Кевин Даттон - Мудрость психопатов
Чтобы выяснить это, Бартелс и Пизарро предложили дилемму с вагонеткой более чем 200 студентам; те должны были оценить по четырехбалльной шкале, насколько они готовы столкнуть толстяка с моста на рельсы — то есть степень своей «утилитарности». Затем наряду с вопросом о вагонетке студенты должны были ответить на серию вопросов, специально разработанных для оценки уровня скрытой психопатии. Эти вопросы включали в себя утверждения типа «Мне нравится смотреть на кулачные бои», «Лучший способ управлять людьми — это говорить им то, что они хотят услышать» (согласен/не согласен по шкале от 1 до 10).
Могут ли быть связаны два этих конструкта — психопатия и утилитаризм? Бартелс и Пизарро не знали ответа, но связь оказалась очевидной. Анализ их данных показал достоверную корреляцию между утилитарным решением проблемы вагонетки (столкнуть незнакомого толстяка с моста на рельсы) и преобладающим психопатическим типом личности. Как и предсказывал Робин Данбар, утилитаризм касался в основном денег, но порождал определенные проблемы, как только выходил за чисто денежные рамки. Джереми Бентама и Джона Стюарта Милла, двух британских философов XIX века, с именами которых связана формулировка теории утилитаризма, в общем, считали хорошими людьми.
Это знаменитое высказывание принадлежит Бентаму: «Величайшее счастье максимального количества людей представляет собой фундамент морали и законодательства».
Однако давайте копнем немного глубже, и мы увидим более сложную, неоднозначную и мрачную картину — картину безжалостного отбора и предательского морального разрушительного потока. Например, создание подобного законодательства, основанного на этой морали, неизбежно приведет к деспотическому подавлению других людей: каким-то группам или начинаниям просто в силу лотереи чисел придется стиснуть зубы и примириться с тем, что их приносят в жертву «высшему благу».
Но у кого хватит характера нажать на спусковой крючок? Бартелс и Пизарро выявили этот паттерн в своей лаборатории. А как насчет повседневной жизни? Может быть, именно здесь пригодятся психопаты?
Темная сторона высадки на Луну
Вопрос о том, что необходимо для достижения успеха в данной конкретной профессии, для доставки товаров или выполнения работы, не так сложен, когда мы переходим к делу. Помимо набора навыков, необходимых для выполнения конкретных обязанностей в юриспруденции, бизнесе и любой другой сфере деятельности, которая приходит вам на ум, есть некоторая совокупность характеристик, необходимых для максимальных свершений.
В 2005 году Белинда Борд и Катарина Фризон из Университета Суррея провели опрос с целью выяснить, что именно рождает лидеров в бизнесе. Исследовательницы хотели знать, какие именно аспекты личности отличают тех, кто летает в бизнес-классе, от тех, кто летает эконом-классом.
Борд и Фризон взяли три группы (менеджеров, пациентов психиатрических больниц и пациентов специальных психиатрических больниц тюремного типа (заключенных) — как тех, которые были психопатами, так и страдающих другими психиатрическими заболеваниями) и сравнили их результаты по данным теста психологического профилирования.
Анализ показал, что большое количество психопатических качеств было в значительной степени присуще менеджерам, чем так называемым преступникам с «отклонениями». Речь идет о таких качествах, как внешнее очарование, эгоцентризм, убедительность, отсутствие эмпатии, независимость и сосредоточенность. Основное различие между группами заключалось в более «антисоциальных» аспектах синдрома: если вернуться к нашей аналогии с ползуном студийного пульта, то у преступников он показывал более высокие значения таких показателей, как правонарушения, физическая агрессия и импульсивность.
Похоже, что другие исследования также согласуются с этим образом студийного пульта: граница между функциональной и дисфункциональной психопатией зависит не только от присутствия психопатических качеств per se, но от их степени выраженности и того, как они комбинируются друг с другом. Мехмет Махмут и его коллеги из Университета Маккуори недавно продемонстрировали, что паттерны мозговой дисфункции (особенно связанной с глазнично-лобной корой, той областью мозга, которая регулирует включение эмоций в процесс принятия решений), наблюдаемые у криминальных и некриминальных психопатов, имеют размерные, а не дискретные различия. По мнению Махмута, это означает, что данные две группы индивидов не следует считать качественно различными популяциями; скорее они занимают различные положения в одном и том же нейропсихологическом континууме.
