Сборник статей - Цивилизация, притворяющаяся страной. Ведущие западные аналитики о России
«Основные темы, которые интересуют россиян, были ожидаемы, однако приоритет, который придается тем или иным проблемам, стал для меня откровением».
Экономические ожидания россиян
Фридман был уверен, что главной заботой сегодняшней России являются экономические проблемы. Рубль обесценивается, мировые цены на нефть падают, темпы роста экономики снизились, и все это на фоне западной санкционной политики, что, по мнению Запада, в совокупности оказывает разрушительное экономическое воздействие на страну.
«Однако говорили люди не об этом. Снижение курса рубля повлияло на планы россиян в отношении их поездок за границу, однако люди только недавно начали ощущать на себе последствия этих факторов, в частности – из-за инфляции.
Между тем есть еще одна причина относительного спокойствия людей по поводу экономической ситуации. Об этом говорили не только правительственные чиновники, но и отдельные граждане – поэтому на это стоит обратить особое внимание: россияне считают экономические трудности нормальным, обычным для себя, а процветание – неким исключением. Люди всегда ждут того, что это процветание закончится – и вернется застой».
Проблемы с экономикой в этой стране, как замечает Фридман, являются частью нормальной, привычной жизни, причем так было всегда – начиная с царской России и заканчивая тяжелейшим кризисом 1990-х годов. Но несмотря ни на что, ссылается эксперт на своих собеседников в Москве, в условиях острой необходимости, когда победа была действительно необходима, россияне одерживали эти победы и проживали достойные жизни. Фридман с некоторым удивлением подчеркивает:
«Процветание последних 10 благополучных лет подошло к концу – это не стало неожиданностью, и Россия готова это пережить. Правительственные чиновники говорили это с неким вызовом, и, мне кажется, они не шутили. В центре обсуждений был вопрос санкций, и главной идеей моих собеседников было показать, что эти санкции не заставят Россию изменить свою политику в отношении Украины».
Немаловажный вывод, который делает эксперт:
«Сила России – в способности переносить трудности, которые бы сломили другие государства».
Далее автор говорит о том, что, согласно его собеседникам, «россияне, как правило, поддерживают свое руководство в ситуации внешней угрозы – хорошее оно или плохое. Поэтому, ожидать, что санкции, какими бы жесткими они ни были, заставят Москву отступить, не следует». Наоборот, последуют санкции ответные, со стороны России в форме, например, как предположил Фридман, замораживания счетов работающих на российской территории западных компаний, или введения ограничений на ввоз европейских сельскохозяйственных товаров. Ожидать, что Москва прекратит поставки газа в Европу, по мнению автора, не следует. Отсюда эксперт заключает:
«Если это действительно так, то американцы и европейцы обманывают себя насчет эффективности санкций».
Фридман отмечает и свои сомнения в отношении эффективности реализуемой Западом против России санкционной политики. В беседах с его российскими собеседниками эксперт выявил для себя, как санкции видятся внутри страны – как проявление слабости со стороны США и Европы, как попытка разделаться с проблемами, которые не получается решить. Такая политика, по мнению собеседников Фридмана, лишь обнажает болевые точки Запада. Субъекты, против которых санкции вводятся, различны, поэтому и последствия от их реализации также в каждом случае свои. Фридман подчеркивает – результат экономического давления на Россию отличается от того, каким он был бы в западных государствах и каким его ожидал увидеть Запад, вводя санкции:
«У меня сложилось впечатление, что мои собеседники в России не лукавили. Их доводы объясняют, почему ужесточение санкций в сочетании со снижением цен на нефть, экономические спады и другие факторы не сказались на ослаблении российских позиций, как предполагалось. Согласно достоверным данным результатов социологических опросов, президент Владимир Путин продолжает пользоваться широкой поддержкой. Увеличивается ли его популярность пропорционально экономическому спаду, влияет ли ситуация на российскую элиту только финансово, но не морально, – это другой вопрос. При этом для меня главным уроком, который я, вероятно, извлек в ходе своего пребывания в России (вероятно – ключевое слово), заключается в том, что россияне реагируют на экономическое давление иначе, чем люди на Западе, и известный слоган известной президентской кампании «Все дело в экономике» («It’s economy, stupid») – не применим для России».
