Дафна Кингма - Как пережить расставание
В этом союзе Дебора взрослела; это являлось задачей ее развития. Она получала те навыки, которые были ей необходимы для того, чтобы эффективно функционировать в мире. Джон тоже компенсировал некоторые лишения своего детства. Наконец он начал понимать, что значит быть ценимым и любимым, получать особое внимание.
Как показывает этот пример, хотя Джон и Дебора могли не осознавать, почему «работают» их взаимоотношения, главной задачей развития многих союзов является завершение процесса взросления. Это происходит потому, что многим из нас в детстве родители недодали внимания. Возможно, кто-то рос в семье с множеством детей, так что у родителей не хватало времени или сил, чтобы научить своих отпрысков всему необходимому или проявить к ним достаточное эмоциональное внимание. Может быть, чьи-то родители были слишком поглощены американской мечтой об успехе и процветании, чтобы уделять достаточно внимания своим детям. Многие из нас были нежеланными детьми, детьми, на которых сваливали всю вину за нелады между их родителями, или детьми, сам факт существования которых вызывал у их родителей несколько двойственное отношение (ambivalence). Какова бы ни была конкретная причина, многие дети достигают взрослого возраста с тем или иным сильным эмоциональным дефицитом.
«Твое рождение, — заявил один отец своей дочери, — явилось для нас настоящей катастрофой. Я только что вернулся с войны; хотел поступить учиться, и тут вдруг появилась ты. Мне пришлось работать на двух работах, а у твоей матери вечно не было сил».
Из-за необходимости использовать возможности для карьерного роста, доступные женщинам в наши дни, многие родители оказываются настолько занятыми, что у них не остается времени или желания, чтобы передать своим детям ряд физических, практических или интеллектуальных навыков и умений. В результате многие из нас вступают во взрослую жизнь без действительно необходимых в ней навыков и знаний. Мы не представляем, как пробить для себя дорогу в мир эмоционально или практически, потому что наши родители не научили нас тому, чему положено учить детей.
Мы могли недополучить внимания в плане воспитания самоуважения, личной мотивации или способности выражения собственных чувств, особенно гнева. Нам могли недодать практических знаний о мире: «Вот что такое заем (или процентная ставка)», «Вот как надо организовывать бизнес». Родители могли не уделять достаточного внимания нашему здоровью, личной гигиене, питанию — то есть не могли научить нас ценить свое тело и наслаждаться им. Нас могли не научить принципам организованности, тому, как принимать решения или как разумно распределять время, и так далее.
Поскольку никакие, даже самые прекрасные и внимательные родители, не в состоянии научить своих детей всему на свете, мы, становясь взрослыми, можем ощущать значительную нехватку чего-то такого, что необходимо нам для того, чтобы стать самими собой. Выражаясь образно, мы прибываем к порогу взрослой жизни с одной небольшой сумочкой и обнаруживаем, что дно сумки с нашим багажом испещрено дырами и прорехами, и мы не слишком хорошо подготовлены к проживанию в гранд-отеле под названием «Взрослая жизнь». В тесных любовных взаимоотношениях мы латаем, штопаем и чиним наш детский багаж, учимся вести достойную и комфортную взрослую жизнь.
Анализ историй нашего детстваДавайте теперь обратимся ко второй паре — Нейлу и Мэри. Их союз представляет собой пример взаимоотношений, в которых выкристаллизовывается личная идентичность партнеров. На примере этой пары можно увидеть, как извлечь урок из тех фрагментов информации о детстве, которые всплывают в процессе формирования отношений.
Мэри была младшей из пяти детей в семье. Она обожала старшего брата, поскольку он был гораздо старше ее и был для девочки словно второй отец. Отец Мэри много времени проводил в разъездах, поэтому в воображении девочки место отца легко занимал старший брат, казавшийся ей очень привлекательным и сильным.
Мэри постоянно пыталась произвести на брата хорошее впечатление, вести себя так, чтобы брат хвалил ее и восхищался ею, как мог бы это делать отец. Но к моменту появления на свет младшей сестренки брату Мэри уже пришлось повозиться с тремя другими своими сестрами. Ему надоело выполнять братские обязанности, и он считал, что от сестер одни только неприятности. Что с них взять — девчонки!