Проводя аналогичные (хотя и не столь высокотехнологические) исследования, я попросил первокурсников представить, что они являются менеджерами компании, занимающейся подбором персонала. «Безжалостный, бесстрашный, аморальный и сосредоточенный, — сказал я им. — Предположим, у вас есть клиент с таким профилем. Как вы думаете, для какой сферы деятельности он подошел бы?»
Их ответы, как мы убедимся далее, оказались на удивление проницательными. Президент компании, разведчик, хирург, политик, военный… Они перечислили все эти профессии. Наряду с серийным убийцей, наемным убийцей и грабителем банков.
«Интеллектуальные способности сами по себе позволяют элегантно прийти к финишу вторым, — говорил мне один успешный президент компании. — Помните, выражение “идти по головам” существует не просто так. Дорога наверх трудна. Но гораздо проще забраться на самый верх, если вы будете использовать окружающих в качестве трамплина. И станет еще проще, если они будут думать, что вы делаете это ради них».
С этим абсолютно согласен Джон Маултон, один из самых успешных венчурных капиталистов в Лондоне. В своем последнем интервью газете Financial Times он назвал решительность, любопытство и бесчувственность тремя самыми ценными качествами характера. Трудно оспаривать ценность первых двух. Но бесчувственность? Маултон объясняет: «Самое лучшее в бесчувственности то, что она позволяет вам спать, когда другие не могут сомкнуть глаз».
Если идея о том, что психопатические качества оказываются очень кстати в бизнесе, не вызывает такого уж сильного удивления, то как насчет психопатов в космосе? Я отважусь заметить, что идея отправки психопатов в глубины космоса, учитывая их земную репутацию, не кажется столь уж блестящей. Вы понимаете, что психопатические черты могут не войти в список критериев НАСА для отборов астронавтов. Но мне хотелось бы рассказать одну историю, которая является прекрасной иллюстрацией того, какую пользу можно извлечь из неврологических данных, полученных с помощью сканирования головного мозга Робертом Хэером. Историю о том, как нечеловеческая сосредоточенность и ледяная отстраненность нейрохирурга Джеймса Джерати может иногда определять успех не только на заседаниях совета директоров, в зале суда или в операционной, но и в совершенно ином мире.
Эта история началась так. Двадцатого июля 1969 года, когда Нил Армстронг и его напарник Базз Олдрин кружили над лунной поверхностью, выискивая место для посадки, они вот-вот могли врезаться в нее. Проблемой была геология. Скал оказалось слишком много, а топлива — слишком мало. Скалы и валуны покрывали поверхность Луны, не позволяя безопасно приблизиться к ней. Олдрин наморщил лоб. Смотря одним глазом на измеритель горючего, а другим — на лунный ландшафт, он поставил Армстронгу жесткий ультиматум: посади эту штуку — и притом быстро!
Однако Армстронг явно был более флегматичным. Возможно (кто знает?), у него просто не было времени на непрошеного советчика. Но по мере того, как время истекало, горючее кончалось, а перспектива смерти из-за силы тяжести становилась все более очевидной, он хладнокровно разработал план действий. Он приказал Олдрину пересчитать на секунды оставшееся количество топлива. И начать вслух обратный отсчет.
Олдрин сделал то, что ему сказали.
«Семьдесят… шестьдесят… пятьдесят…»
Пока он считал, Армстронг внимательно изучал раскинувшийся под ними лунный пейзаж.
«Сорок… тридцать… двадцать…»
Однако ландшафт оставался все таким же негостеприимным.
Затем, когда оставалось всего десять секунд, Армстронг увидел счастливый шанс — серебряный равнинный оазис у самого горизонта. Неожиданно и незаметно, как хищник бросается на свою добычу, его мозг сосредоточился на цели. Словно во время тренировочного полета, он направил судно к зоне сброса и выполнил идеальную, описанную в учебниках посадку в единственно возможном на много миль месте. Один гигантский прыжок для человечества. И одна гигантская космологическая путаница.
Взрывотехники — как они работают?
Этот отчет о невероятной безмятежности во время межпланетного полета характеризует жизни на грани возможности, где триумф и крах разделяет размытая и хрупкая граница, которую можно незаметно перейти в любой момент. На этот раз, однако, путь к краху оказался закрыт. И хладнокровие Нила Армстронга перед лицом опасности помогло совершить один из величайших подвигов в истории человечества.
