Ника составитель - Половая потребность и блудная страсть
Но что же делать есть христианин имеет истинное желание исполнять эту заповедь, а вторая половина не желает этого? Во-первых, просить Господа об этом, и опыт говорит, что Господь видя истинное желание одного из супругов, расположит другого последовать за первым. Во-вторых, необходимо разговаривать об этом с супругом(ой), просить и увещевать, но все это должно быть в миролюбивом и спокойном тоне.
Иоанн Златоуст (т.5, ч.2, Собеседование на надписание Псалма 50):«Ты хочешь иметь воздержание? Убеди к тому и мужа твоего, чтобы было два венца — целомудрие и согласие, но чтобы не было целомудрия и сражения, чтобы не было мира и войны».
А теперь приведем поучение о том, как поступали святые подвижники, когда, предлагая женам жить в чистоте, те не соглашались.
Иоанн Кассиан (Собеседование аввы Феона, гл.8-10): «Услышав это (заповедь: «иди, продай имение твое и раздай нищим; и будешь иметь сокровище на небесах, и приходи и следуй за Мной» (ср.: Мф.19,21);, блаженный Феона, воспламенившись неугасимым желанием евангельского совершенства… Итак, возвращается домой печальный, пораженный тою скорбью, которая производит неизменное покаяние к спасению (см.: 2Кор. 7, 10), и, не сомневаясь уже касательно своей воли и решимости, он всю заботу и попечение обращает на спасение супруги; и подобным увещанием начал склонять ее к тому желанию, каким сам воспламенился, дневным и ночным плачем убеждать, чтобы вместе послужили Богу в чистоте и святости, говоря, что обращение к лучшей жизни никак не должно откладывать; потому что суетная надежда на незрелый возраст не избавляет от необходимости нечаянной смерти, которая младенцев, отроков, юношей похищает так же, как и старцев. Когда на такие упрашивания и постоянные настаивания непреклонная супруга не согласилась, говорила, что она в своем цветущем возрасте не может совершенно воздерживаться от супружеского утешения и потому, если, оставленная им, сделает какой-нибудь порок, — это надобно приписать больше тому, кто расторг узы супружества, то на это он долго представлял состояние человеческой природы — слабое, непостоянное, — как опасно было бы предаваться плотским пожеланиям и делам и, к этому прибавляя, утверждал, что никому нельзя лишать себя того блага, которое узнал, и виновнее будет презирать познанную благость, нежели не любить непознанную; потому он будет уже виновен в преступлении, если земные и нечистые удовольствия предпочтет найденным, столь прекрасным, Небесным благам. Возвышение в совершенстве, конечно, относится ко всякому возрасту и всякому полу, и все члены Церкви призываются к восхождению на высоту высших заслуг, как говорит Апостол: «так бегите, чтобы получить» (1Кор. 9, 24); из-за медлительности ленивых и нерадивых не должно останавливаться подвижным и ревностным, так как правильнее было бы, чтобы беспечные возбуждались впереди текущими, нежели чтобы поспешающие задерживались отстающими. Потому, говорил, он твердо решился отречься от мира и умереть миру, чтобы мог жить для Бога; и если бы не мог достигнуть того счастья, чтобы вместе с своею подругою войти в общение с Христом, то он лучше желает спастись даже с потерею одного члена (см.: Мф.18, 8–9) и как бы убогим войти в Царство Небесное, нежели с здоровым телом быть осужденным. К сему присоединил еще и это, говоря: «Если Моисей по жестокосердию дозволил отпускать жен, то почему не допустить этого Христу по желанию чистоты (см.: Мф.19,8–9), особенно когда Тот же Господь между прочими расположениями, то есть к отцам, матерям, сыновьям, которым не только Закон, но и Сам Он повелел оказывать уважение, однако ж, определил, чтобы за Его имя и по желанию совершенства не просто только пренебрегали, но и возненавидели их (см.: Лк.14,26), присоединяет к ним также и имя жен, говоря: «всяк, иже оставит дом, или братию, или сестры, или отца, или матерь, или жену, или чада, или села, имене Моего ради, сторицею приимет и живот вечный наследит» (Мф.19,29). Итак, Он не дозволяет ничего сравнивать с тем совершенством, которое проповедует, так что отрешает и от той привязанности к отцу и матери, которая составляет первую заповедь в обетовании, как говорит Апостол: «чти отца твоего и матерь; это есть первая заповедь с обетованием: да будет тебе благо, и будешь долголетен на земле» (ср.: Еф.6, 2–3); заповедует из любви к Нему отвергать эту привязанность. Итак, очевидно, евангельское слово как осуждает разрывающих супружеские узы не за порок прелюбодеяния, так по любви ко Христу и по желанию чистоты отвергшим плотское иго обещает даже сторичную награду. Посему если это возможно, чтобы