Так как Мэри была самой младшей, на нее пришелся «пик» его раздражения. «Опять разбросала своих кукол на дороге! — рычал брат. — И когда ты наконец вырастешь?» Мэри продолжала обожать брата за то, что он большой, взрослый и красивый, а он злился на нее за то, что она маленькая и девчонка.
Интересно отметить, что у Нейла тоже было несколько младших сестренок. Они были избалованы матерью, которая вечно напоминала сыну, что тот должен ставить интересы сестер выше собственных. «Не забывай о том, что они — девочки, — твердила Нейлу мать. — Так уж вышло, что они слабее тебя и больше нуждаются в заботе».
Во время общения с психоаналитиком, к которому со временем обратилась Мэри, она обнаружила, что ее взаимоотношения с Нейлом стали воспроизведением ее отношений со старшим братом. Вышло так, что в своем союзе Нейл и Мэри разыграли роли, которые были отведены им в детстве в их семьях. Нейл скоро стал слишком нетерпеливым и сверхкритичным по отношению к жене. Мэри чувствовала себя жертвой и жаловалась, что муж вечно придирается к чей. Сама того не сознавая, Мэри воспроизвела роль Младшей сестренки, на которую свалились все попреки и излилось все накопившееся раздражение старшего брата (роль которого в этот раз играл Нейл, ее раздраженный муж), а сам Нейл таким образом изливал свои чувства, скопившиеся в нем за годы подавляемого гнева против особых привилегий представительниц женского пола, олицетворяемых в детстве тремя его младшими сестрами.
Этот пример свидетельствует о том, что сознательно или бессознательно, но рано или поздно большинство из нас повторяет модели своего детства. Как сказала одна из моих клиенток: «Это невероятно, но мой папаша был алкоголиком, мой первый муж был алкоголиком, и надо же! — я только что обнаружила, что мой второй муж — тоже алкоголик».
Еще один мой клиент рассказал мне: «Мой отец был упертым как бык, и точно такая же у меня жена. Мне вечно приходилось общаться с папашей с позиций силы — и я всегда проигрывал — а теперь я постоянно нахожусь „в состоянии войны“ с женой. Здесь я тоже терплю поражение за поражением. На меня вдруг снизошло осознание того, что я выбрал себе жену подстать собственному папаше».
Как явствует из этого рассказа, динамика взаимоотношений не всегда следует общепринятым линиям развития по половому признаку «отец-муж» или «мать-жена». К примеру, Лиз пришла к выводу, что она вышла замуж за мужчину, который ведет себя точно так же, как ее мать. «Моя мать руководила всем, — рассказывала Лиз. — Она была мужчиной в нашей доме. Я вышла замуж за человека с сильным характером, которым восхищалась, пока не поняла, что подобно моей матери, Боб хочет единолично распоряжаться всей нашей жизнью. Он должен знать каждый мой шаг, он хочет принимать решения за меня, хочет, чтобы я оставалась слабой и беспомощной. Я всегда считала, что женщинам свойственно выбирать в мужья мужчин, похожих на их отцов, но у моего отца был такой мягкий характер, что я никак не могла понять, почему мой муж так притесняет меня. А потом, в один прекрасный день я поняла, что в лице Боба вышла замуж за собственную мать!» Все это примеры людей, которым в браке пришлось воспроизводить детские роли и которые в конце концов поняли, какая информация содержится в их отношениях с супругами.
Как показывают примеры Джона с Деборой и Мэри с Нейлом, осознаем мы это или нет, но мы формируем свои личные взаимоотношения так, чтобы они способствовали выполнению задач нашего развития. Из этого логически следует, что часто взаимоотношения приходят к концу, потому что конкретные задачи развития выполнены.
Например, союз Джона и Деборы распался, поскольку они наконец сумели исцелить эмоциональные «раны», оставленные их детством. Джон выполнял для Деборы роль родителей, помогая ей стать взрослой. Постепенно она почувствовала свои силы и возможности и превратилась в самодостаточную личность. Чем больше она прилагала навыки, полученные от Джона, к достижению собственных целей, тем больше отдалялась от него. Со временем его контроль сделался ей в тягость. Дебора начала понимать, что если отодвинуть в сторону те родительские функции, которые перестали иметь для Деборы основополагающее значение, у Джона очень мало общего с ней. Фактически сферы их интересов редко пересекались, и подобно всякому другому хорошо подготовленному к взрослой жизни подростку, Дебора захотела покинуть «родительский» дом.