Украинский вопрос
Взгляды россиян в отношении украинского вопроса, как отмечает автор, были гораздо более категоричны. Сложившаяся на Украине ситуация воспринимается в рамках противостояния России и Запада: причиной кризиса, по мнению большинства, стала антироссийская политика западных стран, а вмешательство США и негативный в отношении Кремля настрой администрации Обамы воспринимается ими как пропагандистская кампания с целью убедить всех, что Россия – агрессор.
Фридман пишет, что в разговорах о вопросе Крыма и ситуации на востоке Украины его московские собеседники настаивали на том, что полуостров исторически был частью территории российского государства, на которой располагался значительный российский военный контингент, а в восточной части украинского государства живут в подавляющем большинстве этнические русские, которые имеют право на широкую автономию. Другими словами, подытоживает свои беседы с российскими коллегами автор, Москва не осуществляла вторжение в Крым, аннексии не было – российское руководство лишь закрепило то положение, которое по факту существовало и до этого. А также Россия права, настаивая на расширении политических прав русских на Восточной Украине, так как подобные примеры часто происходят в западных государствах – например, в Канаде с ее статусом провинции Квебек, – однако когда то же самое Москва стремится реализовать в отношении украинских русских, она встречает шквал недовольства со стороны Запада.
Также Фридман отмечает, что ситуация с Косово в России воспринимается особо: во‑первых, потому, что в том случае была проигнорирована позиция Москвы, а во‑вторых, из-за того, что эта сложившаяся ситуация считается принципиальным прецедентом. Независимость Косово была признана на Западе через некоторое время уже после падения сербского правительства, которое потенциально несло угрозу для косовских албанцев: то есть изменение границ произошло в условиях отсутствия острой потребности с точки зрения безопасности. Более того, несогласие России с таким решением Запада не было учтено. Поэтому, пишет автор, Москва считает, что западные государства не в праве мешать ей в том, чтобы сделать то же и на Украине. Фридман заключает из этого, что действия России в отношении Украины звучат логично и обоснованно с точки зрения безопасности.
«Я не говорю о том, кто прав, а кто – виноват, не потому, что я не вижу разницы между этими двумя случаями, но потому, что в истории далеко не всегда проблемы решаются на основе моральных принципов. Российская позиция в отношении Украины для меня прозвучала как необходимость стратегического буферного государства, без которого для России возникнет серьезная угроза – если не сейчас, то в будущем. Так, Наполеон и Гитлер в свое время потерпели поражение, не сумев преодолеть российскую «стратегическую глубину».
Я попытался представить американский стратегический подход. Политика США на протяжении последнего века была направлена на реализацию единственной цели: недопущение появления какого-либо гегемона, в распоряжении которого были бы западноевропейские технологии и капитал, а также российские ресурсы, в том числе человеческие».
Фридман приводит пример этой позиции США в ходе Первой и Второй мировых войн: Вашингтон вмешался тогда с целью не допустить гегемонии Германии. Аналогичным образом в годы «холодной войны» США стремились препятствовать гегемонии России. В этом автор видит последовательность американской внешнеполитической стратегии. Он подчеркивает:
«США вынуждены с большой осторожностью относиться к возможности появления любого гегемона. В этой связи опасения касательно усиления России являются напоминанием о «холодной войне», что небезосновательно. Как некоторые мои собеседники подчеркивали, экономическая слабость не всегда означает слабость в военном плане или внутриполитическую разобщенность. В этом я с ними согласился, подчеркнув, что именно поэтому США вполне обоснованно выражают обеспокоенность в связи с деятельностью России на Украине. Если России удастся утвердить свое влияние на Украине – к чему это может привести? Россия обладает военной и политической мощью, которая может начать распространяться и на Европу. Поэтому вполне рациональным желанием для США и, по крайней мере, некоторых европейских государств является утверждение своего присутствия на Украине».