ты, взявшись наконец за разум, склонилась на вожделенную для меня сторону, то есть чтобы, служа Господу, мы вместе избежали мучения геенны, — я не отвергаю супружеской любви, даже еще с большею любезностию объемлю; ибо я знаю и уважаю помощницу свою, данную по определению Господа, и не отказываюсь соединяться с нею неразрывным союзом любви во Христе, не отлучаю от себя того, кого Господь сочетал со мною по закону первобытного состояния, если только ты и сама такова, какою Творец желал тебе быть. Если же ты хочешь быть мне не на помощь, а на обольщение, больше желаешь оказывать пособие не мне, а врагу и Таинству брака присвояешь ту принадлежность, чтобы ты, лишив себя предлагаемого спасения, отвлекла даже и меня от последования за Спасителем, то я так мужественно возьмусь за изречение, произнесенное устами аввы Иоанна, даже Христа, что никакое плотское пристрастие не может отвлечь меня от духовного блага. «Ибо кто, — говорит Он, — не возненавидит отца своего и матерь, и жену и чад, и братию и сестр, еще же и душу свою, не может Мой быти ученик» (ср.: Лк.14,26)». Итак, когда этими и подобными словами намерение жены не поколебалось, и она осталась с непреклонным упрямством, то блаженный Феона сказал: «Если я не могу отвлечь тебя от смерти и ты не отлучишь меня от Христа, то для меня безопаснее иметь развод с человеком, нежели с Богом». Итак, при содействии благодати Божией он тотчас приступил к исполнению своего определения, не допустил горячему своему желанию охладеть от некоторой медлительности: поспешно оставив все мирское имущество, ушел в монастырь. Здесь в короткое время он просиял таким блеском святости и смирения, что по переселении блаженной памяти Иоанна из этого света к Господу, также по отшествии святого мужа Илии, который был не меньше своего предшественника, Феона третий, избранный по суду всех, вступил в распоряжение экономиею.
Никто не должен думать, что мы это написали для возбуждения разводов с супругами; мы не только нисколько не осуждаем супружества, даже, последуя апостольскому изречению, говорим: «брак у всех да будет честен и ложе непорочно» (Евр.13, 4); но для того написали, чтобы читателю показать начало обращения, когда такой муж посвятил себя Богу. У него (читателя) прошу того благоснисхождения, чтобы, понравится ли ему это или не понравится, считая меня чуждым клеветы, за это дело похвалил или порицал виновника его. А как я не свое мнение выразил об этом деле, а простым рассказом изложил историю совершившегося события, то справедливость требует, чтобы как я не ищу себе никакой похвалы от тех, которые похвалят это дело, так не подвергали меня и порицанию те, которые не одобрят этого. Итак, пусть всякий, как мы сказали, имеет свое суждение об этом; но убеждаю строгость своего суждения умерять так, чтобы не считать его справедливее и святее суда Божественного, по которому дарованы ему (Феоне) знамения даже апостольских добродетелей; я умалчиваю о мнении стольких отцов, которые поступок его не только нисколько не порицали, но явно восхваляли даже до того, что избранием в экономы предпочли его великим и высоким мужам. Думаю, что непогрешительно суждение духовных мужей, одобренное Богом и подтвержденное столь удивительными знамениями, как сказано выше».
А вот пример о жене, желавшей жить в воздержании.
Лавсаик (О Мелании младшей):«Летами еще юную, но уже старицу ведением благочестия, родители насильно заставили Меланию младшую вступить в брак и выдали за вельможу римского, тогда как она, напитанная словами своей бабки (св. Мелании), так была ими проникнута, что не могла иметь расположения к брачной жизни. Когда же родившиеся у нее два сына умерли, она почувствовала такое отвращение к браку, что сказала мужу своему Пиниану, сыну градоначальника Севера: «Если ты согласен со мною жить целомудренно, я буду почитать тебя своим господином и признавать властелином моей жизни; если же тебе по молодости покажется это тяжким, возьми все мое имение, только оставь мое тело в покое, чтобы я могла исполнить свое богоугодное желание и сделаться наследницей богоугодных добродетелей моей бабки, имя которой ношу. Если бы Богу угодно было, чтобы мы жили в этом мире и наслаждались его благами, то Он так рано не взял бы рожденных мною детей». Долго они разногласились между собой. Наконец, Бог, умилосердившись над юным мужем, вложил и ему желание богоугодной жизни, и он отказался от мирских благ, так что исполнилось слово Апостола: «Почему ты знаешь, жена, не спасешь ли мужа?» (1Кор. 7, 16). Таким образом, выйдя замуж тринадцати лет и семь лет прожив с мужем, Мелания отреклась от мира на двадцатом году…».
