Томас Харрис - Я — окей, ты — окей
Доктор Хелфер пишет, что для решения этой проблемы многим родителям необходима помощь психиатра, а найти его — это еще одна проблема. В день убийства сенатора Кеннеди служба Гэллапа зафиксировала характерный штрих общественного мнения: одним из путей решения проблемы называлась помощь родителям. Опрошенные считали, что устранение насилия связано с ужесточением законов о владении оружием; но помимо этого большинство высказывалось за устранение из телепрограмм передач, связанных с насилием, а также за улучшение условий семейного воспитания, включая организацию курсов для родителей по воспитанию детей.
При Институте транзактного анализа в Сакраменто такие курсы были созданы в 1966 году. Восьминедельный курс обучения начитается с разъяснения схемы Р-В-Д. В работе принимают участие психиатры, работники социальных служб, педагоги, педиатры, акушеры, психологи; все они пользуются общим языком Р-В-Д. Транзактный анализ используется в следующих сферах: разрешение дилеммы "Я хочу доверять ему, однако…"; исправление малолетних нарушителей; коррекция моральных ценностей; примирение противоречивых стремлений к любви и свободе; коррекция отсталости и различных отклонений; исправление неуспеваемости и игровых нарушений; формирование здоровых установок по отношению к сексу и браку; контроль эмоций. Эти курсы помогают хорошим родителям стать еще лучше, а неблагополучным семьям — разрешить свои проблемы.
По окончании этих курсов одна женщина написала: "Это обучение — лучшее, что когда-либо происходило с нами. Оно открыло нам с мужем новые возможности взаимоотношений, и я ощущаю, что мне это очень помогло. Мои сослуживцы неоднократно говорили мне, что поступив на курсы, я стала совершенно другим человеком. Одна женщина так и сказала мне: "Благослови Господь твоего Взрослого". Кроме того, мы теперь поняли, в чем заключается проблема нашей дочери, и мы чувствуем, что способны разрешить ее сами."
Знать, как положить конец насилию в своем доме, — значит знать, как победить насилие во всем обществе. Руководители нашей промышленности, творцы рекламы и развлечений должны понять то, чему научились эти родители. Усилия, предпринимаемые в стенах дома, сводятся на нет противоречащими им внешними условиями. Моя десятилетняя дочь поинтересовалась, станем ли мы смотреть фильм "Бонни и Клайд". Я ответил, что нет, поскольку он перенасыщен насилием и мне не по душе то, как в нем превозносятся довольно скверные личности. Несколько дней спустя я был озадачен тем, как объяснить ей, что фильм "Бонни и Клайд" удостоен высоких премий.
Я уверен: тем, кто наживается на пропаганде насилия, очень милы рассуждения некоторых психологов, будто демонстрация насилия способствует безопасной разрядке агрессивности. Эта точка зрения не достойна одобрения. Я знаю, что множество свидетельств ей противоречит. Эти психологи придерживаются мнения, что чувства накапливаются подобно тому, как наполняется сосуд, который следует опорожнить. Более точно было бы рассматривать чувство как результат воспроизведения старых записей, которые можно выключить посредством волевого усилия. Мы не должны искать, куда бы излить наши чувства, мы можем их просто выключить, избавить наш компьютер от засорения либо заполнить его чем-то иным. Эмерсон говорил: "Человек — это то, о чем он постоянно думает".
В иные времена, когда обычным делом были политические убийства, продажа людей в рабство, распятие невинных, убийство младенцев, развлечение толпы кровопролитием на арене, добрый и мудрый человек писал: "что только истинно, что честно, что справедливо, что чисто, что любезно, что достославно, что только добродетель и похвала, о том помышляйте" (послание Aп. Павла к Филиппийцам, 4:8).
Мы не должны ненавидеть зло столь сильно, чтобы забывать о любви к добру. А в Америке много хорошего и доброго, того, что на протяжении долгих лет вызывало восхищение людей во всем мире. В 1950 году представитель Ливана в ООН Чарльз Малик сказал:
Когда я думаю о том, что ваши (американские) церкви и университеты могут сделать, проповедуя любовь и прощение, подавая пример сдержанности, тренируя ум, выявляя истину; когда я вижу, что может совершить ваша промышленность, обращая материальный мир в средство облегчения бремени человека; когда я задумываюсь над тем, что могут создать ваши семьи и общественность своим характером, твердостью, постоянством и юмором; когда я размышляю о великом значении газет, кино, радио и телевидения в распространении американских идей; когда я размышляю обо всех этих вещах и представляю себе, что ничто не помешает этим силам посвятить себя правде, любви и жизни, — тогда я говорю себе: наверное, царствие Господне близко.
