленном огне. Мой внутренний путь подвел меня к Третьему Шагу – потребностям. Именно они составляют ядро Ненасильственного Общения.
Третий Шаг
Потребности: «В чем я нуждаюсь?»
вместо:
Стратегии: «Как я этого достигну?»
Вот краеугольный момент Ненасильственного Общения: смотря на мир глазами Жирафа, я использую собственные чувства как четкие сигналы, указывающие мне на потребности, которые в данный момент нуждаются в реализации. Мои чувства подобны цветным лампочкам-детекторам, которые подключены к особому источнику электроэнергии: моим потребностям.
Понятие «потребности» в контексте Ненасильственного Общения имеет специфическое значение, отличающееся от того смысла, который мы вкладываем в него в повседневном употреблении. В понимании Ненасильственного Общения потребности – это основополагающие жизненные нужды, свойственные всем людям.
Наши потребности находятся вне зависимости от конкретной культуры или эпохи, равно как и от конкретной личности или места, то есть они являются общечеловеческими. Потребностями в таком понимании являются необходимость в причастности, осмысленности, уверенности, защищенности, независимости, собственном достоинстве, сохранении собственной уникальности, свободе, равноправии, аутентичности, целостности, удовлетворении.
Свои потребности все мы реализуем по-разному. Например, все люди испытывают потребность в безопасности. И только от наших индивидуальных склонностей зависит то, каким именно способом мы реализуем эту потребность. Один заключит страховой договор, другой будет молиться, третий – устанавливать конструктивные контакты с окружающими людьми, четвертый пойдет на курсы самообороны. Все это – наши индивидуальные стратегии достижения цели.
Вот тут-то мы и подошли к той поворотной точке, в которой страна Волков переходит в страну Жирафов. Если я смогу явственно различать эту двойственность, то я смогу критиковать или даже ненавидеть чьи-то действия, мысли или чувства в определенной ситуации. Но у меня нет критики или ненависти по отношению к его внутренней сущности, которая испытывает те же потребности, что и моя собственная. Как сказал персидский поэт Руми: «Есть место по ту сторону правды и лжи. Там мы встретимся».
Именно по этой причине, исповедуя и осуществляя Проникновенное Общение, мы уделяем столько времени и внимания тому, чтобы установить, какие именно потребности мы испытываем в данный момент. Нередко случается и так, что я не вполне уверена, какие потребности ищут своей реализации в том или ином конфликте.