Единственное, что может этому помешать, — страх перед другими жителями Земли, страх Дитя, направляющий наши позитивные ресурсы на эскалацию бесконечной борьбы, в которой мы наивно рассчитываем победить.
Победители и побежденныеПеред Гамлетом стояла альтернатива: "Быть или не быть". Считается, что перед нашим народом стоит альтернатива "победить или проиграть" в битве с мировым коммунизмом. И оказывается: победить — более важно, чем быть, если принять во внимание все возрастающий риск военного столкновения и всеобщей ядерной катастрофы. Вьетнамские деревни перед штурмом подвергались такому обстрелу, что когда войска входили в них, там не оставалось камня на камне и ничего живого. Один офицер по этому поводу заявил: "Мы должны были уничтожить их, чтобы их спасти". Это похоже на заявление Родителя: "Я от этого страдаю больше, чем ты". Можем ли мы сказать это погибшим жителям разрушенной деревни?
Могут ли народы Азии поверить, что демократия, которую мы насаждаем, является наилучшей? Способны ли они это понять и принять? Не судят ли они о нашем "свободном образе жизни" по тому, что происходит в нашей стране? Могут ли они поверить в наше расположение к азиатам при том, что нашу страну сотрясают расовые столкновения? Мы провозглашаем: "Демократия — это прекрасно" подобно тому, как мать заявляет: "Шпинат — это вкусно", не позволяя нам высказать собственные вкусовые ощущения. А сама мать, любит ли она шпинат? По душе ли нам наши демократические институты? Демократия — это добро, но обязательно ли устанавливать это добро штыками?
"Демократия — это прекрасно", "Я сам страдаю от этого больше, чем ты" — вот два вида опасных международных игр, подчиняющихся одному скрытому мотиву: "Мы должны победить, иначе мы проиграем".
Победа или поражение. Является ли это единственным выбором для личности и для нации? Единственный путь оставаться победителем — окружить себя побежденными. Когда далекие предки человека из-за климатических изменений были вынуждены покинуть леса, у них было лишь два варианта существования на открытых пространствах. Те, кто побеждал в битве за пищу, выживали, проигравшие — погибали. Религиозные и политические деятели неоднократно предлагали иную модель существования, но большинством она расценивалась как утопия. Ведь на протяжении всей истории человечества преобладала модель "победа или поражение".
Но мир меняется. Благодаря развитию науки стало возможным обеспечить пищей все население Земли, если неконтролируемый рост его численности будет остановлен. Наука открыла средства контроля над рождаемостью. И сегодня можно сделать выбор в пользу иной установки: "Я — о'кей, ты — о'кей". Сосуществование возможно. Поначалу мозг человека развивался во имя его выживания. Не следует ли нам сегодня обратить свои способности на решение другой задачи: выживания всего человечества? Может ли короткий период нашего существования на Земле быть посвящен полному раскрытию духовных способностей человека?
Если мы, наконец, признаем реальность принципа "Я — о'кей, ты — о'кей", то, быть может, добьемся позитивных перемен в этом мире, остановим насилие, угрожающее разрушить все, что создавалось миллионы лет?
Тейяр говорил: "Либо природа не приемлет нашего стремления в будущее, и тогда мысль — плод усилий миллионов лет — мертворожденна в бессмысленной вселенной. Либо открыт иной путь…"
Мы верим, что нашли этот путь. И открыть его — дело не безымянного общества, а личностей, это общество составляющих. Это открытие становится возможным только тогда, когда личность освобождается от власти прошлого и обретает способность по своему выбору принимать или отвергать ценности прошлого. Ясно одно: общество не изменится, пока не изменятся люди. Наши надежды на будущее основаны на том, что мы видели, как люди меняются. И это — главное, о чем написана эта книга. Мы верим, что она способна стать страницей в учебнике выживания человечества.
Послесловие
Судьбы книг сродни людским судьбам. Одни — "халифы на час", другие обречены на бессмертие. У научных книг, как правило, век короток, особенно в XX веке, когда так ускорился темп развития научного знания. Это тем более справедливо для книг научно-популярных. А именно такую книжку Вы держите в руках. Перед Вами — популярное изложение теории и практических приложений транзактного анализа (ТА).
